Реферат: В.А. Жуковский - выдающийся исторический деятель XIX века

Таким именно взглядом проникнуто отношение высшего правительства к вопросам народного образования на всех его ступенях, с начала и до конца царствования Николая I". Однако если обратиться к более широкому кругу литературы, не говоря уже о таких доступных источниках, как "Полное собрание законов Российской Империи", сборники постановлений и распоряжений Министерства народного просвещения, то можно найти основания для иных выводов и оценок.

Восстание декабристов в 1825 г. было расценено правительственными кругами как свидетельство нарастающей угрозы изменения общественного устройства. Ужаснуло столь решительное воплощение западных революционных идей свободы, равенства и братства, во многом чуждых и непонятных большинству подданных Российской империи начала XIX столетия.

Вступив на российский престол, Николай I сразу же обратил внимание подданных на важность вопросов народного образования и воспитания. И в Манифесте от 13 июля 1826 г., объявлявшем приговор участникам восстания, указывалось на настоятельную необходимость "нравственного воспитания детей": "Не просвещению, но праздности ума, более вредной, нежели праздность телесных сил, - недостатку твердых познаний должно приписать сие своевольство мыслей, сию пагубную роскошь полупознаний, сей порыв в мечтательные крайности, коих начало есть порча правом, а конец - погибель. Тщетны будут все усилия, все пожертвования правительства, если домашнее воспитание не будет приуготовлять нравы и содействовать его видам".

Таковой стала новая политическая установка, ориентировавшая направление дальнейшего развития отечественной системы образования и воспитания. В основание полагались почитание государства, уважение к верховной власти и к тем вековым духовно-нравственным основам, которые волей исторических судеб она призвана была защищать. Главным государственным органом, на который возлагалось решение этой задачи, стало Министерство народного просвещения. Именно ему вменялось в обязанность: "Преобразовать и согласить между собою все дотоле учрежденные учебные заведения и привести их, так сказать, к одному началу, поставляя это начало в образовании учебной системы, которая, с одной стороны, возрастала бы из самих оснований нашего быта, а с другой бы - шла рядом с современным неизбежным развитием наук и просвещения в Европе; вместе с этим, расположить все части публичного воспитания так, чтобы оно привлекло к себе не только юношество среднего сословия в государстве, но и юношество высшего, образование коего совершалось до тех пор на удачу, посредством иностранных воспитателей и в тесном кругу домашних предрассудков".

Ко времени появления на российском престоле Николая I должность министра народного просвещения занимал Алексей Семенович Шишков. Это был семидесятилетний адмирал в отставке, известный филолог, литератор и публицист, член Российской Императорской Академии. Еще при вступлении в должность министра он указал на тот факт, что "Министерство сие от самого начала своего не имело постоянного плана, которым бы, всегда руководствуясь, могло оно... все привести в надлежащее устройство". Кроме того, по мнению А.С. Шишкова, причиной бед народного просвещения было отсутствие в нем национального духа. Решительно осудив деятельность министерства под руководством своих предшественников, министр задумал провести коренную реформу учебной системы.

Взгляды царя и министра на перспективы организации государственной системы просвещения во многом совпадали. Внимание, с которым император подходил к решению вопросов народного просвещения, можно объяснить желанием власти воспрепятствовать "наступлению крамолы" на учебные заведения страны. Высшей власти необходимо было, чтобы в каждом сословии воспитывались верные и скромные слуги государства и через это укреплялись бы основы существовавшего в России строя. Николай I даже собирался издать соответствующий законодательный акт и предложить Государственному совету специально обсудить вопросы развития народного просвещения в стране, в том числе и в отношении обучения грамоте крестьянских детей.

Однако принятию законодательного акта помешал В. П. Кочубей, который заявлял, что хотя по существу вопрос является важным, однако следует не издавать специального закона, а ограничиться простым рескриптом, который бы предписывал возможность обучения крестьянских детей только в начальной школе. В мае 1827 г. такой рескрипт был дан императором на имя министра А.С. Шишкова.

Кроме того, по указанию Николая I 14 мая 1826 г. был образован "Комитет устройства учебных заведений". Власть усматривала необходимость создания такого органа, прежде всего для "сличения и уравнения уставов учебных заведений и определения курсов учения в оных". В состав комитета, председателем которого был назначен министр, вошли М. М. Сперанский. К.А. Ливен, Е.К. Сиверс, К.О. Ламберт, С.С. Уваров, А.А. Шторх, А.А. и В.А. Перовские и С.Г. Строганов. Двое из членов Комитета - К.А. Ливен и С.С. Уваров в скором времени поочередно принимали пост министра народного просвещения.

