Курсовая работа: Коммунистический Интернационал

В декабре 1921 г. при участии В. И. Ленина ИККИ разработал тезисы о сущности политики единого рабочего фронта. Они были утверждены на I расширенном пленуме ИККИ, состоявшемся в феврале—марте 1922 г. Главное внимание обращалось на единство самих масс в практической борьбе за удовлетворение непосредственных нужд рабочих. В тезисах отмечалось, что нельзя ограничиваться только обороной, при возможности необходимо переходить в наступление. Далее в тезисах говорилось, что споры о том, должен ли единый рабочий фронт создаваться сверху или снизу, представляют собой сущее доктринерство. Ленин советовал не останавливаться перед обращениями к лидерам реформистских партий и даже к вождям II и II Интернационалов с предложениями вести борьбу совместно.

В тезисах подчеркивалось, что коммунисты должны не только оказать поддержку лозунгу единого рабочего фронта, но и быть его инициаторами. Борьба за диктатуру пролетариата немыслима, пока рабочие массы не опробуют все демократические пути, не пройдут через все виды частичной борьбы. Они должны убедиться, что нет иного пути, кроме коммунизма. Компартии должны пройти вместе с рабочим классом через все эти промежуточные стадии, не потеряв своей конечной цели. Для достижения единого фронта предлагалось выдвигать наиболее насущные требования, затрагивающие непосредственные интересы всех рабочих. В этой связи Ленин советовал взять за образец «Открытое письмо» ЦК КПГ. Тактика «открытого письма,— писал он,— обязательна повсюду» .

Коминтерн стремился к созданию единого рабочего фронта и в международном масштабе, тем более что интерес к солидарным действиям пролетариата стали проявлять не только коммунисты, но в определенной мере социал-демократы и деятели профсоюзов. Коминтерн поддержал идею созыва международной конференции всех рабочих организаций, в том числе трех Интернационалов. Руководство Венского Интернационала взяло на себя роль «посредника», выступив с официальным предложением начать переговоры по этому вопросу. ИККИ на пленуме в феврале — марте 1922 г. поддержал его большинством голосов (46 голосами 19 делегаций против 10 голосов делегаций Франции, Италии, Испании). Ленин, одобряя идею конференции, советовал делегации Коминтерна быть «архисдержанной», выдвинуть на обсуждение только вопросы, касающиеся непосредственно совместных действий масс, причем в области того, что признается бесспорным в официальных заявлениях каждой из трех сторон.

Конференция представителей трех Интернационалов состоялась в Берлине 2— 5 апреля 1922 г. К. Цеткин от имени делегации ИККИ, в состав которой кроме нее входили также К. Б. Радек, Н. И. Бухарин, А. Варский, Б. Шмераль, Л. Фроссар, С. Катаяма и другие, предложила обсуждать на международной конференции практические вопросы о совместных действиях рабочих масс, которые не разделяют, а объединяют их. Но Э. Вандервельде от имени II Интернационала обусловил созыв конгресса тремя условиями: отказом коммунистов от создания ячеек в профсоюзах, согласием на участие в конгрессе грузинских меньшевиков и эсеров, армянских дашнаков, украинских националистов, а также принятием требований обеспечить гарантии прав арестованных в Москве эсеровских террористов и допустить на судебный процесс над ними в качестве адвокатов представителей II и Венского Интернационалов. Представитель «двухсполовинного» Интернационала поддержал эти требования. Ради достижения соглашения делегация ИККИ пошла на серьезные уступки. Было заявлено, что против эсеровских террористов не будет применена смертная казнь, и дано согласие на присутствие представителей двух Интернационалов на суде. Эти односторонние уступки были нарушением директив Исполкома, о чем писал Ленин в статье «Мы заплатили слишком дорого». Тем не менее Берлинское соглашение было ратифицировано в Москве. На конференции в Берлине была принята декларация о проведении совместных выступлений 20 апреля и 1 мая 1922 г. под лозунгами борьбы за 8-часовой рабочий день, против наступления капитала, за помощь голодающим России и установление с ней нормальных отношений. Для организации созыва всемирного конгресса была создана «комиссия девяти», в которую вошли по три представителя от каждого Интернационала. Однако четкой договоренности о сроках и составе конгресса достигнуто не было.

