Реферат: Общая характеристика Конституции Российской Советской Федеративной Социалистической Республики 1918 года

Характерно, что законодательную власть в РСФСР осуществляли сразу три высших органа: Всероссийский съезд советов, ВЦИК и СНК. Последний мог издавать декреты и распоряжения в области государственного управления, носившие общеобязательный характер. Наиболее значимые из них утверждались ВЦИК.

Важнейшей задачей, возложенной на нижестоящие Советы, было проведение в жизнь решений вышестоящих органов и подчинение им по вертикали. В пределах своей территории местным Советам предоставлялись широкие полномочия по реализации своей компетенции. Этот принцип получил наименование "демократического централизма".

Явно политизированными являлись положения избирательной системы. К выборам допускались только отдельные социальные слои, в отношении которых не допускались ограничения по признакам пола, национальности, образования, вероисповедания. Эти группы объединялись понятием "трудящиеся". Конституция допускала лишение "эксплуататоров" любых прав, если эти права используются в ущерб "трудящимся". Прямо предусматривалось и два конкретных случаях такого лишения прав. Статья 65 лишала избирательных прав лиц, прибегающих к наемному труду с целью извлечения прибыли, живущих на нетрудовые доходы, частных торговцев, торговых и коммерческих посредников, некоторые другие категории населения. Статья 19 ограничивала их в праве военной службы, говоря, что право защищать революцию с оружием в руках предоставляется только трудящимся; на нетрудовые же элементы возлагалось исполнение иных военных обязанностей. Исключение из избирательного корпуса "социально-чуждых элементов" не позволяет рассматривать избирательное право Конституции 1918 года как всеобщее.

Конституция закрепила многоступенчатую систему выборов в Советы (правило, действовавшее еще при выборах в земства и Государственную думу). Прямыми были выборы в сельские и городские советы, делегаты всех последующих уровней избирались на соответствующих съездах советов на основе принципов представительства и делегирования. Тем самым создавался организационный фильтр, предназначенный для отсева "чуждых элементов", тем более эффективный, так как на практике и в инструкциях о выборах был закреплен порядок открытого голосования.

В Конституции обозначались только те права и свободы, которые могли обеспечиваться государством без дополнительного финансирования: свобода совести (ст.13), свобода слова и печати (ст.14), свобода собраний (ст.15), свобода объединения во всякого рода союзы (ст.16). Но конституционно не закреплялось, например, право на образование — не было материальных средств. Однако демократия была только для трудящихся. Конституция не признавала формального равенства прав. Конституция закрепляла всего две обязанности: трудиться и защищать социалистическое государство.

3 Разработка проекта Конституции РСФСР

Каждая власть, ставшая таковой, особенно в результате переворота и тем более социальной революции стремится закрепить свою легитимность конституцией, утвержденной или всенародным референдумом или высшим представительным органом законодательной власти. Это важно также для упорядочения государственного аппарата, создаваемого новой властью, взаимоотношения центра и мест и т. д. И большевики это хорошо понимали. Уже на III Всероссийском съезде Советов приняты были такие важнейшие акты как «Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа» и постановление «О федеральных учреждениях Российской Республики» заложившие основы будущей советской конституции. Тогда же (в январе 1918 г.) III Всероссийский съезд советов поручил ВЦИК разработать проект Конституции. Однако реально ВЦИК смог заняться вопросом о конституции лишь после ратификации IV Всероссийским съездом советов Брестского мирного договора.

1 апреля 1918 г. ВЦИК принял постановление о создании Конституционной комиссии в составе 15 человек. От фракции большевиков в нее вошли Я.М. Свердлов (председатель), М.Н. Покровский и И.В. Сталин, от левых эсеров — ДА. Магеровский и А.А. Шрейдер и от эсеров-максималистов — А.И. Бердников. В комиссию вошли также представители ряда наркоматов: юстиции (в том числе известные профессора-юристы М.А. Рейснер, А.Г. Гойхбарг, Г.С. Гурвич), по делам национальностей, финансов, внутренних дел, ВСНХ, по военным делам.

С самого начала работы комиссии, в ней развернулась жесткая дискуссия. В центре внимания оказался вопрос о диктатуре пролетариата. Большевики рассматривали диктатуру пролетариата как важнейший конституционный принцип, выражавший в переходный от капитализма к социализму период сущность социалистического государства и требовали формального закрепления этого принципа в Конституции. Левые эсеры против этого категорически возражали. За этим, казалось бы, на первый взгляд абстрактно теоретическим спором, в действительности скрывались вполне конкретные вопросы чрезвычайно важные для спорящих сторон. В действительности речь шла о борьбе за власть. Проиграв на IV Чрезвычайном съезде Советов большевикам по вопросу о ратификации Брестского мира, выйдя из состава СНК и потеряв министерские посты левые эсеры давали бой большевикам в Конституционной комиссии, стремясь подготовить условия для своего возвращения во власть. Тем более, что к концу весны 1918 г. противоречия между большевиками и левыми эсерами существенно усилились. К прежним спорам о внешней политике (Брестский мир) добавились противоречия по продовольственной политике, отношения к зажиточным слоям крестьянства и т. д.