Открывая заседания комитета, А.С. Шишков назвал главные причины упадка учебных заведений. Министр полагал, что потеряна из виду главная цель народного просвещения - "образование, приспособленное к потребностям людей различных состояний". Среди других упущений назывались: серьезные недостатки уставов учебных заведений, скудость средств на содержание педагогического персонала, недостаточность контроля над деятельностью учебных заведений и "слишком долгий срок учения в гимназиях и низших училищах". Министр также высказывался против расширения частных пансионов и домашнего воспитания. Главное его требование к содержанию обучения сводилось к тому, чтобы "оно не изглаживало в русских характера народного, но чтобы улучшало и укрепляло его".

Перед комитетом ставилась задача проанализировать все уставы учебных заведений "начиная с приходских, до самых университетов", а также проанализировать содержание курсов, преподаваемых в них. Было решено добиться единства уставов учебных заведений и на их основе создать новые, с последующим Высочайшим утверждением. Помимо комитета была создана специальная комиссия для рассмотрения учебных пособий. К работе в ней привлекались известные в ту пору академики и профессора. Предполагалось, что решение вопроса о разделении учебных заведений на приходские, уездные училища и гимназии будет иметь положительные результаты только при условии, что каждый из этих разрядов учебных заведений станет давать законченное образование тем лицам, для которых они предназначались. В основу министерского плана построения образования была положена идея сословной школы. Однако при этом существовала возможность получения гимназического образования и даже поступления в высшие учебные заведения лицами из низших сословий. Для поступления в средние и высшие учебные заведения крепостным детям нужно было лишь одно условие - добрая воля помещика на освобождение поступающего от личной зависимости. Для крепостных оказались доступными также некоторые виды реальных училищ.

Боязнь проникновения в "неокрепшие души юношества" революционных идей диктовала необходимость контроля над содержанием обучения в частных учебных заведениях. Министерство предлагало закрыть частные пансионы и создать пансионы при гимназиях, удерживая, таким образом, молодежь под надзором учебного начальства.

19 августа 1827 г. на имя министра народного просвещения последовал Высочайший рескрипт, согласно которому началась разработка новых правил, "вполне соответствующих истинным потребностям и положению Государства". По мысли нового императора, содержание обучения должно было исходить из практических потребностей каждого человека, чтобы "повсюду предметы учения и самые способы преподавания были по возможности соображаемы с будущим вероятным предназначением обучающихся".

Работа комитета сосредоточивалась на пересмотре уставов средних и низших учебных заведений с приведением их в соответствие с теми политическими и общекультурными положениями, которые выражались в многочисленных рескриптах и речах императора.

На всем протяжении правления император Николай 1 активно внедрял в сознание подданных мысль о необходимости сословного образования. И, поскольку перед министерством была поставлена задача не допустить крепостных детей в учебные заведения, предназначенные для высших сословий, настойчиво распространялась точка зрения о необходимости развития на всей территории России приходских и уездных училищ для крестьянства и горожан. Разрабатывался вопрос и о создании особых учебных заведений для профессиональной подготовки и обучения основам грамоты.

История распорядилась так, что к середине 1820-х гг. в российском государственном механизме созрела идея корректировки либерального курса развития народного просвещения, характерного для времени правления Александра I. Власть стала считать воспитание верноподданнических чувств необходимым условием дальнейшего развития школьной системы и укрепления державных основ школьного дела.

В основу своей деятельности Министерство народного просвещения положило императорский рескрипт 1827 г., в котором, в частности, отмечалось: "Почитая народное воспитание одним из главнейших оснований благосостояния державы, от Бога мне врученной, я желаю, чтобы для оного были постановлены правила, вполне соответствующие истинным потребностям и положению государства. Для сего необходимо, чтобы повсюду предметы учения и сами способы преподавания были, по возможности, соображаемы с будущим вероятным предназначением обучающихся, чтобы каждый вместе со здравыми, для всех общими, понятиями о Вере, законах и нравственности приобретал познания для него нужные, могущие служить к улучшению его участи, и, не быв ниже своего состояния, также не стремиться чрез меру возвыситься над тем, в коем ему суждено оставаться".

В первые годы правления Николая I была четко сформулирована государственная идеология просвещения. Исходя из особенностей исторического развития России, этого было вполне достаточно, чтобы приступить к законодательному обеспечению реформирования образования на державных принципах. Основным документом, закрепившим основы образовательной политики в России, стал новый Высочайше утвержденный 8 декабря 1828 г. "Устав гимназий и училищ уездных и приходских, состоящих в ведомстве университетов: С. -Петербургского, Московского, Казанского и Харьковского".

Существенное отличие нового устава от прежнего заключалось в том, что приходские и уездные училища утратили свой характер подготовительных учебных заведений для дальнейшего постижения гимназического курса. Каждый из существовавших в России типов учебных заведений получал завершенный курс учебных предметов, необходимый для соответствующего образования в течение трех лет. Министерство народного просвещения и его органы на местах стали контролировать деятельность приходских училищ, которые теперь служили "приготовительными" заведениями, после окончания которых можно было продолжить обучение.

