Дипломная работа: Россия и мировые войны: уроки и итоги

Развертывалось национально-освободительное движение в ко­лониях и полуколониях Азии и Африки. Начался необратимый процесс крушения колониальных держав — Великобритании и Франции. В марте 1919 г. произошло народное восстание в Корее, в мае началось массовое антиимпериалистическое движение в Китае. Национально-освободительная борьба турецкого народа в 1918—1923 гг. привела к образованию буржуазной республики.

Однако рабочее и национально-освободительное движение не смогло удержать завоеванные позиции. После 1920 г. оно пошло на убыль. Отступление сочеталось с мощными забасто­вочными выступлениями рабочего класса.

Внутренняя нестабильность, усугубленная к концу 1920 г. экономическим кризисом, привела к перегруппировке сил в ев­ропейских странах, к формированию полярных тенденций поли­тического развития.

Во-первых. В Италии, Германии зарождалось праворадикаль­ное фашистское движение. В своей идеологии фашисты опира­лись на обострение национальных чувств, использовали разоча­рование в старых политических ценностях, спекулировали на недовольстве широких слоев населения своим экономическим положением.

Но идея национального единства служила фашистам лишь прикрытием для осуществления амбициозных планов захвата политической власти и установления диктаторских режимов.

Во-вторых. В ряде стран возникли леворадикальные коммунис­тические партии. Объединившиеся в марте 1919 г. на своем кон­грессе в III Коммунистический Интернационал компартии соз­дали организацию, боровшуюся за диктатуру пролетариата в мировом масштабе. Деятельность компартий направлял Исполком Коминтерна, находившийся в Москве. Поддержка им коммуни­стического движения в отдельных странах в первую очередь сво­дилась к мерам политического характера, но имела место и ма­териальная помощь. В деятельности Коминтерна значительное место отводилось подготовке мировой пролетарской революции, которая объективно носила характер борьбы за приближение мировой революции. В ее неизбежность свято верили, отдавали ее подготовке огромную энергию, а часто и жизнь.

Если революционный подъем 1918—1919 гг. был обусловлен объективными причинами, то выступления 1923 г., хотя и были связаны с конкретной политической обстановкой, носили харак­тер искусственного революционизирования.

После поражения революционных выступлений в 1923 г. на­ступила стабилизация капитализма. Такому исходу послевоенных противоречивых событий в значительной мере способство­вали два обстоятельства.

Первое. Лавирование правящей элиты развитых стран между различными политическими силами, удовлетворение ряда соци­альных требований масс. Еще до воины получили распростране­ние коалиционные правительства с участием социалистов или даже под их руководством (в Веймарской республике в Герма­нии). В Швейцарии в 1920 г. был создан «чисто» социалистиче­ский кабинет. Вместе с тем в Венгрии (1920 г.), Италии (1922 г.), Болгарии и Испании (1923 г.), а в последствии и в других странах начинают устанавливаться фашистские автори­тарные режимы. Их становление и развитие скорее всего проис­ходили там, где буржуазно-либеральные реформы не содейство­вали укреплению позиций правящих кругов, где политическая нестабильность была особенно острой и не было прочной гаран­тии сохранения прежних властных структур. В этих условиях буржуазия вставала на путь отказа от демократических преобра­зований и использовала метод насилия для стабилизации капи­тализма. Выполнение такой задачи брали на себя фашистские организации. Уже после первых выступлений стало очевидно, что фашизм у власти — это грубое политическое насилие над массами, крайняя степень реакции, подавление демократии, со­циальная демагогия, установление культа «вождизма», открыто агрессивный характер внутренней и внешней политики, милита­ризация экономики, укрепление позиций финансового капи­тала. Монополистическую буржуазию, без финансовой поддержки которой фашизм не смог бы развиваться, укрепиться и прий­ти к власти, привлекали его антирабочая, антикоммунистиче­ская направленность, крайний шовинизм молодых фашистских партий.

