Учебное пособие: Россия с древних времен и до наших дней

Мартовский (1965) Пленум ЦК КПСС принял решение о новом повышении закупочных цен на продукцию сельского хозяйства. Это был переворот во всей аграрной политике.

На первых порах, пока действовали установки мартовского (1965) Пленума, задуманные меры дали определенные результаты. Показатели, достигнутые сельским хозяйством в 1966—1970 гг., были намного выше, чем в предшествующий период. Производительность труда в среднем в год росла в этот период на 6,5%, что было в 2 раза больше, чем в 1961 — 1965 гг. Фонд оплаты по труду за 1965— 1975гг. вырос в 1,5 раза. В 1966—1970гг. государство закупило почти на треть зерна больше, чем в предыдущее пятилетие.

В соответствии с установками партии в промышленности была упразднена территориальная система управления. Руководство отраслями передавалось созданным министерствам. Были образованы Госкомитет по науке и технике СССР, Госснаб СССР, Госкомцен СССР. Все это должно было обеспечить лучшие условия для развития научно-технического прогресса. Хозяйственная реформа придала определенный импульс экономическому развитию страны. Она развязала на какое-то время инициативу предприятий. Экономисты называют VIII пятилетку «золотой». По всем важнейшим социально-экономическим параметрам период 1966— 1970 гг. был лучшим за последние 30 лет.

Меры, намеченные хозяйственной реформой, были первым шагом на пути формирования концепции механизма управления, соответствующего новым условиям. Идеи, положенные в основу реформы, во многих своих чертах оказались правильными, созвучными потребностям нового этапа. Однако постепенно эффект от реформ стал уменьшаться. На то был ряд причин.

Во-первых, сопротивление самой административно-бюрократической системы. Попытки перейти к экономическим методам отторгались самим административным организмом. Вскоре возрожденные министерства вновь начали регламентировать всю деятельность предприятий. Обычным делом стала корректировка годовых планов и плановых заданий. Число министерств постоянно росло. Если в 1957 г. до образования совнархозов, их было 37, то в 1970 г. — свыше 60, в 1977 г. — 80, в 1987 г. — свыше 100. В сельском хозяйстве рост цен на машины, оборудование, стройматериалы уже к началу 1970-х гг. свел на нет повышение закупочных цен, и сельскохозяйственное производство вновь стало нерентабельным. И здесь вернулись к административным методам руководства.

Во-вторых, не удалось преодолеть отчуждения трудящихся от средств производства. Широкие массы не были хозяевами на производстве. Их интересы реформы не затрагивали. Уже в 1965 г. стали заметны определенные расхождения между Л.И. Брежневым и А.Н. Косыгиным. Если Брежнев прямо требовал укрепления централизованных начал в руководстве промышленностью и строительством, то Косыгин акцентировал внимание на принципах хозрасчета, хозяйственной самостоятельности предприятий. По мере упрочения позиций главы партии положение Председателя Совета Министров усложнялось. Его слово теряло значимость, что немедленно отражалось в поведении многих работников многочисленных министерств и ведомств. Управление хозяйственной жизнью страны снова стало осуществляться на основе принципов, выработанных еще к сталинский период. Однако несмотря на свою ограниченность и незавершенность, реформа благотворно повлияла на развитие народного хозяйства. В 1971 г. XXIV съезд КПСС констатировал успехи VIII пятилетки. Но это была последняя пятилетка, задания которой были выполнены. Все последующие пятилетние планы не выполнялись, причем степень невыполнения нарастала от пятилетки к десятилетке. 1970-е гг. вошли в историю страны как «годы застоя». Об этом периоде написано много книг и статей. «Застой» в экономике, политике, культуре, национальных отношениях, духовной жизни и т. д. Создается впечатление, что в обществе замерло всякое движение. Следует заметить, что «застой» никогда не был абсолютным. 15 лет, предшествовавших апрелю 1985г., били временем многоцветным. С одной стороны, шел процесс создания заново целых отраслей промышленности, с другой — сокращение темпов экономического роста. С одной стороны — рост благосостояния, реальных доходов населения, с другой — стремительное нарастание дефицита. На одной чаше весов — огромная власть, сосредоточенная в высшем эшелоне, множество правильных, продуманных, прогрессивных постановлений, на другой чаше — абсолютное бессилие в проведении в жизнь собственных решений.