Одна из основных идей реформы 1828 г. состояла в том, что школа обязана не только обучать, но и воспитывать детей, причем дело воспитания должно находиться в руках государства. Эта идея была не нова и занимала умы отнюдь не только представителей правительственного уровня, ее разделяли многие деятели русской культуры. В частности, в знаменитой записке А.С. Пушкина "О народном просвещении", поданной Николаю I, поэт выступил за развитие государственного воспитания. "В России домашнее воспитание есть самое недостаточное, самое безнравственное; ребенок окружен одними холопами, видит одни гнусные примеры, своевольничает или рабствует, не получает никаких понятий о справедливости, о взаимоотношениях людей, об истинной чести. Воспитание его ограничивается изучением двух или трех иностранных языков и начальным основанием всех наук, преподаваемых каким-нибудь нанятым учителем. Воспитание в частных пансионах немногим лучше; здесь и там оно кончается на 16-летнем возрасте воспитанника. Нечего колебаться: во что бы то ни стало должно подавить воспитание частное".

Утвержденный Николаем I Устав 1828 г. впервые заложил прочные основы для народного образования, указав начальным и средним учебным заведениям пути их дальнейшего развития. Введение нового устава потребовало от Министерства народного просвещения принятия определенных мер по его дополнению и разъяснению, поэтому вступление в силу всех пунктов нового документа оказалось возможным только с 1832 г., когда в Комитет учебных заведений были представлены и утверждены новые учебные планы гимназий и уездных училищ.

Реформа образования на основе нового Устава преследовала цель сохранить сословное образование. Так, приходские училища предназначались "для распространения первоначальных сведений между людьми самых низших состояний", а училища уездные должны были "доставлять детям городских обывателей, вместе со средствами нравственного образования, те сведения, кои, по образу жизни их, нуждам и упражнениям, могут быть наиболее полезны". Наконец, учреждение губернских гимназий имело двоякую цель: "доставить способы приличного воспитания тем из молодых людей, кои не намерены или не могут продолжать учение в университетах, а готовящихся вступить в оные - снабдить необходимыми для сего предварительными знаниями".

Обновленная программа обучения потребовала значительных усилий Министерства в написании новых учебных пособий, для чего был создан Комитет для рассмотрения учебных пособий, действовавший до 1831 г. За это время было рассмотрено 1960 рукописных и печатных материалов. Кроме того, сами члены комитета приняли участие в составлении 39 учебников.

Принятие нового школьного закона, безусловно, отразилось на деятельности Министерства народного просвещения, во главе которого 19 ноября 1833 г. встал граф Сергей Семенович Уваров - представитель одного из старейших дворянских родов России. В этот же день последовал Всеподданнейший доклад нового министра российскому императору. В основу деятельности Министерства закладывалась широкая программа, построенная на принципах приоритетного начала русской государственности и культуры. Противопоставляя уныние и колебания Европы поступательному развитию России, министр выражал озабоченность идейной, духовной обеспеченностью исконно российских начал, которые должны были сопровождать всю школьную политику двора и министерства.

Еще, будучи товарищем министра, С.С. Уваров в 1832 г. после проверки Московского университета представил отчет, в котором, в частности, отмечал: "Утверждая, что в общем смысле дух и расположение молодых людей ожидают только обдуманного направления, дабы образовать в большем числе оных полезных и усердных орудий правительства, что сей дух готов принять впечатление верноподданнической любви к существующему порядку, я не хочу безусловно утверждать, чтобы легко было удержать их в сем желаемом равновесии между понятиями, заманчивыми для умов незрелых, и к несчастию Европы, овладевшими ею и теми твердыми началами, на коих основано не только настоящее, но и будущее благосостояние Отечества...". Для укрепления воспитательного влияния на российское юношество предлагалось "привести оное, почти нечувствительно к той точке, где слияться должны, к разрешению одной из труднейших задач времени, - образование правильное, основательное, необходимое в нашем веке, с глубоким убеждением и теплой верою в истинно русские охранительные начала православия, самодержавия и народности (курсив мой. - А.О.), составляющие последний якорь нашего спасения и вернейший залог силы и величия нашего Отечества".

Последнее слово из ставшей знаменитой триады требовало пояснения, которое последовало спустя много лет - 29 мая 1847 г. В письме попечителям учебных округов разъяснялось, что народность - это не славянофильство, с его вредными идеями единения славянских народов. Народность - это прежде всего "русская народность", русский язык и русская словесность "с прочими соплеменными наречиями", русская история и история русского законодательства.