Результаты конференции показали, что есть возможность, хотя и ограниченная, для сотрудничества. Берлинское соглашение облегчило работу в массах. Оно способствовало организации единых пролетарских действий в борьбе за мир, в поддержку программы всеобщего сокращения вооружений, выдвинутой советской делегацией на Генуэзской конференции 1922 г. Хотя представители реформистских Интернационалов саботировали подготовку всемирного конгресса, 20 апреля и 1 мая в ряде стран под лозунгами единого фронта прошли мощные демонстрации рабочих. Компартии продолжали борьбу за единство действий рабочего класса. Однако лидеры II и Венского Интернационалов не стремились к подлинному единству действий. Они сговорились между собой о созыве всемирного конгресса без коммунистов. Это побудило представителей Коминтерна покинуть оргкомитет.

IV конгресс Коминтерна. Идея рабочего правительства. Заседания IV конгресса Коминтерна открылись 5 ноября 1922 г. В его работе приняли участие представители компартий 58 стран, а также Итальянская социалистическая, Ирландская рабочая и Монгольская народно-революционная партии, ряд рабочих организаций — делегаты Профинтерна, КИМа, Международного женского секретариата и др. По данным мандатной комиссии, в компартиях состояло 1 млн. 253 тыс. человек, в том числе в капиталистических странах — 825 тыс. Это было значительно меньше, чем за полтора года до этого:

«Сказался отлив революционной волны, вызвавший выход из компартий неустойчивых элементов и различного рода «попутчиков».

Международная обстановка и положение в рабочем движении к концу 1922 г. были сложными и противоречивыми. Обстановка, особенно в Европе, оставалась нестабильной, любой крупный конфликт мог нарушить «временное равновесие» и привести к острому кризису. В этой ситуации, как и ранее, главной задачей компартий оставалось завоевание на свою сторону большинства рабочих. В. И. Ленин выступил на конгрессе с докладом «Пять лет российской революции и перспективы мировой революции». Он подчеркнул, что перспектива развития мирового революционного процесса во многом зависит от творческого овладения компартиями опытом большевизма.

В центре дискуссий конгресса — обсуждался ли отчет ИККИ, проект программы или положение в мире — стоял вопрос о тактике единого фронта. Полного единодушия в Коминтерне по этой центральной проблеме все еще не было. В отчете ИККИ отмечалось, что тактика единого фронта «не есть лишь эпизод в нашей борьбе, но целый период, быть может, даже целая эпоха». Вместе с тем Г. Зиновьев главной задачей объявил «разгром социал-демократии», называя ее «главным врагом». Нападки на тактику единого фронта усиливались со стороны «левых» и ультралевых. Р. Фишер, А. Бордига, «левые» из КПФ считали ее неэффективной, переходные требования ими категорически отвергались.

Особенно острый характер носила дискуссия по проекту программы Коминтерна, подготовленному Н. И. Бухариным, Бухарин не был склонен включать в программный документ переходные требования, а следовательно, и положение о тактике единого фронта. Однако В. И. Ленин умел сплотить и объединить на решение важнейших политических задач всех наиболее активных и способных деятелей коммунистического движения. Это относится и к деятелям РКП (б), направленным ЦК партии на работу в Коминтерн. Г. Е. Зиновьев, Н. И. Бухарин, К. Б. Радек сыграли значительную роль в выработке и осуществлении политических установок ЦК РКП (б) и ИККИ. На специальном заседании делегации РКП (б) под руководством Ленина была выработана согласованная позиция: 1. В программах компартий отдельных стран переходные требования должны быть изложены точно и категорично. 2. В общей программе Коминтерна, подготовка которой продолжалась, необходимо обосновать теоретическую базу для всех подобного рода переходных или частичных требований, представить «основные исторические типы переходных требований» в зависимости от конкретной обстановки. Было принято решение напомнить рекомендации III конгресса: Коминтерн «одинаково решительно осуждает как попытки представить оппортунизмом включение частичных требований в программу, так и... попытки затушевать или подменить частичными требованиями основную революционную задачу». Были подтверждены требования III конгресса Коминтерна о завоевании большинства рабочих на сторону компартии и «Тезисы о тактике». Подчеркивалось, что тактика единого фронта будет иметь решающее значение для новой эпохи.