В стране был создан огромный народнохозяйственный потенциал. Однако в экономическом, научно-техническом отношении наметилось заметное отставание от мирового уровня. В 1970 г. объем капиталовложений в СССР и США впервые был примерно одинаковым. Но производительность труда в советской промышленности составляла по сравнению с США примерно 53%. Она была значительно ниже и по сравнению с другими развитыми капиталистическими странами. В то же время наша страна опередила их, в т. ч. и США, по объемным показателям производства важнейших видов продукции — угля, железной руды, цемента, стали, нефти, минеральных удобрений, тракторов, комбайнов, и т. д. Но продукция СССР заметно отставала по качественным параметрам. Упор на объемные показатели, процентомания и гигантомания придавали советской экономике затратный характер. Получалось, что экономика работала не столько на человека, сколько сама на себя. Например, в 1985г. немного отставая от США по производству зерна, СССР в 6,4 раза опережал их по выпуску тракторов и в 16 раз по выпуску зерноуборочных комбайнов, хотя значительная часть их не использовалась. Чтобы произвести столько зерноуборочных комбайнов, сколько стояло у нас в хозяйствах неисправными, вся промышленность США должна была работать 70 лет. В то же время импорт зерна вырос от 2,2 млн. т в 1970 г. до 44,2 млн. т в 1985 г. На его покупку шла большая часть доходов от экспорта нефти. В 1971 — 1985 гг. за счет продажи нефти было получено 176 млрд. рублей.

В начале 1970-х гг. в качестве основного направления развития советской экономики был взят курс на интенсификацию. Говорилось о необходимости «соединить достижения научно-технической революции с преимуществами социализма». Однако экономика продолжала развиваться экстенсивно. Рост производства достигался в основном за счет увеличения производства сырья и топлива. Страна превращалась в сырьевой придаток развитых стран. В то же время экономика развитых капиталистических стран успешно осуществляла переход на энерго- и ресурсосберегающие технологии, на качественно новый уровень научно-технического прогресса. В 1970— 1982 гг. в США подверглось обновлению 66% оборудования, в Японии и в Канаде — 82%, в странах ЕЭС — от 70 до 75%. Шла компьютеризация, возникла робототехника и биотехнология. Наша же экономика оказалась невосприимчивой к этим достижениям. Во второй половине 1970-х гг. темпы роста промышленного производства выросли до 7,3% в год. Начался «технологический рывок», услугу- бивший наше отставание. Олицетворением индустриальной мощи СССР в 1970-е гг. было достижение паритета в области ядерного оружия и средств его доставки, успехов в освоении космоса. Например, общая численность искусственных спутников, запущенных СССР, к концу 1970-х гг. достигла почти 2 тыс. Можно указать позитивные изменения в социальной и духовной сферах жизни общества: улучшилось материальное положение основной массы населения, выросла заработная плата, улучшились жилищные условия, питание, был осуществлен переход ко всеобщему среднему образованию.

Успехи и достижения в 1970—начале 1980-х гг. были. Но, анализируя их, нужно иметь в виду, что в то время наша экономика находилась на стадии индустриального развития, тогда как экономика западных стран перешла на стадию научно-индустриальную. К началу 1980-х гг. в промышленности СССР были автоматизированы или хотя бы комплексно механизированы только 10— 15% предприятий. Трудом научно-индустриального типа были заняты лишь 10 - 15% промышленных рабочих, а долю ручного труда, составляли 35 - 40% в промышленности, 55—60% в строительстве, 70 - 75%—в сельском хозяйстве. Падение темпов роста сельскохозяйственного производства осложнило ситуацию с продовольствием. В 1982 г. с большим шумом была принята Продовольственная программа. В XII пятилетке в аграрный сектор было вложено 227 млрд. рублей. Однако прирост производства сельхозпродукции составил за пятилетку лишь 10,2 млрд. рублей.