Практической реализации этой идейной установки предшествовал ряд организационных мероприятий, особое место среди которых занимало новое распределение учебных округов. В 1835 г. на Высочайшее утверждение было представлено новое Положение, согласно которому университеты освобождались от управленческой работы по надзору за учебными заведениями округа. Гимназии и другие учебные заведения выводились из подчинения университетов и передавались под руководство попечителей учебных округов. Этот документ радикально отличался от действовавших ранее "Предварительных правил народного просвещения".

Основой новой организации народного просвещения стали принципы классического обучения и, параллельно с этим, шло развитие важнейших направлений специального образования. Более жестко стал соблюдаться принцип сословности обучения. Усилился правительственный контроль над частным и домашним обучением. Особое внимание Министерство стало уделять контролю над школами на окраинах империи, особенно в западных ее областях - Польше и Литве.

Деятельность Министерства народного просвещения в годы его руководства С.С. Уваровым отнюдь не скрывалась от общества "за семью печатями". С 1831 г. начались систематические публикации извлечений из ежегодных "Всеподданнейших докладов Государю императору министра народного просвещения", в которых давалась оценка деятельности ведомства за прошедший год. За первые 5 лет управления министерством С.С. Уваровым был опубликован сводный отчет на страницах "Журнала Министерства Народного просвещения". А в 1843 г. министр направил Государю императору обширную записку "Десятилетие Министерства Народного просвещения", которая была возвращена министру с собственноручной надписью Николая I: "Читал с удовольствием".

В целом программа деятельности не требовала коренного преобразования центральных учреждений министерства. Некоторым изменениям подверглись канцелярия министра и Главное правление училищ. Именно эти две структуры несли основную нагрузку по руководству учебными заведениями империи.

В 1833 г. Министерство существенно ограничило число вновь создаваемых пансионов в С. -Петербурге и Москве и назначило специальных инспекторов, которые должны были наблюдать за содержанием обучения в учебных заведениях этого типа. Открытие пансиона власти стали разрешать только после получения учредителями специального правительственного разрешения.

Усилился надзор и за деятельностью домашних учителей. С 1834 г. Министерство приравняло их к государственным служащим, а в ответ на это потребовало точного соблюдения существующих программ и правил по обучению детей. Это позволило привлечь в ряды частных учителей больше патриотически настроенных подданных.

Для 30-х гг. XIX столетия характерен повышенный интерес власти к системе высшего образования. Особое место занимал процесс преобразования университетов. Министерство ставило задачу повысить уровень университетского образования и улучшить подготовку молодежи к государственной службе.

26 июля 1835 г. был принят новый университетский Устав, согласно которому в каждом университете полагалось иметь три обязательных факультета - философский, юридический и медицинский. По этим трем направлениям увеличилось число кафедр, расширилось содержание учебных программ. В целом Министерство народного просвещения стало активно проводить в жизнь принцип единства содержания обучения в вузах, что позволяло обеспечить преемственность между учебными заведениями различных ступеней.

В 30 - 40-е гг. XIX в. большее внимание стало уделяться профессиональному образованию. К этому времени в стране уже существовало большое число учебных заведений, дававших начальные познания в той или иной профессии, но все они принадлежали различным ведомствам. Министерство пошло по пути развития специализированных отделений профессионального образования в общих учебных заведениях. Такая практика быстро завоевала популярность на местах. В Московском учебном округе были открыты курсы по сельскому хозяйству, агрономии, технической химии. При учебных заведениях Тулы, Вильно и Курска были открыты специальные курсы для обучения будущих организаторов промышленного производства.

После организационных мероприятий, связанных с расширением сети учебных заведений и их специализацией, министерство обратило внимание на материальное обеспечение образовательного процесса.

Новые классы и отделения снабжались необходимыми учебными пособиями. На русский язык активно переводились иностранные учебники по реальным наукам, прежде всего немецкие.

Занимая длительное время пост министра народного просвещения, граф С.С. Уваров успел воплотить в жизнь все основные принципы намеченной программы. Преобразования затронули самые различные сферы учебной системы Российского государства, претерпел изменения стиль руководства учебными округами, усилились управленческо-бюрократические начала, были ограничены автономия университетов и академические свободы. В содержании образования большее внимание стало уделяться классицизму, считавшемуся основой всякого образования.

Министерство продолжило попечение о подготовке учителей для уездных и приходских училищ. В некоторых гимназиях даже содержались специальные стипендиаты, которые по окончании становились народными учителями. Одновременно с этим были предприняты шаги и по улучшению материального положения преподавателей.

Вывод: очевидно, что взгляды на воспитание Жуковского и Николая I имеют существенные различия. В виду своего воспитания император был человеком военным, и реформы его предпринимались с дальнейшей профилактической целью - с целью предотвращения восстаний, бунтов. Жуковский видел в педагогической деятельности другой смысл – просветительский, воспитание патриотов.

Глава 3. Программа воспитания юношества С.С. Уварова.