Большевики видели свою задачу в Конституционной комиссии в том, чтобы закрепить в конституционном порядке уже сложившуюся в основном систему органов советской власти, придать ей четкость и стройность и, главное, укрепить властную «вертикаль» с тем, чтобы превратить государственный аппарат в мощный рычаг, при помощи которого можно было бы не только преодолеть сепаратизм, местничество и опасность развала страны, но и преобразовать социально-экономическую и политическую структуру общества.

Левые эсеры в Конституционной комиссии стремились к тому, чтобы не допустить усиления аппарата большевистской власти а, наоборот, сохранить автономность местных властей от большевистского центра, особенно тех местных органов, где было наибольшим их влияние. Чтобы убедиться в этом достаточно проследить ход наиболее жарких дискуссий в Конституционной комиссии.

В представленном левыми эсерами в комиссию конституционном проекте Советам (которые большевики рассматривали как органы пролетарской диктатуры) отводилась роль всего лишь общественных органов, а государственные функции на местах должны были (по мнению авторов проекта) осуществлять «демократические» учреждения местного самоуправления. Таким образом левые эсеры хотели достичь, во-первых, автономии местных властей от большевистского центра, ибо автономия органов самоуправления от государственных органов составляет самую суть идеи самоуправления. И, во-вторых, органы местного самоуправления (городские думы и уездные и волостные земские собрания) избирались на основе всеобщего избирательного права, а не только трудящимися как Советы. Следовательно в местных городских думах и особенно волостных и уездных земских собраниях неизбежно доминировали бы мелкая буржуазия и кулачество, т. е. социальные слои, составлявшие социальную базу эсеров. Следовательно, левые эсеры получили бы на местах готовый аппарат, на который могли опереться в борьбе за власть. Большинством голосов Конституционная комиссия после острых обсуждений отвергла этот проект.

Отвергла Конституционная комиссия и представленный эсером-максималистом Бердниковым «Проект Конституции трудовой республики». В нем красной нитью проводилась анархистская, по существу, идея создания «безгосударственного» общества. Тем самым, следовательно, отвергались и Советы как органы диктатуры пролетариата. В планировавшемся максималистами «безвластном» обществе предполагалось полнейшее равенство, достигаемое путем полного обобществления имущества, вплоть до предметов повседневного обихода (одежды, обуви, предметов личной гигиены), обязательного физического труда для всех кроме детей, беременных женщин и стариков и общественного питания по равным нормам. Характерно, что для лиц руководящих общественными работами и идеологов (т. е. для себя) максималисты предусмотрели в своем проекте усиленные нормы питания. Не признавали максималисты и семьи, считая ее буржуазным пережитком, а дети по их проекту должны были передаваться на общественное воспитание. Максималистская «безвластная» «трудовая коммуна» фактически представляла собой даже не военную казарму, а скорее тюремную зону. Не удивительно, что даже союзники эсеров-максималистов — левые эсеры не поддержали этот проект.

Борьба за утверждение в Конституции принципа диктатуры пролетариата и укрепления «вертикали» власти серьезно затруднялась ошибочной позицией «левых коммунистов». Они не видели опасности мелкобуржуазной анархистской стихии, угрожавшей самому существованию советской власти и нередко исходили из абстрактных умозрительных теоретических конструкций подчас не сообразующихся с реальной жизнью.

Такой подход ярко проявился в представленном в Конституционную комиссию профессором М.А. Рейснером проекте «Основных начал Конституции». Рейснер исходил из умозрительного тезиса о том, что демократия возможна лишь в мелких самоуправляющихся административно-территориальных образованиях «коммунах», и якобы несовместима с крупным государством. Идеалом подлинной демократии в глазах Рейснера являлись древнегреческие города-государства — «полисы». Сыграл свою роль и некритический, апологетический подход к оценке опыта первой в мире пролетарской государственности — Парижской коммуны 1871 г. При этом не учитывалось, что Парижская коммуна просуществовала всего лишь 72 дня и только в пределах города Парижа. Лидеры Парижской коммуны в документах, обращенных к населению Франции, призывали трудящихся остальных городов и сельских регионов восставать, образовывать свои коммуны и объединяться с Парижской коммуной на началах федерации. Но, как известно, провинция Париж не поддержала, никакой «федерации» коммун в реальности не получилось. Но идея «вольной федерации» коммун, существовавшая в призывах и пожеланиях руководителей Парижской коммуны, была воспринята многими марксистами догматически, как якобы реальный исторический опыт. Такое умозрительное, абстрактное,

Группа «левых коммунистов» возникла весной 1918 г. внутри большевистской партии (Н.И. Бухарин, Н. Осинский (Оболенский), Е.А. Преображенский, Г.Л. Пятаков, К.Б. Радек и др.). Они выступали против Брестского мира, за революционную войну против мирового империализма и «подталкивание» революции в Европе. Внутри страны «левые» коммунисты были сторонниками децентрализации государственного и хозяйственного аппарата, выступали против централизма и единоначалия, за безбрежную коллегиальность в управлении и против использования старых специалистов оторванное от практики теоретизирование Ф. Энгельс в свое время назвал профессорским «юридическим кретинизмом».