По потреблению мясных, молочных продуктов, овощей СССР значительно отставал от уровня развитых стран. Фруктов потреблялось в 3 раза меньше, чем это предусмотрено медицинскими нормами. За 1970—1987 гг. импортные закупки мяса и мясопродуктов возросли в 5,2 раза, рыбы и рыбопродуктов — в 12,4 раза, растительного масла — в 12,8 раза, зерна в 13,8 раза, и т. д. Негативные процессы отражались и на социальной сфере. В стране, которая к началу 1960-х гг. вышла на первое место в мире по количеству строящегося жилья, к началу 1980-х гг. сложилась острая жилищная проблема. Несмотря на негативные явления в экономике уровень жизни в СССР медленно повышался до середины 1970-х гг., а затем более чем пятилетие не снижался. Росла заработная плата, увеличивались общественные фонды потребления.

Снабжение населения продуктами питания и изделиями легкой промышленности достигло своего максимума. Граждане страны удовлетворяли свои потребности в товарах. На полках магазинов всегда был выбор необходимых вещей. Главная проблема была не в отсутствии товаров, а в их низком качестве. Реально жизненный уровень стал падать лишь с начала1980-х гг.

Во-первых, сказался положительный импульс, данный советской экономике в период «оттепели».

Во-вторых, в 1970— 1980-е гг. широко распродавались природные богатства страны с целью повысить или поддержать жизненный уровень населения. Энергетический кризис и рост цен на нефть и газ на мировом рынке создали для этого благоприятные условия.

В-третьих, причиной общего роста жизненного уровня было резкое повышение доходов управленцев. Их зарплата росла довольно медленно, зато резко увеличивались привилегии, начиная с поездок за рубеж, обеспечение персональными дачами, машинами, квартирами, промышленными и продуктовыми распродажами и даже закрытыми спецстоловыми. Резкое повышение благосостояния номенклатуры несколько повышало и общий уровень жизни, т. к. выводились усредненные цифры.

Блокировка и свертывание реформы 1960-х гг. силами бюрократического консерватизма были одним из первых ощутимых проявлений того «механизма торможения» который отчетливо проступил позднее. К середине 1980-х гг. стало ясно, что система управления экономикой, созданная в 1930-е гг., превратилась в своего рода «механизм торможения». Основными его чертами были:

1) сверхцентрализация, при которой руководство экономикой осуществляли центральные министерства, деятельность предприятий была регламентирована десятками показателей, сотнями нормативных актов;

2) оплата труда не была напрямую связана с его результатами, регулировалась системой тарифных станок и окладов, спущенных из центра;

3) цены на продукцию складывались не в результате рыночной конъюнктуры, а утверждались государственными органами ценообразования, права предприятий были крайне ограничены.

Начавшийся после XX съезда КПСС процесс восстановления «ленинских норм партийной и государственной жизни», демократизации общества не был доведен до конца, не пошел вглубь, а со второй половины 1960-х гг. фактически приостановился. «Существующая политическая система, — отмечалось на XIX партийной конференции, — оказалась неспособной предохранить нас от нарастания застойных явлений в хозяйственной и социальной жизни в последние десятилетия и обрекла на неудачу предпринимавшиеся тогда реформы».

Октябрьский (1964) Пленум ЦК КПСС знаменовал собой начало нового витка советской истории. В высшем эшелоне управления окончательно обосновались представители «третьего поколения» советских руководителей. Старт карьеры многих из них так или иначе был связан со сталинской кровавой «кадровой революцией» конца 1930-х гг., когда формировался новый аппарат взамен прежнего, уничтоженного в 1930-х гг. Вместе с Хрущевым ушло в политическое небытие особое поколение руководителей, они тоже были аппаратчики, но от них веяло духом революции, они были «бойцами», «солдатами партии» и ощущали себя участниками «похода за светлое будущее всего человечества». Место «бойцов партии» заняли «исполнители» — люди, часто безликие, в значительной мере отученные принимать самостоятельные решения и брать на себя ответственность. Для них двойная мораль стала едва ли не нормой бытия, разрыв между словом и делом — условием выживания. И когда пришло время ответственных действий, большая часть новых руководителей оказалась к ним просто неготовой. А это в значительной мере и предопределяло половинчатый, зигзагообразный характер политики после хрущевского руководства. В связи с этим необычайно возрастала роль первого лица в составе высшего эшелона власти.