"Теория официальной народности". В 1833 г. министром народного просвещения был утвержден граф С.С. Уваров (1786-1855). Прожив за границей несколько лет, он критически воспринял западноевропейскую цивилизацию. Он считал, что в странах Западной Европы "порядок вещей искоренил мало-помалу почти в каждом государстве народный дух", и следствием этого явились народные потрясения. Сочетание глубоких познаний с системностью мышления и обостренным чувством современности позволили ему выработать оригинальное мировоззрение. Основу его мировоззрения составили два коренных принципа:

1. Россия не должна повторять западный путь развития, основанный на революционных потрясениях, необходимо искать свой путь, исходя из исторического прошлого и особенностей современного состояния России.

2. Основа продвижения вперед в сильнейшей степени зависит от образованности общества. Поэтому просвещение С.С. Уваров сделал ядром выработанной им широкомасштабной общенациональной стратегии. Одна из главнейших задач просвещения состояла в укреплении чувства национальной гордости.

Использовав некоторые положения из работ Н.М. Карамзина и М.П. Погодина, как министр просвещения, в 1832 г. С.С. Уваров сформулировал самобытную программу, которая преследовала цель воспитания юношества в национальном духе. Основные положения этой программы были впервые изложены С.С. Уваровым в 1832 г. в отчете о состоянии Московского университета: "Православие, Самодержавие и Народность составляют последний якорь нашего спасения и вернейший залог силы и величия нашего общества". Окончательно она была сформулирована в докладе Николаю I в 1833 году. Позже эта программа С.С. Уварова получит название "теория официальной народности". По глубокому убеждению С.С. Уварова, эта краткая и внешне простая формула могла и должна стать национальной идеей, вокруг которой могли бы сплотиться все слои общества на пути эволюционного (не революционного, как на Западе) развития России. С.С. Уваров считал, что в национальной идее особенно нуждался образованный слой русского общества, который в силу особенностей развития отошел от русской культуры, от православия и которому не доставало национального самосознания.

Прогресс человеческого общества, как и В.А. Жуковский, С.С. Уваров связывал, прежде всего, с прогрессом человеческого духа (материальный прогресс низводит человека до уровня вещей), поэтому православие занимало первую позицию в его формуле. Вера ограждает человека и общество в целом от крайнего цинизма, скептицизма, материализма, безнравственности, обеспечивает единство русского народа. Вера незыблема. В самодержавном правлении С.С. Уваров видел главное условие политического существования России. Уваров считал, что обширная и разнообразная империя требует сильной центральной власти; что только сильная власть способна успешно осуществлять реформы, что самодержавное правление позволит России избежать экономических проблем, сопровождавших индустриализацию в Европе, и что промышленность может и должна развиваться не стихийно, а на основе государственного руководства, и тогда разумный экономический рост способен принести благо народу, привести к безболезненной ликвидации крепостного права. Любая попытка ослабить самодержавие неминуемо приведет к гибели России. Народность - это, прежде всего историческая самобытность: идея народности в понятии С.С. Уварова подразумевала бережное отношение к отечественной истории, литературе, родному языку, обычаям.

Абсолютно таких же взглядов придерживался В.А. Жуковский в воспитании юного наследника престола: кроме широкого системного образования будущего императора, видел еще и другую цель: внушить нравственные принципы, необходимые для достойного человека и мудрого государственного деятеля. Удивителен тот факт, что Николай I, окружал себя людьми, считавших духовное богатство самым ценным, хотя сам не являлся приверженцем этих идей.

Глава 4. Дружба Пушкина и Жуковского

4.1 Знакомство поэтов

В 1815г. Жуковский, по дороге в Павловск, не раз заезжал в Царское Село, где познакомился с 16-тилетним лицеистом, автором нескольких напечатанных стихотворений, сыном и племянником его близких московских знакомых Александром Пушкиным.

Долгая дружба двух поэтов была основана не только на литературной преемственности, но и на общности многих воззрений. 19сентября 1815г.

Жуковский писал П.А. Вяземскому: «Я сделал ещё приятное знакомство с нашим молодым чудотворцем Пушкиным… Он мне обрадовался и крепко прижал руку мою к сердцу…Нам всем надобно соединиться, чтобы помочь вырасти этому будущему гиганту, который нас всех перерастет». Ни тени зависти, только восхищение талантом, - в этом весь Жуковский. 27 ноября 1815г. он подарил Пушкину 1-й том своих стихотворений. После выхода Пушкина из Лицея Жуковский ввел его в литературное общество «Арзамас»; на «субботах» – еженедельных литературных вечерах у Жуковского - Пушкин читал новые песни «Руслана и Людмилы», а когда закончил поэму получил от Жуковского его портрет с надписью: «Победителю ученику от побежденного учителя». В черновой редакции 3-ей главы «Онегина» Пушкин писал о первых годах своего общения с Жуковским:

И ты, глубоко вдохновенный,

Всего прекрасного певец,

Ты идол девственных сердец,

Не ты ль, прекрасным увлеченный,

Не ты ль мне руку подавал

И к славе чистой призывал.