Власть (по мнению Рейснера) должна концентрироваться в низовых административно-территориальных образованиях — «коммунах». В данном случае термин «коммуна», заимствованный из Франции, означает сообщество граждан самоуправляющейся административно-территориальной единицы (села, волости, города), управляемой выборным муниципальным Советом или мэром. Коммуне принадлежит муниципальная или коммунальная собственность, она ведет коммунальное хозяйство. Эти коммуны объединяются в рамках уездов, которым коммуна делегирует часть своих прав. Уезды в свою очередь объединяются в «федерации» губернского масштаба. И, наконец, губернии объединяются в Советскую Федерацию общероссийского масштаба — РСФСР.

Именно в «коммунах» должны проводиться преобразования общественных отношений, формироваться законодательство (земельное, гражданское, уголовное, трудовое). А вышестоящие федеративные объединения будут лишь координировать деятельность коммун и направлять ее. Да и в самих коммунах — низших звеньях всей этой системы, полноправные граждане (т. е. трудящиеся, не лишенные избирательных прав) должны объединяться в коллективы трудящихся — «производителей». Предполагалось, что именно в этих коллективах «производителей» и будут вырабатываться основные нормы жизни, а Советам коммун отводилась роль представительства интересов коллективов «производителей» и их согласование. Роль Советов в этом проекте была не ясна, но, во всяком случае, они явно не выступают в роли полновластных органов пролетарской диктатуры.

Анализ этого проекта показывает, что он полностью игнорирует многонациональный состав населения страны, национальный вопрос. Федерация, которую предлагал Рейснер, являлась не свободным союзом советских республик народов России, не способом собирания распадавшегося Российского многонационального государства, что было уже юридически закреплено постановлением III Всероссийского съезда Советов «О федеральных учреждениях Российской Республики», а явилась бы федерацией административной. Причем, поскольку делегирование полномочий шло снизу вверх (от коммун к уездам и далее вплоть до РСФСР) и в каждом вышестоящем звене объем этих полномочий уменьшался, то и предлагавшаяся Рейснером федерация закрепила бы сепаратизм и фактический распад государства. Иными словами проект Рейснера был направлен против демократического централизма как конституционного принципа построения Советского государства.

19 апреля Конституционная комиссия приняла большевистский проект «Общих положений Конституции РСФСР», в котором были четко сформулированы идеи диктатуры пролетариата, демократического централизма и пролетарского интернационализма. Однако идейная борьба в Конституционной комиссии отнюдь не закончилась. В течение мая-июня 1918 г. шли дискуссии по каждой статье проекта будущей Конституции. Особенно острая дискуссия разразилась 26 июня при обсуждении проекта «Положения об отделах ВЦИК», подготовленного подкомиссией в составе эсера-максималиста А.Г. Бердникова, представителя НКЮ проф. Г.С. Гурвича и представителя НКВД М.Я. Лациса, разделявшего в то время взгляды «левых коммунистов». В проекте предлагалось, под предлогом ликвидации дублирования и параллелизма и сокращения аппарата, ликвидация СНК и народных комиссариатов и создание вместо них Совета ВЦИК и особых коллегий отделов ВЦИК. Эти коллегии должны были делегировать на заседания Совета ВЦИК «непостоянных лиц». В результате, как заявил один из защитников проекта «теперешние министры упраздняются, а у нас остаются коллегии». Проект, таким образом, был направлен на фактическую ликвидацию правительства как единого оперативного органа, осуществлявшего повседневное руководство страной и внедрение беспредельной коллегиальности, безответственности и неразберихи. Это прямо противоречило политике, которую проводил лидер большевистской партии и глава Советского правительства Ленин, который в своей статье «Очередные задачи Советской власти», носившей программный характер, подчеркивал, что в условиях разгула мелкобуржуазной стихии жизненно необходимо сочетание демократизма с единоличной диктаторской властью. Указанный выше проект был отвергнут.