IV конгресс Коминтерна внес вклад в развитие стратегии и тактики мирового коммунистического движения, в определение подхода к социалистической революции. Логическим выводом из тактики единого фронта — единых действий рабочих на базе частичных требований — был лозунг рабочего правительства, т. е. правительства, состоящего из представителей различных рабочих партий и организаций. Идея рабочего правительства возникла главным образом из опыта германской компартии. В Саксонии, Тюрингии и Брауншвейге земельные правительства из СДПГи НСДПГ могли существовать лишь при поддержке депутатов-коммунистов. ЦК КПГ считал подобную тактику позитивной в обстановке, когда условия для борьбы за власть еще не назрели. Вместе с тем участие коммунистов в подобных правительствах отвергалось. Позднее, в 1922 г., ЦК КПГ при обсуждении этого вопроса пришел к выводу о допустимости не только поддержки, но и вступления коммунистов в рабочее правительство при наличии возможности использовать его в качестве плацдарма для развертывания борьбы за власть. Опыт КПГ открывал новые перспективы, новые важные подходы к практическому осуществлению политики единого фронта.

На IV конгрессе Коминтерна были попытки узкого или извращенного толкования лозунга «рабочего правительства». Некоторые из «левых» представляли его «мелким эпизодом», не достойным внимания. Другие толковали его как «псевдоним» (синоним) диктатуры пролетариата. Конгресс отверг подобные трактовки. «Рабочее правительство» рассматривалось как путь к диктатуре пролетариата. Оно противопоставлялось тем «рабочим правительствам», которые являлись открытой или скрытой коалицией буржуазии с социал-реформистами. Важное значение конгресс придавал дифференцированному подходу компартий к идее рабочего правительства. Как агитационный лозунг он мог применяться повсюду, но как актуальный политический лозунг дня — лишь в тех странах, где созревал революционный кризис. Отмечалось также, что возможно «рабочее правительство чисто парламентского происхождения», что оно «может повести к оживлению революционного движения». Коммунисты должны быть готовы поддержать такое правительство или даже образовать рабочее правительство совместно с векоммунистическими рабочими партиями и рабочими организациями. Этот вывод существенно раздвигал возможности сотрудничества с рабочими партиями, включая соглашение на правительственном уровне. Задачи рабочего правительства: вооружить пролетариат, разоружить буржуазные контрреволюционные организации, ввести контроль над производством, переложить бремя налогов на имущие классы и сломить сопротивление контрреволюционной буржуазии. Таким образом, задачи, которые решало рабочее правительство, носили революционно-демократический характер. Оно могло подвести пролетариат к борьбе за власть. Линия, взятая на IV конгрессе, представляла собой зародыш новой концепции развития революционного процесса в странах капитала. Подчеркивалось, что мобилизация масс на борьбу будет идти через решение переходных этапных задач, развертывание общенародной борьбы против наступления капитала, реакции, фашизма.

На третьем расширенном пленуме ИККИ (12—23 июня 1923 г.) была разработана формула «рабоче-крестьянского правительства». Это было дальнейшее развитие решения .IV конгресса о «рабочем правительстве», расширение его базы с учетом необходимости прочного союза пролетариата и крестьянства. Коминтерн ориентировал компартии на выдвижение общедемократических требований, которые могли подвести рабочий класс к непосредственной борьбе за власть.

Первую историческую проверку идея рабочего правительства прошла в период революционного кризиса 1923 г. в Германии. В Саксонии и Тюрингии коммунисты образовали правительства совместно с левыми социал-демократами. Однако эти правительства, в том числе и коммунисты, входившие в их состав, не справились с возложенными на них задачами. Историческая несостоятельность левых социал-демократов, отказавшихся от реализации согласованных с компартией программ, непоследовательность и нерешительность министров-коммунистов в Саксонии и Тюрингии, неспособность руководства Германской компартии вывести Германию из кризиса путем революции — все это в известной мере скомпрометировало идею рабочих правительств, что облегчало ультралевым искажение ее сущности в последующие годы.

Глава 3. Создание рабочего социалистического интернационала

Международный социал-реформизм в период спада рабочего движения. В 1920— 1921 гг. в некоммунистическом рабочем движении сформировались два основных центра. Восстановленный II Интернационал объединил правореформистские партии 15 стран, в том числе СДПГ, Британскую лейбористскую партию и др. В 1920 г. в нем состояло свыше 6 млн. человек. Руководящие позиции принадлежали лидерам довоенного Интернационала, причем ведущая роль перешла от СДПГ к лейбористам. Партии и группы центристского направления создали так называемый «двухсполовинный». Венский Интернационал (февраль 1921 г.). Он объединил 20 партий из 13 стран, в том числе НСДПГ, австрийских социал-демократов, центристские силы СФИО и др. К 1922 г. в него входило уже 24 социалистические партии, насчитывавшие свыше 2 млн. человек. Венский Интернационал пользовался поддержкой около 4,5 млн. членов профсоюзов.