В результате сложной цепи закулисных маневров и компромиссов во главе государства оказался хитрый, хваткий и довольно активный деятель, который цепко взял нити управления страной, Л.И. Брежнев, однако, был лишен дара стратегического предвидения, творческого воображения, как, впрочем, и сколько-нибудь серьезного образования. Он принял колоссальную власть, не слишком задумываясь о перспективах политического режима. Брежневу как политику претили резкие подвижки, нестандартные ситуации. Личный авторитет нового лидера в народе был невысок.

Став первым лицом в советской иерархии, Л.И. Брежнев осторожно нащупывал свой стиль. Технология власти тех лет складывалась из двух компонентов: власти в государственном аппарате и власти в партии. Первый секретарь ЦК КПСС не имел права занимать пост руководителя Советского правительства. Необходимо было искать обходные пути. Поэтому Л.И. Брежнев вначале добился утверждения руководителем Комиссии по разработке новой Конституции. Затем стал Председателем Совета Обороны. Но чтобы окончательно утвердиться в роли первого лица в стране, ему требовалось укрепить позиции в партии.

В КПСС, в сущности, всегда имелись не одна, а две партии: внешняя, насчитывавшая тогда 12 млн. человек, и внутренняя, состоявшая из нескольких сот тысяч профессиональных работников. Внешняя партия была лишь питательной средой для функционирования внутренней партии, где концентрировалась реальная власть. Достоинством Л.И. Брежнева было то, что он не был злым и жестоким человеком, умел выслушать и пойти в положение собеседника. Первым лицом он стал еще и потому, что устраивал почти всех.

После прозвучавшей на Пленуме в адрес Хрущева резкой критики был выдвинут лозунг «стабильности». На деле он означал возврат к прежним консервативным позициям, «тихую реставрацию» многих элементов сталинизма. Так, имя Сталина, все чаще стало появляться в мемуарной литературе различного рода книгах, статьях, документальных фильмах. Началось восхваление роли Сталина в годы Великой Отечественной войны. В 1979 г. к 100-летию со дня рождения И.В. Сталина в «правде» была помещена большая статья, где утверждалось, что Сталин «активно отстаивал принципы марксизма-ленинизма».

Важнейшая особенность, характерная для политической ситуации второй половины 60-х — начала 1980-х гг., состоял в том, что линия на стабилизацию советского общества была прервана. Это не замедлило сказаться на духовной, общественно-политической атмосфере. Вновь начался поход против инакомыслящей интеллигенции. Возникло диссидентское движение. Оно имело две стороны: выезд за рубеж части граждан (эмигранты) и попытки индивидуальной борьбы против тоталитарного режима (диссиденты). Если эмиграция в целом завершалась успешно, то представители второго направления, как правило, попадали в тюрьмы, психиатрические больницы и только в лучшем случае высылались за рубеж. Борьба с диссиденством коснулась многих талантливых людей — ученых, писателей, музыкантов. Среди них А. Солженицын, И. Бродский, М. Ростропович, А. Сахаров и многие другие. Мощным толчком к повороту «верхов» вправо стали события 1968 г. в Чехословакии, которые внутри СССР обернулись «закручиванием гаек» в идеологии и культуре, преследованиями диссидентов, усилением догматических тенденций в общественных науках. Постепенно возрождался сталинизм. Однако между сталинизмом и неосталинизмом были существенные различия.

Во-первых, в этот период политический режим перестал быть таким произвольно-тираническим, каким он был при Сталине. В отличие от массовых расстрелов и заключений в лагеря в 1930— 1950-е гг., в 1960— 1970-е гг., преобладали клеветнические кампании, судебные преследования, незаконное содержание в психиатрических лечебницах и пр. Авторитаризм политической системы не был разрушен. Произошел переход от одних форм авторитарности — кровавых и беспощадных — к другим — все-таки гораздо менее жестоким.