На заседании ЦК правящей партии большевиков 26 и 28 июня 1918 г. выяснилось, что проект Конституции не готов, ряд его разделов (об избирательном праве, о компетенции местных советов и их взаимоотношениях с центром, о правах и обязанностях граждан) не проработаны. Нет и декларативной части Конституции. Создалась угроза срыва представления Конституции на утверждение V Всероссийского съезда Советов, намеченного на начало июля 1918 г. Тогда ЦК РКП(б) 28 июня создал специальную комиссию по доработке проекта Конституции под непосредственным руководством Ленина. В ее работе приняли участие практически все члены ЦК. Эта комиссия рассмотрела два проекта: проект Конституционной комиссии ВЦИК и проект наркомата юстиции (редакторы М.А. Рейснер и А.Г. Гойхбарг). За основу был взят проект Конституционной комиссии ВЦИК. Хотя проект Наркомюста и был отвергнут, как неудовлетворительный, но ряд его наработок был использован при окончательном редактировании проекта Конституции. Некоторые разделы (о правах и обязанностях граждан, о компетенции местных и центральных органов Советской власти, о выборах) были переработаны заново. В качестве первого раздела включена «Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа». Таким образом, проект Конституции был подготовлен в срок и представлен на утверждение V Всероссийскому съезду Советов.

Потерпев неудачу в попытках навязать Конституционной комиссии выгодный для себя проект Конституции, который закрепил бы ослабление власти находившихся под контролем большевиков центральных органов Советского государства, руководство партии левых эсеров решилось на авантюристическую попытку вооруженного захвата власти. Решение о подготовке вооруженного мятежа было принято на заседании ЦК партии левых эсеров 24 июня 1918 г., то есть еще во время работы Конституционной комиссии. Сразу же началась военно-техническая подготовка восстания: боевые дружины левых эсеров из разных городов (Петрограда, Витебска и др.) были вызваны в Москву. От имени крестьянской секции ВЦИК (руководителем этой секции и зам. председателя ВЦИК была Мария Спиридонова — лидер партии левых эсеров) были затребованы с военных складов винтовки, пулеметы, даже артиллерийские орудия, боеприпасы, санитарное имущество. Провал последней попытки добиться упразднения большевистского правительства (СНК) конституционным путем (отклонение Конституционной комиссией проекта «Положения об отделах ВЦИК» 26 июня 1918 г.), о чем говорилось выше, окончательно утвердил левых эсеров в их решении совершить вооруженный путч. III съезд партии левых эсеров, состоявшийся 1 — 3 июля 1918 г., одобрил решение ЦК от 24 июня. Начало вооруженного выступления приурочивалось к открытию V Всероссийского съезда Советов. При этом подчеркивалось, что ни в коем случае нельзя допустить принятия съездом Конституции РСФСР, т. к. эта конституция явится мощным орудием подавления сепаратизма и разгула мелкобуржуазной стихии и укрепления власти большевиков, и придаст большевистскому режиму конституционную легитимность.

На второй день работы съезда 5 июля 1918 г. лево-эсерская фракция выступила с требованием признать работу советского правительства неудовлетворительной и разорвать Брестский мирный договор с Германией. Левые эсеры, конечно, понимали, что они не найдут поддержки на съезде. И, действительно, съезд одобрил деятельность советского правительства.

6 июля левоэсеровскими боевиками (кстати, делегированными от имени этой партии в ВЧК и проникшими в посольство по документу, подписанному зам. председателя ВЧК левым эсером В. Александровичем) был убит германский посол граф Мирбах. Для страны создалась чрезвычайно опасная ситуация. Страна оказалась на волосок от войны. Германское правительство потребовало ввода в Москву усиленного батальона германских войск для охраны посольства. И только твердая позиция Советского правительства категорически отвергшего германские требования предотвратила появление немецких войск в Москве. В тот же день (6 июля) боевые дружины левых эсеров начали вооруженное восстание и стали захватывать стратегические пункты в столице и арестовывать советских работников — большевиков. Захватив телеграф, левые эсеры передали сообщение о свержении якобы Советского правительства, захвате ими власти и начале войны с Германией. Однако отрядами вооруженных рабочих и войсками московского гарнизона левоэсеровский мятеж был быстро подавлен. Не удалась и попытка командующего Восточным фронтом левого эсера Муравьева повернуть войска фронта на Москву. Армия не поддержала мятеж. Сам Муравьев при аресте оказал вооруженное сопротивление и был убит. Подавлены были и скоординированные с левыми эсерами мятежи правых эсеров в Ярославле, Муроме и некоторых других городах. Работа V Всероссийского съезда советов, прерванная из-за мятежа на один день, возобновилась и 10 июля 1918 г. съезд принял первую советскую конституцию — Конституцию РСФСР 1918 года.

Органы государственной власти. Высшим органом государственной власти по Конституции являлся Всероссийский съезд Советов, который должен был созываться не реже 2-х раз в год. В промежутках между съездами высшая власть принадлежала ВЦИК — обладавшему законодательными, распорядительными и контролирующими функциями. ВЦИК образует правительство — Совет Народных Комиссаров (СНК) для общего управления делами страны и руководства отдельными отраслями государственной жизни. СНК подконтролен Всероссийскому съезду Советов и ВЦИК. СНК имеет право издавать самостоятельно декреты, имеющие силу закона, а также распоряжения и инструкции, обязательные для исполнения на всей территории страны, отменить которые вправе только ВЦИК. Наиболее важные декреты, имеющие крупное общеполитическое значение СНК представлял на рассмотрение и утверждение ВЦИК. Такие декреты публиковались от имени ВЦИК и СНК. Члены СНК — народные комиссары возглавляли народные комиссариаты — центральные органы отраслевого управления.