Сначала между этими центрами были определенные расхождения. Они наметились уже во время первой встречи — на Бернской конференции в начале 1919 г. Ф. Адлер демонстративно отмежевался от скомпрометировавших себя сотрудничеством с правящими кругами во время войны немецких и французских социалистов «типа Эберта — Шейдемана — Носке». Не было единства и по отношению к большевизму, к Советской России. Если германские социал-демократы, правые независимцы, лейбористы категорически выступали против теории и практики большевизма и диктатуры пролетариата, то центристы (Ф. Адлер, Ж. Лонге) занимали колеблющуюся позицию.

Расхождения были заметны и по программно-тактическим вопросам. Лидеры II Интернационала концентрировали внимание на парламентской деятельности, в их программных установках не было речи ни о классовой борьбе, ни об исторической роли пролетариата. Они ориентировались исключительно на «мирное и постепенное перерастание капитализма в социализм» путем расширения демократических прав и свобод, обобществления основных средств производства при условии компенсации. Сохранение мира они связывали исключительно с деятельностью Лиги Наций. Лидеры II Интернационала заявляли, что единство рабочего движения может быть восстановлено только в борьбе против Коминтерна, на социал-реформистской платформе.

Венский Интернационал, по крайней мере в своих официальных декларациях, исходил из необходимости усиления позиций рабочего класса в обществе. Он признавал тезис о классовой борьбе, достижение прочного мира связывал с социалистической перспективой. Центристы формально не ограничивали массовые выступления мирными средствами, не исключали применения насилия. Однако вооруженные выступления считались ими нежелательными, диктатура пролетариата допускалась лишь как временное явление. Протестуя против антисоветской интервенции, центристы вместе с тем осуждали взятый в 1919 г. Коминтерном курс на мировую революцию, приписывали ему «навязывание» рабочему движению Запада «большевистских методов».

Несмотря на некоторые различия программно-тактических установок, которые объяснялись характером массовой базы центристских партий и течений (они имели, как правило, значительное левое крыло), а также расчетами объединить под знаменем центризма международное рабочее движение, между двумя Интернационалами имелись общие черты. Их объединял социал-реформизм. Спад рабочего движения, отмежевание левого крыла ускорили эволюцию центристских партий вправо, на сближение со II Интернационалом. Если в период революционного подъема центристские лидеры разрабатывали проекты объединения «всех течений в международном рабочем движении», включая Коминтерн, то к осени 1922 г. они уже отказались от создания, по крайней мере в ближайшее время, «единого Интернационала».

Организационные и программно-тактические принципы социал-реформизма. Отрицание принципов демократического централизма, неприятие партии нового, ленинского типа, организационная аморфность и широкая автономия национальных партий являлись характерными чертами реформистских Интернационалов. Устав II Интернационала исходил из «духа примирения» и терпимости, широко открывал двери всем «инакомыслящим», объявив о желательности «сближения с враждебными и далекими группами», за исключением коммунистов. Его программа строилась на основе непримиримости к основополагающим принципам Коминтерна.

На Женевском конгрессе II Интернационала в 1920 г., где обсуждалась его программа, проблема перехода к социализму была искусственно разделена на два якобы независимых вопроса: о «социализации» и политической власти. Для подготовки программы было создано две комиссии. Проблема политической власти разрабатывалась на основе идей австрийского социалиста О. Бауэра, изложенных в брошюре «Путь к социализму». Комиссию по вопросам социализации возглавил голландский социал-демократ Ф. Бибаут. Таким образом, с самого начала вопрос о власти отрывался от экономического базиса, производственных отношений. В докладе на конгрессе Бибаут рассматривал «социализацию» как путь к социализму, как «ту часть принципов социализма, которая может быть осуществлена в настоящий момент». В дискуссии был отвергнут тезис, что необходимой предпосылкой подлинной социализации является установление политической власти рабочего класса. Подчеркивалось, что «социализация» может быть осуществлена постепенно, без непосредственного участия масс, при условии компенсации, что она не должна наносить ущерба производственному процессу в противоположность большевистской практике «поспешной и насильственной» социализации якобы в интересах лишь одного класса — пролетариата.