Второе. Международное рабочее движение в эти годы разби­вается на два направления: одно, придерживающееся взглядов Коминтерна, и второе, стоящее на позициях Рабочего социали­стического Интернационала, воссозданного в 1923 г. Переход коммунистов и социал-демократов на непримиримые позиции в мировоззренческих взглядах имел негативные последствия для рабочего движения.

В целом деятельность социал-демократических партий не выходила за рамки парламентской борьбы и была направлена на поддержку государственно-монополистического капитализма. Теоретики социал-демократии разрабатывали и пытались при­менить на практике тезис о постоянном, медленном эволюци­онном «врастании капитализма в социализм».

Компартии оставались приверженцами идее мировой рево­люции. Отсюда преувеличение степени революционной созна­тельности рабочего класса, его готовности к радикальным пре­образованиям. Не учитывались поиски капитализма к выходу из кризиса, к стабилизации, изменения в настроениях различных слоев общества.

Трагедией для рабочего класса стало то, что ни коммунисты, ни социал-демократы, занятые внутренней борьбой, не постави­ли своевременно эти проблемы в качестве первоочередных, а руководство Коминтерна и Рабочего социалистического Интер­национала не проявило достаточной мудрости и доброй воли, чтобы преодолеть внутренние разногласия и объединиться перед лицом общей опасности — фашизма. К середине 20-х годов в Коммунистическом Интернационале утверждается отношение к социал-демократам как проводнику фашизации капиталистиче­ских стран[8].

Становится рабочим понятием термин «социал-фашизм». В феврале 1928 г. IX расширенный Пленум Исполкома Коминтер­на утверждает тактику «класс против класса», за основу принимает политическую программу, нацеленную на борьбу в социал-демократии за влияние на рабочие массы.

Аналогичную позицию занимали и лидеры рабочего Социн-терна, они даже запрещали рядовым социал-демократам какие-либо контакты с коммунистами, считая, что рабочее движение может быть восстановлено лишь в борьбе с идеями Коминтерна. Расхождения между социалистами и коммунистами предо­пределили разобщенность рабочего движения, ослабляли его борьбу против фашизма за демократию и социальный прогресс. Итоги Коминтеровской кампании против социал-фашизма име­ли трагические последствия. Используя глубокий раскол рабо­чего класса, а также острое недовольство народных масс в усло­виях мирового экономического кризиса 1929—1933 гг., герман­ские фашисты при поддержке влиятельных антикоммунистиче­ских сил сумели парламентским путем прийти к власти (январь 1933 г.). В результате в центре Европы возник серьезный очаг военной напряженности.

Итак, первая мировая война превратилась в мощный фактор, революционизирующий массы и обостривший внутриполитиче­скую ситуацию в воюющих странах. В наибольшей мере деста­билизирующее влияние войны проявилось в тех странах, где во­енные «нагрузки» оказались не только чрезмерно велики для их экономических потенциалов, но и «накладывались» на застаре­лые социально-политические противоречия. В этих условиях противоречия приобретали относительно большую остроту, что вело к дискредитации правящих режимов. Такими госу­дарствами являлись, главным образом, страны второго эшелона капитализма и прежде всего Россия, Германия, Австро-Венгрия.

Прокатившаяся волна революционных и национально-освободительных движений в ряде стран привела к крушению существовавших режимов, приходу к власти новых партий и по­степенно начала идти на убыль. Но этот революционный всплеск возродил надежды коммунистов на интернациональную силу рабочего класса и даже на близость мировой революции и способствовал тем самым дальнейшей радикализации левых сил.

Вторая мировая война (1 сентября 1939 г.—2 сентября 1945 гг.), подготовленная силами международной реакции и раз­вязанная фашистскими Германией, Италией и милитаристской Японией по своим масштабам не имеет себе равных в истории. Возникшая внутри капиталистического мира, она (как и первая мировая) была вызвана неравномерностью его развития, обост­рением социально-экономических и политических противоре­чий лидирующих государств, их борьбой за насильственный пе­редел мира. Монополии несут непосредственную ответствен­ность за процессы милитаризации.