Конституция четко определяла предметы ведения Всероссийского съезда Советов, ВЦИК и СНК, а также структуру и предметы ведения местных органов Советской власти. При этом подчеркивалось, что обязанностью местных органов является проведение в жизнь всех постановлений соответствующих высших органов Советской власти; разрешение всех вопросов, имеющих чисто местное (для данной территории) значение и объединение всей советской деятельности в пределах данной территории (ст. 61 Конституции). Такое распределение компетенций между центральной и местной властью было нацелено на утверждение в государственном управлении принципа демократического централизма и преодоление проявлений местничества и сепаратизма, утверждение «вертикали власти». Демократический централизм выражался и в двойном подчинении отделов отраслевого управления местных исполкомов, которые по горизонтали подчинялись своим исполкомам, а по вертикали одноименным отделам вышестоящих исполкомов, а в губернских исполкомах по вертикали соответствующим народным комиссариатам.

Эта линия была последовательно проведена и в главе о бюджетном праве, где говорилось, что все государственные доходы и расходы РСФСР объединяются в общегосударственном бюджете, который утверждается ВЦИК. Причем ВЦИК определяет также, какие виды доходов и сборов входят в общегосударственный бюджет, а какие поступают в распоряжение местных Советов, а равно устанавливает пределы обложения. На удовлетворение потребностей, имеющих общегосударственное значение, средства должны предоставляться местным властям из государственного бюджета по сметам соответствующих наркоматов, но эти средства расходуются местными властями только по прямому назначению и не могут быть истрачены на другие нужды. Конституция предусматривала (ст. 86) даже утверждение ВЦИКом и СНК местных бюджетов губерний и областей. Последний шестой раздел Конституции был посвящен государственной символике; утверждал государственный герб и флаг РСФСР. Характерно, что в первоначальном рисунке герба РСФСР помимо скрещенных серпа и молота как символов мирного созидательного труда рабочих и крестьян был изображен меч. Когда этот рисунок был показан Ленину, он заявил: «...зачем же меч? — Завоевания нам не нужны. Завоевательная политика нам совершенно чужда; мы не нападаем, а отбиваемся от внутренних и внешних врагов; война наша оборонительная, и меч — не наша эмблема». Меч был исключен из рисунка государственного герба.

Принятие Советской Конституции 1918 г. имело колоссальное значение — это была первая в мире Конституция, закрепившая завоевания социалистической революции. Она явилась юридической базой становления советской правовой системы. Характерной ее чертой явилось то, что ее содержание полностью соответствовало реальной действительности. Но вместе с тем в ней четко была сформулирована программа дальнейшего построения социалистического общества и государства.

4 Проблема равноправия граждан

Одной из важнейших своих задач Советская власть считала ликвидацию таких пережитков феодально-крепостнических порядков, как сословные и религиозные привилегии и ограничения прав, национальное угнетение и бесправие женщин.

В России вплоть до Октябрьской революции 1917 г. все подданные империи делились на четыре сословия: дворянство, духовенство, городское сословие (мещане) и крестьянство. Дворянство, духовенство и верхний слой городского населения (купечество и так называемые «почетный граждане» — буржуазия и буржуазная интеллигенция) имели ряд сословных привилегий, в частности право свободного передвижения по стране и выбора места жительства, свободного выезда за границу и возвращения обратно, а дворянство — также получения высших орденов империи. Они имели также свои сословные учреждения — дворянские собрания, игравшие существенную роль в местном управлении, дворянские и купеческие клубы, банки, учреждения опеки и т. д. Крестьянство и низшие слои мещанства были ограничены в ряде своих прав (права передвижения и выбора места жительства, выезда за границу и т. д.). Для царской бюрократии были введены военные и гражданские чины, разделенные на 14 классов, дававшие их обладателям немалые привилегии. Верхушка бюрократии, армейский генералитет сплошь состояли из дворянства. Тем более, что получение чина полковника в армии, капитана 1-го ранга на флоте и действительного статского советника в гражданской службе давало право для недворян на вступление в дворянское сословие. Сословный характер государственного аппарата и офицерского корпуса подчеркивался и сугубо сословной наградной системой и обращением солдат к офицерам и людей из низших сословий к чиновникам: «ваше благородие» к младшим офицерам и чиновникам до VII класса, «ваше высокоблагородие» к старшим офицерам и чиновникам VI класса и «ваше превосходительство» к генералам и чиновникам от IV класса и выше.

К привилегиям и ограничениям прав по сословному признаку добавлялись привилегии по национальному и религиозному признакам. Россия — государство многонациональное. В нем проживало более ста наций, народностей и этнических групп. Причем русские составляли лишь 43,3 % всего населения. Большинство народов, входивших в Российскую Империю, были в той или иной мере ограничены в политических и гражданских правах. Государственным языком признавался только русский язык. Родными языками было запрещено пользоваться в государственных учреждениях, суде, учебных заведениях. Привилегии и ограничения прав по национальному признаку тесно переплетались с ограничениями прав по религиозному признаку.