Поднимался и вопрос об участии рабочих в управлении предприятиями и о рабочем контроле. Однако его решение предусматривало полное отделение рабочего контроля от управления. Органы контроля должны были состоять на /з от рабочих, /з—от предпринимателей (включая инженерно-технический состав) и /з—от «потребителей». Формально признавалось право рабочих на забастовку. Вместе с тем выражалась надежда на то, что рабочим вряд ли придется воспользоваться этим правом, так как под влиянием общественного мнения «корыстолюбие капиталистов» якобы исчезнет.

Вторая комиссия, занимавшаяся проблемой власти, включала известных лидеров довоенного и послевоенного Интернационалов: супругов Вебб, О. Бауэра, К. Каутского, Р. Макдональда, Э. Вандер-вельде и др. Незадолго до конгресса С. и Б. Вебб опубликовали труд «Конституция для социалистической Великобритании». С. Вебб был докладчиком на конгрессе и автором резолюции по этому вопросу. В решении конгресса идея «демократического социализма» и идея социалистической революции были разведены в разные стороны, причем социалистическая революция в ее марксистско-ленинском понимании отвергалась. В качестве условия «взятия власти» работниками умственного и физического труда объявлялось прежде всего «умение воспользоваться властью». Методы насилия отвергались, так же как и использование стачки в качестве политического средства борьбы. Подчеркивалось, что политическая организация социалистического общества не должна основываться на диктатуре любого типа, в том числе диктатуре пролетариата. Историческая миссия социализма, говорилось в решении конгресса, состоит в доведении демократии «до совершенства». В качестве уступки левым настроениям допускалась возможность создания «профессиональных представительств» в форме Национального экономического совета с совещательными функциями.

Анализ программных установок социал-реформистского Интернационала не оставляет сомнений, что они являлись полной противоположностью программным документам Коминтерна и были направлены на углубление раскола международного рабочего движения. Решения Женевского конгресса не вызывали симпатий даже среди многих некоммунистов. Именно в этой связи Амстердамский интернационал профсоюзов провел в ноябре 1920 г. чрезвычайный конгресс, выступив с развернутой программой социально-экономических требований, с декларациями о борьбе против «капитализма и империализма», против антисоветской интервенции, с призывами к массовой стачке. В общей форме выдвигались требования «социализации» земель, ее недр, транспорта, лозунги участия рабочих в контроле и даже управлении экономикой. Однако это были ни к чему не обязывающие декларации.

Центристские лидеры также признавали, что II Интернационал не способен объединить «живые силы классово-сознательных рабочих». На конференции в Берне в декабре 1920 г. были даже попытки сформулировать некую «промежуточную» программу. Выдвигались предложения о принятии «диктатуры пролетариата» в различных формах. Однако это была обычная центристская «революционная» фразеология, которая даже не предполагала каких-либо конкретных дел. В этом смысле характерно, что на учредительном конгрессе «двухсполовинного» Интернационала, проведенном в феврале 1921 г. в Вене, и докладе Ф. Адлера «Методы и организация классовой борьбы» не было критики II Интернационала. Многочисленные филиппики раздавались лишь в адрес Коминтерна. Адлер сосредоточил внимание на главном тезисе — о незрелости рабочего класса и отсутствии политических условий для победы пролетариата. Он пытался доказать, что социалистическая революция может выдержать натиск справа, если она одержит победу в наиболее индустриально развитых странах, прежде всего в странах-победительницах. Этим он, в частности, пытался оправдать и политику австрийских социал-демократов, которые не отважились в 1918 г. пойти на революцию, хотя, по их собственному признанию, «буржуазия была разоружена, а пролетариат стал фактически главным фактором» силы в стране. Германский независимей А. Криспин и один из венгерских социал-демократов, пытаясь объяснить поражение Венгерской Советской республики и незавершенность германской революции, апеллировали к неблагоприятным «объективным условиям». О собственной несостоятельности и контрреволюционной политике правого руководства социал-демократов не было сказано ни слова.

В период революционного подъема центристы, особенно австрийского типа, заявляли о готовности позитивно оценить Советы, но при одном условии: признания их чисто «российской спецификой», особенностью слаборазвитого государства. Фетишизация индустриального развития как решающего условия социалистической революции имела своим результатом отрицание в России, стране со средним уровнем капитализма, возможности социалистической революции и диктатуры пролетариата.

Спад революционного движения в Европе и на Американском континенте способствовал эволюции платформы центристов вправо от декларированных принципов «революционного социализма», сближению с правыми социал-демократами. В Германии часть НСДПГ, отказавшаяся от объединения с КПГ, в 1922 г. слилась с СДПГ.