Во вторых, в 1960— 1970-е гг. стали ощущаться новые веяния: работа высших органов власти — Верховного Совета СССР и союзных республик, Центрального Комитета партии — приобрела большую упорядоченность и регулярность, стала более открытой. Обозначилось какое-то подобие дискуссии, обмена мнениями.

Таким образом, сталинская модель социализма не была преодолена. Она только видоизменилась. Вместо тиранической, кровавой и безграничной власти единоличного вождя утвердилась не кровавая, но почти столь же необъятная власть верхушечных аппаратных групп. Аппарат из орудия личной власти Сталина превратился в самостоятельный субъект политики. Сложился классический тип бюрократии, когда «центр» во всем полагался на места относительно местных проблем, а «места» целиком доверяли центру решения проблем общих.

Заметную роль в создании необходимого теоретического фундамента сыграла концепция «развитого социализма». Это понятие впервые употребил В.И. Ленин в 1920-х гг. Затем понятие «развитой социализм» прозвучало в 1967 г. в докладе Л. И. Брежнева, посвященном 50-летию Октябрьской революции. Он заявил, что наше общество вступило в новую фазу развития. В Отчетном докладе ЦК XXIV съезду партии (1971) было сказано, что в СССР «самоотверженным трудом советских людей построено развитое социалистическое общество». Идеологически «развитой социализм» определялся как общество, в котором завершается перестройка всех общественных отношений на внутренне присущих социализму коллективистских началах, успешно решается задача создания материально-технической базы коммунизма, а вместе с ней и условий для формирования гармонически развитой личности. Поэтому если социалистическое общество признавалось все более целостным в теории, то и в действительности иного быть не могло. Все негативные явления рассматривались как враждебные социализму инсинуации.

К началу 1970-х гг. мировой системе социализма ценой колоссальных усилий удалось добиться военно-стратегического паритета с блоком НАТО. Между организацией Варшавского Договора и НАТО сложилось примерное военно-стратегическое равновесие. На основе этого был совершен переворот от «холодной войны» к разрядке международной напряженности. 1970-е гг. вошли в историю международных отношений как период разрядки.

Одна за другой следовали встречи на высшем уровне. В 1972 г. был подписан Договор об ограничении систем противоракетной обороны и Временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений. В 1973 г. В Хельсинки состоялось Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе, в котором приняли участие 33 европейских государства, США и Канада. Заключительный акт в Хельсинки — Декларация принципов взаимных отношений — был подписан в августе 1975 г. Однако к концу 1970-х гг. международная обстановка вновь заметно осложнилась. Политика «разрядки» уступила место новому мощному витку гонки вооружений. Выдержать его стране, оказавшейся на пороге кризиса, было мучительно трудно.

Итак, в 1970-е гг. уже четко обозначились застойные явления в экономическом, политическом, социальном развитии, духовной сфере, национальных отношениях, деятельности самой партии. Глубинные деформации, накапливавшиеся десятилетиями, подвели страну к грани кризиса. Вся внутренняя атмосфера и международная обстановка повелительно диктовали одно — необходимость структурных перемен. Первые попытки перемен в нашем обществе обычно связывают с именем Ю.В. Андропова. Он после смерти Л.И. Брежнева в ноябре 1982 г. был избран Генеральным секретарем ЦК КПСС. Именно это событие обычно считают тем рубежом, с которого начался отход от прежнего, ведущего к пропасти курса.