Православная религия являлась государственной. Официальным главой православной церкви, согласно Основным законам Российской империи 1906 г., был царь. Именно он своими указами утверждал в должности членов высшего органа церковного управления — Святейшего правительствующего синода.

Для других христианских религий (католической, протестантской и т. д.), а также иных религий (иудейской, мусульманской, буддийской и т. д.) существовали различные (причем для каждой свои) ограничения прав.

Церковь осуществляла также ряд государственных функций, имевших непосредственное отношение к правам и обязанностям российских подданных. Так, приходские священники вели книги актов гражданского состояния, то есть не только проводили религиозные церемонии, но и регистрировали рождения, браки, смерти. Именно в архивах приходских церквей хранились документы, имевшие важнейшее значение для гражданского, наследственного права. Брачно-семейные споры, в том числе разводы регламентировались церковными правилами и рассматривались не государственными, а церковными судами (епархиальными консисториями). Вся сфера просвещения контролировалась церковью. Церковь контролировала содержание учебных программ и учебников. Для чиновников и военнослужащих обязательна была религиозная присяга. При поступлении на учебу, на государственную службу, бракосочетании, получении паспорта, следующего чина, ордена обязательным было предоставление справки об исповеди от приходского священника. В случае, если на исповеди священник узнает о совершенном или готовящемся государственном преступлении, он обязан был в нарушение тайны исповеди сообщить об этом в жандармское управление. Таким образом, справка об исповеди являлась своеобразным свидетельством о политической благонадежности.

Осуществление церковью указанных выше государственных функций ставило в зависимость от нее всех подданных империи, формально причисленных к православию независимо от степени их религиозности и

в том числе, использование ими своих политических и гражданских прав.

Требовала решения и проблема бесправия женщин. По дореволюционному Российскому праву женщина вообще не рассматривалась как самостоятельная личность. Ее социальный статус определялся по отцу или мужу (дочь чиновника такого-то, или жена купца такого-то). Поэтому замужняя женщина вписывалась в паспорт мужа и должна была за ним следовать. Он определял место жительства семьи, распоряжался семейным имуществом, даже в случае раздельного имущественного режима в браке, жена без согласия мужа не могла отчуждать лично ей принадлежащего имущества или принять от кого-либо наследство. Муж определял судьбу детей и при разводе по закону они оставались с отцом. В случае раздельного проживания супругов (даже кратковременного) для жены требовался от полиции отдельный вид на жительство, выдававшийся с письменного согласия мужа, которое могло быть им в любой момент аннулировано. В этом случае жена обязана была немедленно вернуться в дом мужа. А при отказе сделать это добровольно, могла быть препровождена в дом мужа полицией принудительно.

В сельской общине земельный пай полагался лишь на мужчин, а женщинам был не положен. Поступить на работу женщина могла лишь с согласия мужа, а ее зарплата была значительно ниже зарплаты мужчин на такой же труд.

Еще более трудным и унизительным была положение женщин восточных регионов империи. Шариат и адаты (обычное право) узаконивали многоженство, куплю и продажу невест (калым), выдачу замуж малолетних и т. д. Обычай затворничества отгораживал от внешнего мира мусульманку.

Однако, хотя женщины и получили избирательное право, все другие ограничения в области их гражданских и семейных прав сохранились.

Советская власть с первых дней своего существования взяла решительный курс на ликвидацию привилегий и ограничений прав граждан по признакам сословной, национальной, религиозной принадлежности и по признакам пола. Уже декретом ВЦИК и СНК «Об уничтожении сословий и гражданских чинов» от 10 ноября 1917 г. аннулировались все юридические нормы, действовавшие ранее в России и закреплявшие правовое неравенство людей; отменялись бывшие сословия, гражданские чины и связанные с ними привилегии, а также сословные (дворянские и купеческие) организации и учреждения. Для всего населения устанавливалось одно общее наименование — граждане Российской республики.

В «Декларации прав народов России» от 2 ноября 1917 г. Советское правительство провозгласило отмену национальных и религиозных привилегий и ограничений и тем самым утвердило принцип равноправия граждан независимо от их расовой, национальной и религиозной принадлежности. Но гарантией подлинного равноправия независимо от религиозной принадлежности должно было стать лишение церкви государственных функций, прежде всего, в такой важнейшей сфере, касавшейся непосредственно гражданских и семейных прав граждан как ведение книг актов гражданского состояния. 18 декабря 1917 г. был опубликован декрет СНК «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов гражданского состояния», в котором говорилось: «Российская Республика впредь признает лишь гражданские браки». Далее декрет гласил: «церковный брак наряду с обязательным гражданским, является частным делом брачащихся». Лишение церкви всех государственных функций было завершено декретом СНК от 20 января (2 февраля) 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». В декрете устанавливалась свобода каждого гражданина исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, т. е. быть атеистом. Декрет запрещал указывать в официальных актах, в том числе и в личных документах граждан (паспортах и т. д.) их религиозную принадлежность. Церковь лишалась всех государственных функций. «Действия государственных и иных публично-правовых установлений, — говорилось в декрете, — не сопровождаются никакими религиозными обрядами и церемониями». Упразднялась также религиозная присяга. Поскольку школа отделялась от церкви, то церковь лишалась и права контроля за содержанием учебных дисциплин, права церковной цензуры. Прекращалась также преподавания религиозных вероучений во всех учебных заведениях.