Образование Рабочего социалистического интернационала. Переход рабочего движения от штурма к осаде, к оборонительным боям создавал условия для консолидации социал-реформистских сил. Прежние различия, хотя и не выходившие за рамки реформизма, стирались или теряли свое значение в новой ситуации. Комитет действия, который был создан для оформления единого международного центра, в феврале 1923 г. разработал условия воссоединения социал-реформистских сил. Они включали тезисы о необходимости замены капитализма социализмом, о классовой борьбе, интернациональной солидарности против войны и т.д. Однако вопрос о власти рабочего класса, не говоря уже о проблеме диктатуры пролетариата, игнорировался. Правда, в центристских партиях оставались еще силы, которые не были готовы к столь крутому повороту вправо. Особенно активной критике условия объединения подверглись в СФИО, в Итальянской социалистической партии, в рядах социал-демократов Швейцарии. Тем не менее Конференция Венского Интернационала, осудив коммунистов, якобы расколовших международный рабочий класс, приняла решение об объединении со II Интернационалом.

Подготовка объединения сопровождалась распрями между социал-демократическими партиями стран-победительниц и стран, потерпевших поражение в войне. Она осложнялась также борьбой за лидерство между ведущими социал-реформистскими партиями. Представители малых стран выдвигали требования справедливого представительства в органах Интернационала. В целом же к весне 1923 г. основные вопросы были согласованы. Размежевание революционного и оппортунистического направлений в рабочем движении почти полностью завершилось, социал-демократическое влияние относительно стабилизировалось, хотя и на более низком уровне, чем в 1920 г. В 1923 г. в рядах социал-демократических партий было более 6 млн. членов, а в рядах МФП — свыше 15 млн. Тем не менее подавляющая часть организованных рабочих оказалась под влиянием социал-реформистов.

Этому способствовали многие обстоятельства: изменение состава рабочего класса за счет выходцев из мелкобуржуазных прослоек, поражение революционных выступлений, относительное улучшение материальных условий существования по сравнению с военными и первыми послевоенными годами, некоторые уступки со стороны буржуазии. Буржуазная и социал-реформистская пропаганда ежедневно и ежечасно убеждала в бесплодности революционной политики и плодотворности реформистских форм борьбы. Социал-демократические партии, входя в ряде стран в правительство или оставаясь в оппозиции, проводили «позитивную деятельность» на основе буржуазной конституции:

вносили различные конкретные предложения об удовлетворении повседневных нужд рабочих и служащих, порождая иллюзии о возможности постепенного и мирного перехода к социализму. Путь реформ противопоставлялся революционным преобразованиям, неизбежно связанным якобы с массовыми бедствиями. В этой связи пропагандируемый социал-демократами реформистский «путь к социализму» представлялся многим рабочим более привлекательной перспективой. Понять же его нереализуемость не выходя за рамки реформистского опыта они не могли.

Несомненное влияние оказывала и пацифистская деятельность социал-демократов. В 1922 г. они провели Всемирный конгресс за мир, выступали за превращение Лиги Наций в эффективный орган мирного урегулирования международных конфликтов. На поколение, только что пережившее первую мировую войну, эта деятельность оказывала значительное влияние, увеличивая популярность реформистских партий. Кроме того, в условиях, когда принципиальное размежевание в международном рабочем движении проходило по линии признания или непризнания Советской власти и диктатуры пролетариата, различия внутри социал-демократических партий приобретали второстепенный характер, что способствовало консолидации социал-реформистских сил. Только что созданные компартии, еще не изжившие сектантских настроений, не могли серьезно помешать развитию этого процесса.

Учредительный конгресс Рабочего социалистического интернационала (РСИ) состоялся 21—25 мая 1923 г. в Гамбурге. Прибыли представители от 43 партий из 30 стран. В конгрессе приняли участие в основном европейские социал-демократы, почти не было представителей из стран Азии, Африки и Латинской Америки. Характерной особенностью этого конгресса было присутствие различного рода эмигрантских организаций из России. Вместе с тем Комитет действия, превращенный в президиум конгресса, не допустил прибывших на конгресс представителей Коминтерна — членов Международного комитета борьбы против военной опасности и фашизма — и отказался сотрудничать с ними.