Вторая мировая война возникла не случайно, она вызревала в течение двух межвоенных десятилетий и стала реальностью уже в первой половине 30-х годов. Ее первый очаг образовался на Дальнем Востоке. Еще в 1931 г. Япония захватила провинцию Китая—Манчжурию. Продолжая агрессию, японские милитарис­ты вышли непосредственно к границам СССР.

С приходом в январе 1933 г. фашистов к власти в Германии в центре Европы образовался второй и главный очаг войны. Германия под предлогом ликвидации несправедливой для нее Версальско-Вашингтонской договорной системы стремилась к переделу мира, созданию «нового порядка». Реализуя свои аг­рессивные планы, фашистские Германия и Италия развязали ряд агрессивных войн. В 1935 г. Италия напала на Эфиопию и захватила ее. В 1936—1938 гг. осуществляется германо-итальянская интервенция против республиканской Испании. В марте 1938 г. гитлеровцы захватили Австрию. Нависла угроза над Чехословакией. Из всех великих держав с последовательным осуждением агрессора выступил только СССР. Его внешняя по­литика при всей ее противоречивости была направлена на орга­низацию коллективного отпора агрессии. Важнейшими вехами курса на создание системы коллективной безопасности являлись советско-французский, советско-чехословацкий договоры о взаимопомощи (1935 г.), попытки создания в 1936 г. единого фронта против эскалации войны в Лиге Наций.

В этой связи возникает вопрос: существовала ли в данной си­туации фатальная неизбежность новой мировой войны? Анализ со­бытий показывает, что ее можно было предотвратить. Такая воз­можность, например, существовала в период подготовки гитле­ровцами захвата Чехословакии в 1938 г.; она была и в 1939 г., перед началом войны.

Однако правящие круги западных стран, боявшиеся Герма­нии как конкурента, и стремясь направить гитлеровскую воен­ную машину на Восток против Советского Союза, повели поли­тику «умиротворения» агрессора. Венцом этой гибельной поли­тики стало Мюнхенское совещание глав правительств Германии, Италии, Англии и Франции (сентябрь 1938 г.), на котором было решено отторгнуть от Чехословакии требуемые Германией земли.

Таким образом, не по вине СССР был упущен самый реаль­ный в XX в. шанс предотвратить мировую войну.

Вскоре стало очевидным, что западным державам не удалось ценою Мюнхенского соглашения оградить свои интересы и дос­тигнуть прочного сговора с Гитлером. «Миротворчество» за чу­жой счет в корне изменило стратегическое положение в Европе в пользу фашистских государств. В такой обстановке весной 1939 г. Англия и Франция объявляют о своих гарантиях Польше, Румынии, Греции и Турции. В то же время они отказались от предлагавшейся Советским Союзом системы коллективной безопасности в Европе и обуздания фашистских агрессоров. В июне—августе 1939 г. в Москве проходили советско-англо­французские переговоры. Однако западные державы не поддер­жали советские инициативы о совместной борьбе против агрес­сора на принципе равенства и взаимности. Более того, одновре­менно с переговорами в Москве, англичане тайно договорились с главарями «третьего рейха», предлагая им заключить взаимо­выгодное соглашение о переделе мира.[9] В создавшихся условиях СССР, оставшись фактически в политической изоляции, принял предложение Германии и заключил с ней 23 августа 1939 г. пакт о ненападении, предотвратив, таким образом, образование еди­ного враждебного ему фронта и отсрочив схватку с фашизмом.