Все церковные и религиозные учреждения подчинялись положениям об обществах и союзах, лишались привилегий и государственного финансирования.

Имущество церкви объявлялось всенародным достоянием (национализировалось). Однако органы власти обязаны были передавать в бесплатное владение общинам верующих молитвенные здания и предметы культа, необходимые для богослужения. Церковные и религиозные учреждения не могли применять по отношению к верующим меры принуждения.

Отделение церкви от государства превратило ее из отрасли государственного управления, в самоуправляющееся религиозное объединение. Именно в условиях революции впервые собрался выборный орган церковного управления православной церкви — поместный собор, который избрал главу православной церкви — патриарха.

Одновременно с упразднением сословий и аннулированием правового неравенства по национальному и религиозному признакам шел процесс ликвидации правового неравенства женщин. Декрет «О земле» установил право пользования землей независимо от пола, то есть тем самым узаконил выделение земельного пая в общинах не только на мужчин , но и на женщин. Декрет о равной оплате за равный труд установил нормы оплаты женского труда такие же, как и за труд мужчин. Тем самым права женщин были в уравнены с правами мужчин в производственной сфере. Декреты «О разводе», «О браке, детях и ведении книг актов гражданского состояния» в основных чертах уравняли права женщин с правами мужчин в брачно-семейной сфере. Равенство прав женщин с мужчинами было закреплено в первых советских кодексах — Трудовом кодексе и Кодексе законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве, принятых в 1918 г., о чем более подробно будет сказано далее в главах, посвященных конкретным отраслям права.

Советская власть ввела ограничения по признаку социальной принадлежности. Эти ограничения впервые были провозглашены в «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа», а затем подтверждены в Конституции РСФСР 1918 г. В конституции подчеркивалось, что «власть должна принадлежать целиком и исключительно трудящимся массам и их полномочному представительству — Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов». Следовательно, «эксплуататорам не может быть места ни в одном из органов власти» (ст. 7).

Опыт истории показывает, что лица, из числа тех социальных сил, которые выступали против революции лишались политических, а нередко и гражданских прав. Поэтому полноправными гражданами по Конституции РСФСР являлись лишь трудящиеся. Нетрудовые элементы были ограничены в правах, прежде всего политических. Поскольку важнейшим из политических прав было право избирать и быть избранным в органы власти, то критерии ограничения в правах содержались в ст. 65 Конституции, определявшей категории населения, лишавшихся избирательных прав. Это лица, прибегавшие к наемному труду с целью извлечения прибыли, жившие на нетрудовые доходы (проценты с капитала, прибыль с предприятий, поступления с имущества и т. д.), а также монахи и духовные лица различных религий, бывшие служащие и агенты полиции, корпуса жандармов и охранных отделений, члены бывшего царствовавшего в России дома, лица, осужденные за корыстные и порочащие преступления. Таким образом, в основу лишения политических прав были положены социально-экономические и моральные критерии, а не только социальное происхождение как таковое. Это важно подчеркнуть поскольку значительное число старых специалистов (инженеров, ученых, врачей, офицеров, генералов и т.д.), в том числе и выходцев из буржуазии и дворянства, служило в советских учреждениях, в Красной армии, правоохранительных учреждениях, даже в ВЧК. В этой связи можно напомнить, что сам глава Советского правительства В.И. Ленин, нарком иностранных дел Г.В. Чичерин, нарком государственного призрения A.M. Коллонтай были потомственными дворянами. Соответственно, выходцы из буржуазии и дворянства, служившие советской власти не лишались политических прав, и не ограничивались в гражданских правах.

Помимо избирательного права Конституция представляла свободу собраний, свободу выражения своих мнений в печати, свободу союзов и объединений. Но при этом оговаривалось, что все эти свободы распространяются именно на трудящихся. Более того, в Конституции содержалось указание на материальные гарантии этих свобод (предоставление помещений, типографий, запасов бумаги и т.д.). Однако следует отметить, что, хотя политические права и свободы предоставлялись прежде всего рабочим и беднейшим крестьянам, это вовсе не означало автоматического запрещения пользоваться некоторыми из них другим слоям населения и в том числе интеллигенции.