Одним из важнейших документов, обсуждавшихся на конгрессе, был устав РСИ. В соответствии с уставом Рабочий социалистический интернационал объединял социалистические рабочие партии, «считающие своей целью замену капиталистического способа производства социалистическим». В отличие от устава II Интернационала, устав РСИ не требовал ни признания необходимости завоевания власти «организованным в классовую партию пролетариатом», ни «социализации» средств производства. Классовая борьба признавалась средством освобождения пролетариата, однако не в ее высшей форме — революции, а в форме «открытых политических и экономических акций». Против капитализма и войны предлагалось бороться с помощью «политического воспитания». Выдвигался лозунг: «Через большинство на выборах—к политической власти, через политическую власть — к хозяйственной демократии», к «демократическому социализму». По уставу РСИ национальные партии действовали совершенно самостоятельно. Его роль сводилась лишь к общей координации их действий для достижения наиболее полного единства. Однако учитывая уроки первой мировой войны, было решено считать обязательными для всех партий постановления РСИ по вопросу международной политики. В случае международного конфликта РСИ признавался высшим авторитетом для входящих в него партий.

Среди экономических требований на первом месте стояли вопросы об установлении 8-часового рабочего дня, улучшении условий труда, совершенствовании рабочего законодательства.

Особое внимание конгресс уделил результатам послевоенного мирного урегулирования. Версальская система характеризовалась как империалистическая, конгресс требовал ее совершенствования, уточнения границ с учетом интересов народа. Осуждались жестокости победителей, империалистические планы правящих кругов Франции в отношении Германии и франко-бельгийская оккупация Рура. Отмечалось, что политика победителей ущемляет национальное достоинство германского народа, ведет к его обнищанию, способствует росту национализма и активизации реакционных сил. Вместе с тем признавалась необходимость соблюдения мирных договоров и выплаты Германией репараций. Конгресс предлагал определить их величину с учетом платежеспособности Германии.

В документах конгресса говорилось об угрозе наступления реакции, усилении фашистской опасности в Европе, осуждалась ликвидация демократических свобод в Италии и Венгрии. Конгресс призвал мобилизовать мировое общественное мнение, парламентские институты, массовые организации в поддержку антифашистских сил. Он высказался также за самоопределение народов, уважение прав национальных меньшинств. Осудив вмешательство империалистических держав в дела Советской России, конгресс призвал к установлению дипломатических отношений с СССР. Вместе с тем Советскому правительству приписывались «террористические методы» управления и «подавление основных демократических прав». Ведущие деятели социал-реформистских партий выступали против политического строя СССР.

Гамбургский конгресс объединил правосоциал-реформистские партии и большинство центристских течений и партий. Однако небольшая часть последних выступила против принципов РСИ, создав свое Интернациональное информационное бюро «революционных социалистов», не имевшее, впрочем, серьезного влияния.

Политическая ориентация Рабочего социалистического интернационала была антикоммунистической. Его создание консолидировало социал-реформистское направление в международном рабочем движении. Партии, входившие в РСИ, пользовались поддержкой более чем 25 млн. избирателей. В мае 1923 г. был создан и Социалистический рабочий интернационал молодежи, объединивший 33 союза с общей численностью 250 тыс. членов. С РСИ тесно сотрудничала и МФП.

Рабочий социалистический интернационал был создан в обстановке усилившейся тяги рабочего класса к единству. Несмотря на его оппортунистический характер, антикоммунизм, Коминтерн продолжал обращаться в реформистские инстанции с призывами к единству действий против наступления крупного капитала и угрозы фашизма. Однако эти обращения всякий раз замалчивались или отвергались. Ф. Адлер заявил на конгрессе, что соглашение с коммунистами «вообще невозможно». Вместе с тем оппортунистические лидеры активно сотрудничали с буржуазными партиями, а иногда поддерживали и партии правого толка. Так, в Болгарии в июне 1923 г. один из лидеров социал-демократов вошел в реакционное правительство А. Цанкова, поставив партию на службу диктаторскому режиму. В Венгрии правые социал-демократы сотрудничали с контрреволюционным режимом Н. Хорти. Укрепив свои позиции в Норвежской рабочей партии, центристы добились ее выхода из Коминтерна. Оппортунистические лидеры стремились ограничить забастовочное движение рабочего класса. Если Коммунистический Интернационал воспринял революционную тенденцию довоенного II Интернационала, то РСИ был преемником его оппортунистического крыла.