В Советском Союзе и за рубежом отнеслись к этому догово­ру неоднозначно. Учитывая многовариантность взглядов и суж­дений по этому вопросу, II съезд народных депутатов СССР (1989 г.) по результатам работы специальной комиссии принял постановление «О политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 1939 года». В нем отме­чается, что содержание, договора не расходилось с нормами ме­ждународного права. Однако, при заключении пакта скрывался тот факт, что одновременно с договором был подписан «секретный дополнительный протокол», которым размежевыва­лись «сферы интересов» договорившихся сторон. Эти действия находились с юридической точки зрения в противоречии с суве­ренитетом и независимостью ряда третьих стран.[10]

Если сам пакт о ненападении от 23 августа 1939 г. без сек­ретных протоколов можно объяснить и оправдать конкретными обстоятельствами того времени, то заключение 28 сентября 1939 г. германо-советского договора о дружбе и границе было серьезной политической ошибкой, ибо это соглашение определя­ло «сферы интересов» СССР и Германии по отношению к другим странам. Такой подход являлся неправомерным, даже с учетом тя­желой ситуации, в которой оказался СССР в тот момент.

С нападением фашистской Германии на Польшу 1 сентября 1939 года началась вторая мировая война. 3 сентября Велико­британия и Франция объявили войну Германии, хотя фактиче­ски ни какой серьезной войны с Германией эти страны не вели. Поэтому эта война, особенно Англии с Германией и вошла в историю под названием «Странной войны». В создавшейся обстановке Советское правительство приняло ряд мер по укрепле­нию  своих  политических   и   военно-стратегических   позиций. 17 сентября 1939 года в восточную часть Польши вводятся со­ветские войска. В результате к СССР были присоединены За­падные Украина и Белоруссия.

По договорам с Эстонией, Латвией, Литвой в эти страны вво­дятся части Красной Армии. Прибалтийские страны в августе 1940 года добровольно вошли в состав СССР. В том же году Ру­мыния согласилась на передачу Советскому Союзу Бессарабии и Северной Буковины. Заметно осложнились в конце 1939 г. отноше­ния Финляндии и СССР. В результате возник военный конфликт между СССР и Финляндией, имевший серьезные последствия.

Завершилась эта война подписанием с Финляндией в марте 1940 года мирного договора.

К осени 1940 года Германия оккупировала большую часть Западной Европы. Война неотвратимо приближалась к границам СССР.

В связи с анализом международной обстановки накануне и в условиях начавшейся мировой войны возникают вопросы, отве­ты на которые не могут быть однозначными. Обеспечивала ли внешнеполитическая деятельность правительств СССР, Фран­ции, Англии безопасность своих стран? Было ли заключение договора с Германией о ненападении наилучшим вариантом ре­шения проблем, вставших перед Советским правительством в этот период? Что побудило Германию пойти на союз с СССР в 1939 г.? Была ли возможность предотвратить мировую войну? Какими бы различными ни были ответы на эти и другие вопро­сы, связанные с анализом истории развязывания второй миро­вой войны, следует отметить, что в нее были вовлечены почти все крупнейшие

капиталистические страны.

В истории человечества вторая мировая война была не толь­ко самой разрушительной, но и самой кровопролитной. Огром­ными оказались ее жертвы. Погибло более 55 млн. человек, из них на поле боя — 27 млн. человек. Наибольшие потери, как и в годы первой мировой войны, вновь понесли европейские стра­ны (40 млн. человек), из которых больше половины (около 27 млн.) пришлось на Советский Союз[11].

На территории СССР было разрушено 1710 городов и посел­ков городского типа, 70 тыс. сел и деревень, уничтожено 32 тыс. промышленных предприятий и 65 тыс. км железнодорожных путей. Советский Союз потерял в годы войны около 30% на­ционального богатства. Значительные потери понесли и другие страны. В Польше фашисты уничтожили до 40% национального достояния. В Югославии было разрушено около 40% промыш­ленных предприятий. Материальные потери Франции от разру­шений составили около 22 млн. долларов[12]. 

Происходит существенное снижение качества населения, связанное с ухудшением материальных условий жизни (во вторую мировую войну в Европе 60 млн. человек остались без кро­ва), и как следствие—падение морали, интеллектуального по­тенциала, появление эпидемий и другие негативные явления[13]

Война внесла серьезные изменения в структуру народонасе­ления во всем мире. Для ряда стран, участвовавших непосредст­венно в войне, демографические последствия стали одним из негативных факторов их дальнейшего развития.