В этой связи следует подчеркнуть, что в соответствие ст. 23 Конституции Советская власть «лишает отдельных лиц и отдельные группы лиц прав, которые они используют в ущерб интересам социалистической революции». Отсюда вытекают два вывода. Первый из них: лишение прав не обязательно связано с прошлой социальной принадлежностью. И, второй вывод: права и свободы должны использоваться в интересах социалистической революции и социалистического строительства. Этот вывод имел принципиальное значение и повлек развитие в последующем законодательстве, особенно конституционном.

Комментируя ст. 23 Конституции РСФСР 1918 г. глава Советского правительства В.И. Ленин подчеркивал, что свергнутые эксплуататоры сами поставили себя вне Советов, выступив с оружием в руках против Советской власти и развязав (при поддержке иностранных интервентов) в стране гражданскую войну. «Вопрос о лишении эксплуататоров избирательного права, — писал Ленин, — есть чисто русский вопрос, а не вопрос о диктатуре пролетариата вообще». В Программе РКП{6), принятой VIII съездом партии большевиков в разгар гражданской войны в 1919 г., говорилось, что ограничение прав свергнутых эксплуататоров — временная мера, и соответственно тому, как «будет исчезать необходимость в этих временных мерах, партия будет стремиться к их сужению и полной отмене».

Как уже говорилось выше, четкие критерии, кто пользуется правами в полном объеме, а кто их лишается, были разработаны применительно к избирательному праву, но они практически относились ко всему комплексу политических прав, а в ряде случаев (как это будет подробнее показано далее) выходили за рамки только политических прав. Особенно это относилось к гражданскому, земельному, уголовному праву.

Характерно, что Конституция не содержала традиционных гарантий неприкосновенности личности, жилища и тайны переписки граждан. И это не случайно. Исторический опыт всех революций свидетельствует, что свергнутые правящие классы добровольно власть не уступают и всеми средствами, в том числе и силой оружия, пытаются восстановить свое господство. В ходе начавшейся гражданской войны, когда часть граждан (классово-враждебные элементы) выступила с оружием в руках против советской власти, эта власть не могла гарантировать всем гражданам неприкосновенности личности, жилища и тайны переписки.

Конституция закрепила и обязанности советских граждан и прежде всего всеобщую обязанность трудиться. В Конституции говорилось, что РСФСР «признает труд обязанностью всех граждан трудиться и провозглашает лозунг: «Не трудящийся да не ест». Эта обязанность возлагалась на всех граждан в том числе и на нетрудовые элементы. При этом не делалось различия между видами труда. Важно было, чтобы он был общественно полезным. А критериями трудоспособности являлись состояние здоровья и возраст.

Конституционной обязанностью всех граждан признавалась также обязанность защиты социалистического отечества, в связи с чем Конституция устанавливала всеобщую воинскую обязанность. Но почетное право защищать революцию с оружием в руках предоставлялось лишь трудящимся. На нетрудовые элементы возлагалось исполнение иных обязанностей военной службы, не связанных с владением оружием.

Заключение

В целом Конституция 1918 г. заложила правовую основу и новую идеологию для изменения структуры старой власти и законодательства. С ее принятием политический режим в стране законодательно приобрел четко выраженный классовый характер. Демократия сохранялась только для определенной части населения. Все классы, кроме рабочих и беднейшего крестьянства, становились фактически бесправными. Они лишались не только политических свобод, но и гражданских, экономических. Подобная политика способствовала не поиску компромиссов, а разжиганию взаимной ненависти между классами и в целом в обществе.

Конституция 1918 г. отличается значительным количеством программных положений, определяя направления дальнейшего государственного строительства. Некоторые статьи Конституции носят чисто политический характер, они ориентированы на все мировое сообщество. Так, в ст. 4 выражена непреклонная решимость "вырвать человечество из когтей финансового капитала и империализма".

По сравнению со всеми последующими первая Конституция не опиралась на принцип преемственности конституционного развития, это был Основной закон государства переходного периода от капитализма к социализму. Её сущность состояла в юридическом закреплении диктатуры пролетариата. Данная Конституция характеризуется наивысшей степенью идеологизированности, некоторые ее статьи направлены на все мировое сообщество. Одной из главных целей государства диктатуры пролетариата провозглашается беспощадное подавление эксплуататоров. Избирательные права граждан, за исключением рабочих, ограничены. Конституция закрепила федеративное устройство России

Все отмеченные особенности Конституции 1918 г. характеризуют ее как конституцию, принимаемую в результате насильственного изменения общественного и государственного строя, отвергающую все прежние правовые установления, существующие до революции.

Список использованной литературы

1.   Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик. – М., Политиздат, 1980.

2.   Большая Советская Энциклопедия. - М, 1978.

3.   Чистяков О.И. Конституция РСФСР 1918 года – М., Зерцало-М, 2003.

4. Баглай В.М. Конституционное право Российской Федерации.(учебное пособие) - М. Норма, 2008.

5. Чиркин В.Е. Конституционное право России (учебник)- М.Юрист,2007.