Таким образом, капитализм выстоял в условиях революционного подъема первых послевоенных лет. Однако результаты революционного штурма капитализма имели всемирно-историческое значение. Была сорвана попытка ликвидировать прорыв в цепи империализма. Укрепилось Советское государство—оплот дальнейшего развития революционного процесса. В ходе революционного подъема 1918—1923гг. во многих странах возникли коммунистические партии, объединившиеся в Коммунистический Интернационал.

Заключение

Коминтерн, понесший опустошение и потери от сталинщины, тем не менее защищал и пропагандировал Советский Союз. В нем коммунисты видели силу, способную противостоять фашизму, с Советским Союзом они связывали надежды на революционное преобразование общества. В то время как Сталин использовал Коминтерн как инструмент своей внешней политики, компартии рассматривали его как своего руководителя. В этом заключалось противоречие, которое все более углублялось в связи с ростом компартий, их укреплением и все большей зависимостью Коминтерна от Сталина.

Руководство Коминтерна восприняло данное Сталиным объяснение характера начавшейся второй мировой войны. Сталин предложил руководству Коминтерна заявить, что война идет за господство над миром, хозяева капиталистических стран воюют за свои империалистические интересы. Эта война ничего не дает рабочим, трудящимся, кроме страданий и лишений. Следовало призвать рабочий класс выступить решительно против войны и ее виновников.

В апреле 1941 года Сталин высказался за то чтобы распустить Коминтерн. Он обосновывал это необходимостью сделать компартии совершенно самостоятельными. Сравнивая Коминтерн с 1 Интернационалом, Сталин заметил, что Коминтерн был создан в ожидании близкой международной революции. Теперь же для каждой страны на передний план выступают национальные задачи, а положение компартий как секций международной организации, подчиняющихся Исполкому Коминтерна, является помехой в их деятельности.

Действительно, к этому времени в результате трудной и упорной борьбы, опираясь на помощь и поддержку Коминтерна, компартии подошли к такому этапу, когда существование единой международной организации, основанной на принципах демократического централизма, к тому же деформированного под воздействием Сталина в жесткую централизованную систему, стало невозможно.

Планы эти не успели осуществиться в связи с началом Великой Отечественной войны. В этой ситуации Исполком Коминтерна направил все свои силы на мобилизацию коммунистов, всех антифашистов на борьбу за свободу и независимость народов. Политика антифашистского единства, выработанная Коминтерном на 7-мом конгрессе, стала в эти годы политикой широчайших борющихся масс. Компартии повсеместно выступили и авангарде освободительной борьбы народов. Они показали свою зрелость, умение самостоятельно ориентироваться в любой обстановке и руководить борьбой масс. В ситуации войны, в связи с резким различием обстановки в отдельных странах и специфичностью задач, стоящих перед компартиями, возникла необходимость изменения формы связей между компартиями. Руководство их деятельностью из одного центра оказалось практически невозможным и мешало борьбе за сплочение патриотических сил своих народов против фашистских агрессоров. Это привело к тому, что 10 июня 1943 года Президиум ИККИ принял решение распустить Коммунистический Интернационал.

Коммунистический Интернационал, созданный по инициативе Ленина в ответ на стремление революционных элементов международного рабочего класса к объединению своих сил, содействовал сплочению пролетарского авангарда в боевые коммунистические партии. Коминтерн стал для них интернациональным штабом, школой овладения марксистско-ленинской теорией и политикой, способствовал созреванию кадров политических руководителей. В рамках Коминтерна, с его помощью компартии накапливали необходимый опыт политической борьбы, вырабатывали стратегию и тактику, прошли суровый путь политического возмужания. Среди отрицательных факторов, серьезно сказавшихся на деятельности Коминтерна, развитии компартии и коммунистического движения в целом, было влияние Сталина и сталинизма. Организационные рамки Коминтерна использовались Сталиным для навязывания своих установок по ключевым вопросам политики и деятельности компартий. Жесткие рамки централизованной организации под воздействием сталинского диктата способствовали внедрению командно-административных методов управления, сковывали инициативу компартий. Роспуск Коминтерна, однако, не привел к кардинальному изменению ситуации. В коммунистическом движении продолжали углубляться противоречия между стремлением партий к самостоятельности и сталинским политическим диктатом.

Список литературы

1.    Д. Боффа История СССР. В 2 томах. М., 1995 г.

2.    История зарубежных стран.(1917-1945 гг) М., 1987 г.

3.    История новейшего времени стран европы и Америки (1918-1945 гг). Под ред. Язькова Е. Ф. - М., 1989 г.