Вторая мировая война оказала большое влияние не только на естественное воспроизводство людей во всех странах мира, но и на межгосударственную и внутреннюю миграцию. Наступление фашистских армий привело к перемещению народов почти по всей Европе. Кроме того, гитлеровцы прибегали к массовому насильственному вывозу в Германию рабочей силы из оккупи­рованных районов. Вызванная войной миграция, сопровождав­шаяся огромными лишениями и тяготами, способствовала в свою очередь повышению смертности и снижению рождаемости.

Ниже мы остановимся лишь на некоторых сюжетах, связанных с историей Великой Отечественной войны советского народа против фашистской Германии.

В истории Советского многонационального государства пе­риод Великой Отечественной войны занимает особое место. Минувшая война оставила глубокий след в истории нашего го­сударства. Народы и сегодня продолжают ощущать на себе ее влияния и последствия. Интерес к истории Великой Отечест­венной войны резко возрастает и в наше время. И сегодня необ­ходимо осознавать, что в те годы главная опасность для человечества заключалась в том, что германский фашизм хладнокров­но, целенаправленно планировал физическое уничтожение де­сятков миллионов людей, «теоретически» обосновывал геноцид, расовую и национальную исключительность. Фашизм развращал умы и сознание людей, используя социальную демагогию, воз­водя на пьедестал самые низменные чувства и представления. Свою человеконенавистническую политику гитлеровцы после­довательно осуществляли на практике. Бывший секретарь совет­ской делегации в Международном военном трибунале, судившем в Нюрнберге главных немецко-фашистских военных преступни­ков, А.И. Полтарак в своей книге «Нюрнбергский эпилог», из­данной в Москве в 1965 году, приводит характерный в этом от­ношении факт: «В памяти участников Нюрнбергского процесса, - пишет он, — навсегда останется допрос бывшего коменданта Освенцима оберштандартенфюрера Гесса. На вопрос «правда ли, что эсэсовские палачи бросали живых детей в пылающие печи крематориев?» Гесс, подтверждая правильность этого, отметил: «Дети раннего возраста непременно уничтожались, так как сла­бость, присущая детскому возрасту, не позволяла им работать... Очень часто женщины прятали детей под свою одежду, но, ко­нечно, когда мы их находили, то отбирали детей и истребляли». За время только с мая 1940 по декабрь 1943 г. в газовых печах Освенцима было истреблено два миллиона пятьсот тысяч чело­век и, кроме того, еще пятьсот тысяч человек погибло здесь от болезней и голода. Материалами смешанной польско-советской государственной комиссии подтверждено, что всего в Освенциме умерщвлено  более  четырех  миллионов  человек»[14].

Для народов Советского Союза поражение в войне с фаши­стской Германией означало бы национально-государственную и социальную катастрофу. Поражение привело бы к отторжению многих территорий и раздроблению СССР, превращению ряда его регионов в колонизационное поле с насильственной герма­низацией одной части населения и переводом в разряд непол­ноценных граждан, порабощением и истреблением другой его частя. В 1992 г. в ФРГ была издана книга под названием «Война Германии против Советского Союза 1941—1945 гг. Докумен­тальная экспозиция», в которой в частности отмечается: «При подготовке "войны мировоззрений" против Советского Союза имелось в виду нечто большее, чем военно-техническое плани­рование. На совещании командного состава 30.03.1941 г. Гитлер не оставил никаких сомнений в том, что речь идет о борьбе на уничтожение». В соответствии с этим в военных директивах го­ворилось, что война против России должна вестись «с неслы­ханной жестокостью»... В планах по хозяйственной деятельности и продовольственному снабжению в захваченных областях для многих миллионов людей была предусмотрена «голодная смерть». И далее: «Несколько десятков миллионов людей на этой территории станут лишними и умрут или вынуждены будут переселиться в Сибирь»[15].