Ю.В. Андропов существенно отличался от многих политических деятелей своего поколения. Это был человек острого и цепкого ума, высокого уровня культуры, творческих способностей, цельный в своем мировоззрении. И отнюдь не случайно, что после октябрьского (1964) пленума ЦК КПСС именно он предложил наиболее емкую, четкую программу действий. Программа эта более последовательно, чем при Хрущеве, опиралась на линию XX съезда партии и включала в себя такие пункты, как проведение экономической реформы, переход к современному научному управлению, развитие демократии, самоуправления, сосредоточении партии на политическом руководстве и, наконец, прекращение гонки вооружений и выход СССР на мировой рынок с целью приобщения к новым технологиям. В то же время Ю.В. Андропов был ярким представителем жесткой, «силовой» политики. Это прослеживается на всех этапах его политической деятельности — и в начале 1950-х гг., когда он стоял во главе Карельской партийной организации, и в середине 1950-х гг., когда он был послом в Венгрии, и в годы, когда он возглавлял КГБ СССР (1967-1982). В настоящее время хорошо известно, какую роль играл КГБ в преследовании инакомыслящих, в борьбе с диссидентством и пр. Ю.В. Андропов входил в состав той узкой группы лиц, которая в 1979 г. приняла решение о вводе войск в Афганистан — вопреки мнению военных и гражданских специалистов. Андропов никогда не скрывал своего одобрительного отношения к этому акту и отстаивал его правомерность вплоть до самого конца. Можно привести еще немало фактов, говорящих о Ю.В. Андропове как о жестком политике.

Его труды и выступления отличались глубиной мысли и вместе с тем страстностью, высокой компетентностью и конкретностью, убедительностью и доходчивостью. Свидетельство тому — его работа «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР». В ней на основе творческого использования учения К. Маркса и Ф. Энгельса, современного опыта был дан глубокий теоретический анализ насущных вопросов и противоречий общественного развития в нашей стране.

Следует заметить, что вся позитивная программа Ю.В. Андропова на практике была сведена к укреплению дисциплины. Именно в безответственности, недисциплинированности, расхлябанности он усмотрел корни и причину всех наших бед и трудностей. За пятнадцать месяцев пребывания Ю.В. Андропова у власти, по данным опубликованным в печати, было смещено 18 союзных министров, 37 первых секретарей обкомов, крайкомов, ЦК компартий союзных республик. Таких кадровых перемещений в стране не наблюдалось с 1930-х гг. В то же время не обошлось без перегибов. В борьбе за дисциплину начался массовый «отлов» опоздавших на работу, «облавы» на прогульщиков в магазинах и даже и банях. Причем комический эффект явно превышал деловой.

Таким образом, в деятельности Ю.В. Андропова было много хорошего, полезного, доброго, но было и нечто другое, что не согласуется с его обликом дальновидного, политически зрелого руководителя. И это другое весьма огорчительно. Требуют дополнительного прояснения некоторые важные моменты его биографии. Например, какова была его роль в событиях 1956 г. в Венгрии, где он был в то время советским послом. Теперь о преемнике Андропова на посту Генерального секретаря, Председателе Президиума Верховного Совета СССР К.У. Черненко. Следует заметить, что он претендовал на пост Генсека сразу после смерти Л.И. Брежнева. Но тогда не получилось. И все-таки Черненко дождался своего звездного часа. Он наступил в феврале 1984 г., когда скончался Ю.В. Андропов. Этого хотели кроме претендента и некоторые члены Политбюро, чтобы сохранить свое положение и связанные с ним привилегии. Приход К.У. Черненко к руководству страной означал возврат к прежним, устоявшимся порядкам.

К.У. Черненко не обладал ни интеллектом, ни эрудицией, ни политическим кругозором, ни общей культурой, ни организаторскими способностями. Приход к власти такого человека объясняется не только субъективными причинами, но и объективными. Речь идет, в первую очередь, о нашей прежней административно-командной системе управления, от которой мы с таким трудом освобождаемся. Только при такой системе Брежнев, уже будучи в состоянии глубочайшего маразма, все еще ходил в лидерах партии и страны. Только при подобной системе оказался на вершине пирамиды власти Черненко. В предчувствии своей кончины, Черненко, видимо, терзаемый угрызениями совести, советовался с Громыко по поводу своей отставки. Но на смену ему «прорабы застоя» уже прочили своего человека. Может быть, именно эти месяцы, когда у политического руководства страны находился К.У. Черненко, сыграли роль последней капли, переполнившей чашу, последнего довода, убедившего группу руководителей в необходимости крутого поворота. Март 1985 г. ознаменовал собой не только конец «эпохи Брежнева», но и подвел черту под целой эпохой нашей истории, эпохой административно-командной системы управления. Сформировавшись к середине 1930-х гг., эта система изначально несла в себе могучий разрушительный заряд регресса и упадка.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20