Когда над головою Пушкина разразилась первая буря – ему грозили Соловки или Сибирь,- отец поэта Сергей Львович поспешил за помощью к Жуковскому. Общие усилия друзей помогли смягчить участь юного поэта. После отъезда Пушкина на юг он не виделся с Жуковским 7 лет (в 1826г., когда Пушкина освободили, серьезно больной Жуковский был за границей, и они встретились только в конце октября 1827г. в Петербурге.). Интенсивной и важной для Пушкина была их переписка в годы ссылки (часть писем, посланных Пушкиным из Кишинева и Одессы, до нас не дошла).

В 1824г. Пушкин вновь обращается за помощью к Жуковскому: на этот раз ему грозила серьезными неприятностями бурная ссора с отцом. Опальный поэт, оказавшийся к тому же «неблагодарным и непочтительным» сыном, был бы окончательно скомпрометирован в глазах царя и ещё долго не получил бы разрешение воротиться в столицы. Жуковский помог уладить дело. Наконец, в те же годы, узнав о нездоровье Пушкина (на самом деле это был предлог, с помощью которого Пушкин рассчитывал вырваться из Михайловского и, возможно, даже перебраться за границу), Жуковский хлопочет о враче, предостерегает от опрометчивых поступков, умоляет проявить терпение.

«Ты имеешь не дарование, а гений – пишет он Пушкину.- Ты богач, у тебя есть неотъемлемое средство быть выше незаслуженного несчастья… Обстоятельства жизни, счастливые или несчастливые, - шелуха. Ты скажешь, что я проповедую со спокойного берега утопающему. Нет! Я стою на пустом берегу, вижу в волнах силача и знаю, что он не утонет, если употребит свою силу, и только показываю ему лучший берег, к которому он непременно доплывет, если захочет сам. Плыви, силач!» Воспользовавшись сменой правления, он пытался вызволить Пушкина из ссылки. Узнав об этом, Пушкин писал Плетневу: «Не смею надеяться, но мне было бы сладко получить свободу от Жуковского, а не от кого другого». В 1829 – 1830гг. Жуковский участвовал в борьбе за издание «Бориса Годунова» и преуспел в этом. Под влиянием Пушкина Жуковский пишет "Спящую царевну", "Войну мышей и лягушек" и "Сказку о царе Берендее" (1831).

Пушкин никогда не забывал, кому он обязан немалой долей своей поэтической силы. В 20-х годах Жуковский почти не писал стихов, и многие друзья Пушкина числили его по ведомству литературной истории. Пушкин мог сколько угодно шутить по этому поводу, особенно с Вяземским, но истинное значение Жуковского он представлял себе в полной мере. На упреки по адресу Жуковского в мистицизме, пренебрежении проблемам века, содержавшиеся в письме Рылеева (эту позицию разделял и Кюхельбекер). Пушкин возражал: «Не совсем соглашаюсь со строгим приговором о Жуковском. Зачем кусать нам груди кормилицы нашей? Потому что зубки прорезались? Что не говори, Жуковский имел решительное влияние на дух нашей словесности».

Первое лето после свадьбы (18 февраля 1831) Пушкины проводят в Царском Селе. Европейские революции, польское восстание и кровавые холерные бунты внутри страны — предмет его постоянных размышлений, отразившихся в эпистолярии и обусловивших появление имперских по духу стихотворений «Клеветникам России» и «Бородинская годовщина». Общение с Жуковским и Н.В. Гоголем, занятым «Вечерами на хуторе близ Диканьки», взаимно стимулировало обращение к фольклору («Сказка о царе Салтане...»). Вопрос о сложных, чреватых катастрофой отношениях между властью, дворянством и народом становится для Пушкина важнейшим («Дубровский», отношение к Петру I и его наследию (с 1832 идут архивные разыскания для «Истории Петра»); «объективизм» сменяется трагическим восприятием истории («Медный всадник»); «милость», неотделимая от человеческого взаимопонимания и коренящаяся в религиозном чувстве, мыслится выше объективной, но ограниченной «справедливости» 1832-33; «История Пугачева», 1833; «Капитанская дочка», 1836).

4.2 Значение Жуковского в жизни А.С. Пушкина

жуковский поэт педагогическая

18 июня 1832г. Жуковский вновь отправился из Петербурга в Германию, Швейцарию, Италию, Францию и возвратился только 10 сентября 1833г. К 1834г. относится новый кризис в биографии Пушкина, в ход которого вмешался Жуковский. Измученный непосильной борьбой за творческую и материальную независимость, камер-юнкер Пушкин подал в отставку, надеясь обрести покой и свободу в деревне. Николай I лицемерно ответил, что никого при себе не удерживает, но и не допустит в государственные архивы человека, порвавшего с государственной службой. Иначе говоря, отставка означала для Пушкина прекращение работы над «Историей Петра», которой он был тогда занят.