Совершенно очевидно, что для советских людей речь шла о самой судьбе их страны, о том, быть нашему Отечеству или не быть. От исхода этой войны зависела не только судьба нашего Отечества, но и будущее мировой цивилизации. Поэтому 1941— 1945 годы занимают особое место в мировой истории. Во мно­гом этим объясняется огромный интерес наших людей к изуче­нию истории минувшей войны.

Научный и политический интерес к событиям тех лет не ос­лабляется, а все более возрастает. Объясняется это тем, что уроки войны важны и для правильного понимания многих политиче­ских, экономических, идеологических и других проблем совре­менности. Кроме того, изучение истории минувшей войны необ­ходимо и для того, чтобы постоянно извлекать уроки, которые должны оградить от многих ошибок, допущенных в те годы. Бо­лее того, знание этого опыта дает возможность разобраться и в том, что из этого опыта следует принять на вооружение, а от чего отказаться. Необходимо учитывать еще одно очень важное об­стоятельство. В исключительно тяжелые годы Великой Отечест­венной войны, как никогда до этого, ярко проявился патриотизм и интернационализм советского народа, связанного общностью исторических судеб, выступившего как единое целое в борьбе с фашизмом. Эта черта светских людей проявилась и в ходе осуще­ствления эвакуации и особенно в спасении населения.

Прежде чем приступить к конкретным вопросам, связанным с началом эвакуации, следует начать с краткой характеристики общих вопросов, вставших перед Советским государством в этой области с началом Великой Отечественной войны.

В годы Отечественной войны эвакуация затрудняла все сто­роны жизни советского государства. С первых дней войны под ударом врага оказалась огромная территория Советского Союза, потеря которой могла значительно ослабить возможности страны к сопротивлению. На это и делали главную ставку правители Германии.

Планируя войну против СССР, они никак не могли предпо­ложить, что Советскому государству удастся столь быстро осу­ществить перебазирование своих производительных сил на Вос­ток и вывести из оказавшихся под угрозой районов миллионы людей.

Фашистская Германия рассчитывала на то, что с первых же дней вторжения ей удастся в максимальной степени использо­вать экономические ресурсы СССР. С целью грабежа в условиях оккупации было заблаговременно изучено состояние народного хозяйства СССР. Эта цель была сформулирована в секретном документе ИС-472/СССР «Директивы по руководству экономи­кой» (Зеленая папка)[16]. В этом документе прямо записано: «Согласно приказу Фюрера необходимо принять все меры к не­медленному и полному использованию оккупированных облас­тей в интересах Германии, все мероприятия, которые могли бы воспрепятствовать этой цели, должны быть отложены или вовсе отменены. Использование подлежащих оккупации районов должно проводиться в первую очередь в области продовольст­венного и нефтяного хозяйства».

В условиях неблагоприятного развития военных событий и вынужденного оставления врагу большой территории, быстрей­шее перемещение с прифронтовых районов промышленных предприятий, людей, сельскохозяйственной продукции, государ­ственных ценностей в глубь страны являлось важнейшей воен­но-экономической и политической проблемой. Перед советским народом встала труднейшая задача в предельно короткий срок переместить в глубокий тыл большое количество промышлен­ных предприятий, сырья, других материальных и культурных ценностей, эвакуировать из прифронтовых районов на восток страны многомиллионное население. Нужно было совершить почти невозможное: поднять с места огромную массу населения, уцелевшие заводы и перевести их подальше от фронта—на Урал, в Сибирь, в Среднюю Азию и в другие тыловые районы. Иначе говоря, производительные силы страны, равные по объему про­изводительным силам крупного экономически развитого госу­дарства, предстояло перебросить за тысячу километров, разместить на новых местах и быстро ввести в строй. О масштабах этого стратегического маневра можно судить на основании того, что общая стоимость только эвакуированного в течение первого года войны (июнь 1941 г.—июль 1942 г.) промышленного обору­дования превысила сумму всех капитальных затрат Советского государства за три года первой пятилетки[17]. Подобного история еще не знала.

Страницы: 1, 2, 3