Жуковский убедил Пушкина взять прошение об отставке обратно. Жуковский знал то, о чем не догадывался Пушкин: царь всё равно не дал бы ему отставки или любой ценой заставил бы вскоре возвратиться на службу. Неприятности, которые грозили Пушкину, были пострашнее отлучения от архивов. Николай I не простил бы удара по самолюбию, который готовился нанести ему независимый духом поэт.

Жуковский учитывал всё это и заставил Пушкина остаться. Через 3 года он горько пожалел о своей настойчивости: как бы худо ни было, хуже ведь быть не могло! В письме-обвинении Бенкендорфу после смерти Пушкина Жуковский вспомнил 1834год:

«Пушкин хотел поехать в деревню на житьё, чтобы заняться на покое литературой, ему было в том отказано под тем видом, что он служил, а действительно потому, что не верили». Увы, сила предвидения даже самых мудрых и доброжелательных друзей Пушкина имела свои границы.

Роль Жуковского в борьбе за жизнь Пушкина в конце 1836 – начале 1837гг, а затем за сохранение его наследия велика. В ноябре 1836г., стремясь государя упускать из вида одну из первых красавиц Петербурга – Наталью предотвратить поединок с Дантесом, Жуковский писал Пушкину: « ради бога одумайся. Дай мне счастие избавить тебя от безумного злодейства, и жену твою от совершенного посрамления». Тогда Жуковскому в последний раз удалось спасти Пушкина. Через два с небольшим месяца безумное злодейство совершилось, Жуковский не знал о готовившемся поединке на Черной речке. Он не поспел…

После смерти младшего друга Жуковский принялся за дела, которые в очередной раз доказывают его предусмотрительность и трезвость ума. Со слов близких Пушкина он записал каждый его шаг в день дуэли. Он побудил многих друзей, свидетелей дуэльной истории, кончины и погребения Пушкина, записать в той или иной форме свои воспоминания. Сам он написал пространное письмо отцу поэта Сергею Львовичу, говорят, что в этом письме правда во многом искажена: роль царя в гибели Пушкина трактуется неверно и т.д. Отчасти это действительно так, но ведь Жуковский преследовал всеми своими словами и поступками вполне определенные цели: во-первых, он хотел укрепить царя в намерении обеспечить будущее вдовы и детей Пушкина; во-вторых, он рассчитывал отвести удар от пушкинского окружения, которое в придворных кругах иначе как «литературной шайкой» не называли; в-третьих, он хотел, во что бы то ни стало спасти по возможности каждую строку, каждый листок из наследия Пушкина. В такой невероятно сложной обстановке писалось письмо Сергею Львовичу. И всё же в большей части этого документа дипломатические цели отступают перед великим горем.

Вчитайтесь в строки Жуковского: «Ещё по привычке продолжаешь искать его, ещё посреди наших разговоров как будто отзывается голос его, как будто раздается его живой веселый смех и там, где он бывал ежедневно, ничто не переменилось, нет и признаков бедственной утраты, все в обыкновенном порядке, все на своем месте, а он пропал и навсегда – непостижимо! В одну минуту погибла сильная, крепкая жизнь, полная гения, светлая надеждами. Не говорю о тебе, бедный дряхлый отец; не говорю об нас, горюющих друзьях его. Россия лишилась своего любимого национального поэта».

Накануне письма отцу Пушкина Жуковский подготовил и письмо к Бенкендорфу, также рассчитанное на то, чтобы убедить царя и двор в отсутствии «либеральной партии», но, по существу, ставшее обвинительным документом против душителей Пушкина. «Острота ума не есть государственное преступление,- писал Жуковский.- Вы называете его и теперь демагогическим писателем. По каким его произведениям вы даете ему такое имя? И какие его произведения знаете вы, кроме тех, на кои указывала вам полиция и некоторые из его литературных врагов, клеветавшие на него тайно… Он просто национальный поэт, выразивший в лучших стихах своих наилучшим способом всё, что дорого русскому сердцу…»

Так писал старый поэт (в день смерти Пушкина Жуковскому исполнилось 54 года), никогда не боявшийся за себя самого, но готовый многим поступиться, чтобы спасти друга, не дать погибнуть истинному дарованию.

Один из современников точно подметил характерную черту Жуковского: «верный друг всем приятелям, каких у него очень много, он, ходотайствуя о них, может выйти из своего хладнокровия,- для себя он бессилен». Страшный удар, который не смог предотвратить Жуковский, заставил его самого думать об уходе на покой. В 1839г Жуковский посетил родные места – Белёвский уезд. В 1841 г. Он вышел в отставку, и вскоре уехал за границу.

Глава 5. Последние годы жизни

Следишь за его жизнью, и становится невыразимо жаль Жуковского, из-за какого-то постоянного сиротства и одиночества, охватывавшего его душу. Какой надо было обладать внутренней силой натуры, чтобы вынести все это, выстоять. Поистине он был поэтом божьей милостью. В 1823 году в Дерпте умерла во время родов М.А. Мойер (Маша Протасова), через несколько лет в Ливорно, от чахотки, умирает ее сестра А.А. Воейкова, тоже весьма близкий Жуковскому человек. Василий Андреевич находит утешение лишь глубоко уходя в творчество и милосердную деятельность. Легко понять и усиление мистических настроений в его натуре. Душа его начинает тяготиться многочисленными обязанностями.

Казалось, жизненный круг его замкнется на полном одиночестве. Но неожиданно, уже в преклонном возрасте, он согрет чувством неподдельной любви к нему юной девушки, дочери его друга — давнего приятеля художника Рейтерна. А 1841 году он женился на девятнадцатилетней девушке Елизавете Рейтерн.

Двенадцать последних лет жизни Жуковский проводит в Германии. Жена родила ему двух детей: дочь Александру и сына Павла. В эти годы Василия Андреевича глубоко интересует античность. В его переводах главным становится «Одиссея» Гомера. В этом переводе мы видим непривычного нам Жуковского. Откуда эти душевные мучения в конце его жизни, так расходящиеся с обычными представлениями о нем? Все это психология поэта, его «русская совесть».

В конце жизни он мечтал вернуться на родину. А.И. Кошелев в своих «Записках», вышедших в Берлине в 1884 году, рассказывает о встречах с поэтом в Баден-Бадене в 1851 году. Жуковский, пишет Кошелев, хотел вернуться на родину и поселиться вместе с семьей в Москве. Он пристрастно расспрашивал о московской литературной жизни об, умонастроении молодежи. С Москвой были связаны многие лучшие воспоминания юности, тепла и бескорыстия первоначальной дружбы, молодых надежд, первых литературных успехов.

На родину он так не смог вернуться. В конце жизни почти совсем ослеп.

Скончался Жуковский в Баден-Бадене в 1852 году. Прах его был перевезен на родину и похоронен на кладбище Александро-Невской лавры рядом с могилами Н.М. Карамзина и И.А. Крылова.

В 1818г. Пушкин в стихотворении «К портрету Жуковского» предсказывал:

Его стихов пленительная сладость

Пройдет веков завистливую даль,

И, внемля им, вздохнет о славе младость,

Утешится безмолвная печаль

И резвая задумается радость.

В XX столетии правоту Пушкина подтвердил Александр Блок: «Никогда младость не перестанет вздыхать о славе и не предастся серой, уравнительной пошлости. Жуковский одарил нас мечтой, действительно прошедшей сквозь страду жизни. Оттого он наш - родной и близкий».

Заключение

Подводя итоги работы, отметим, что В.А. Жуковскому, крупнейшему русскому поэту-романтику должно принадлежать достойное место не только в истории отечественной литературы, но и в истории отечественной педагогики; на протяжении многих лет В.А. Жуковский не только успешно сочетал поэтическое творчество с педагогическим трудом, но и внес существенный вклад в теорию и практику образования и воспитания как последовательный защитник творческой педагогики, выступавший против царивших в отечественной педагогике шаблона, муштры и зубрежки; значение В.А. Жуковского как педагогического мыслителя состоит также в распространении идей воспитания и просвещения народных масс на поэтическую область; он последовательно и систематически отстаивал принципы демократизации научного знания, защищал право широких народных масс на образование и полноценное духовное развитие; являясь в подлинном смысле слова педагогом – новатором своего времени, В. Жуковский внес важный вклад в адаптацию к условиям российской действительности передовых педагогических идей. В том числе идей Ж.Ж. Руссо, И.Г. Песталоцци, способствовал их практическому распространению в России, постоянно поддерживал стремление педагогов перенести на российскую почту лучший европейский опыт образования.

Список литературы

1. Бондаренко С. «Ведомости». "Киевские ведомости", 2008.

2. Тургенев И.С. «Эхо планеты» 34/2000.

3. Паначин Ф.Г. «Поэзия принадлежит к народному воспитанию…»// Советская педагогика. 1988.№9 С. 96-103.

4. Симиновский П.М. «Педагогические взгляды и деятельность В.А. Жуковского». Москва, 2000, 153с.

5. Тебиев Б.К. Педагогические идеалы и школа пушкинской эпохи//Мое Отечество. 1999.№№1-4

6. www. liveinternet.ru

7. www. nameofrussia.ru/person

8. www. Rusimper.narod.ru/alexii