Дипломная работа: Церковь в социокультурном контексте белорусских земель в конце XVIII - начале XX вв.

Именно при Муравьеве православие в реальности получило в крае статус государственной религии. Он был уверен, что укрепление православия на белорусских землях является одной из самых необходимых мер "ибо православие соединено с понятием о русской народности, как напротив того католик и поляк составляют одно". Православная церковь, ее священнослужители должны были убедить белорусов в том, что их родная земля - извечно русский край, а сами они ополяченные русские, которых необходимо возвратить в православную церковь и русскую народность.

Активно начал воплощать распоряжения Муравьева Семашко: он организовывает церковные советы, приходские попечительства, участвует в обновлении нескольких православных братств, приказывает конфисковывать и уничтожать католические молитвенники, которые были распространены среди народа.

Одной из важнейших забот Муравьева стало улучшение материального состояния западнорусского православного духовенства. Муравьев считал: "При настоящем положении (духовенства северо-западного края) все усилия Правительства утвердить в этом крае на прочных основаниях народную жизнь никогда не приведут к желательным результатам, пока не приняты будут меры посредством улучшения быта нашего духовенства к укреплению, поддержанию и расширению в стране православия, которое одно здесь может служить прочною основою владычества России и развития в русском духе".

Жалование православных священников возросло почти вдвое, на протяжении 1864 г. во всех белорусских губерниях были созданы губернские особые присутствия по улучшению быта православного духовенства, которые занимались наделением священнослужителей земельными угодьями и обеспечением их дровами. Финансовое положение православного духовенства улучшалось за счет контрибуции с ксендзов, шляхты, помещиков, которых считали поляками. Муравьев писал:". храмы православные всюду воздвигаются в крае на. контрибуционные и штрафные, изысканные с владельцев и римско-католического духовенства за их крамольные побуждения и манифестации".

Духовенству начали возвращать отобранные помещиками и ксендзами в предшествующие годы церковные земли. Для возвращения их церквям и монастырям в Вильно в 1864 г. Муравьевым была учреждена особая комиссия, которая, основываясь на собранных документах, отобрала от разных лиц незаконно, по ее мнению, присвоенные земельные участки, поступившие теперь во владение Виленского православного духовенства. В августе 1864 г. по предложению Муравьева Государственный Совет разрешил отдать в ведение некоторым церквям прилежащие к ним фермы и фольварки для устройства в них школ, в результате чего в пользование духовенству отошло большое количество земель из конфискованных имений польских помещиков и ксендзов. Все эти административные распоряжения создали вполне достаточное для своего времени обеспечение духовенства, положили конец их зависимости от прихожан и помещиков.

Еще одной вехой в деятельности Муравьева на благо западнорусскому делу и православной церкви было церковно-строительное дело. По всем западным епархиям ежегодно приводилось в порядок и освящалось несколько десятков церквей. За счет контрибуционных сборов Муравьев принимал меры по строительству новых и реконструкции старых православных церквей. Всего за время его правления было построено 98 церквей, 63 часовни, возобновлено и отремонтировано 126 церквей и церковных строений, из католических костелов было переделано 16 церквей. Муравьев требовал, чтобы вновь строящиеся церкви были похожи на великорусские не только по внешнему виду, но и по внутреннему устройству, например, чтобы иконы на иконостасах, характер живописи и фона соответствовали древнецерковным обычаям православных храмов. Этот процесс продолжался и после его отставки. Например, в Гродненской губернии за десять лет (с 1864 по 1874 г.) казна построила 59 новых приходских церквей, перестроила в православные храмы 10 костелов и произвела капитальный ремонт 29 церквей. К 1914 г. в Белоруссии были 3552 православные церкви, 470 часовни.

На протяжении второй половины XIX - начала XX в. наблюдается увеличение числа православных священников. Из центральных губерний России в Белоруссию переводили священников (а после восстания 1863 г. этот перевод принял массовый характер, к последней четверти XIX в. здесь не осталось ни одного архиерея из местных). Готовили священников духовные семинарии в Могилеве (основана в 1758 г.), Минске (1793 г.), Витебске (1806 г.). Давали начальное церковное образование и готовили к поступлению в семинарии Минское, Могилевское, Гомельское, Полоцкое духовные училища.

В 60-е гг. прошла реформа духовных учебных заведений. Поступить в семинарию могли выходцы со всех сословий православного вероисповедания. Серия законов 1867-1869 гг., из которых важнейшие - законы 16 апреля (О составе приходов и причтов) и 26 мая 1869 г. (Об устройстве детей лиц православного духовенства), вывела из состава духовного сословия всех домочадцев белого духовенства, одновременно открыла доступ в духовные учебные заведения, а, следовательно, и в причты, всем желающим. К концу XIX в. практически все священники в белорусско-литовских епархиях имели семинарскую подготовку.

Для обучения детей православного духовенства создавались епархиальные училища, в том числе и женские. Воспитанию в них дочерей православных священников уделялось большое внимание. На этот счет митрополит Семашко считал, что для окончательной русификации необходимо, чтобы и женский пол духовного сословия был воспитан в духе православия и русской народности, а не учился в пансионах для светских женщин другой веры.

Верными помощниками православной церкви были братства. При Екатерине II они прекратили свою деятельность. Во второй половине XIX в. с целью распространения православия было решено вновь вернуться к ним. Начало возрождению братств как альтернативы церковно-приходским советам, появившимся в разных областях империи по инициативе светской администрации и часто даже без согласования с церковью, положил киевский митрополит Арсений. Членом братства мог стать любой православный, руководство им осуществлялось священником. Братство занималось содержанием и украшением храма, поддержанием школы и госпиталя, "водворением добрых нравов и жития христианского", оказывало помощь обедневшим братчикам. Эти организации правительство пыталось использовать для русификации края, специальные правила о братствах (21 апреля 1864 г.) были выработаны Главным присутствием совместно с МВД и Вторым отделением. В 1880 г. в России существовало 63 православных братства, до конца века возникло еще 76. Часть их находилось на территории Беларуси (в Полоцке, Витебске, Могилеве), однако активной деятельности среди верующих братства не вели по причине своей бедности и слабости.

В целях усиления влияния православия на не православное население в белорусских губерниях были созданы миссионерские товарищества, главным в своей деятельности они считали проведение работы среди староверов с целью перевода в православие. Утверждению православных позиций служили и православные монастыри - к 1914 г. в Белоруссии действовали 21 мужской и 14 женских монастырей.

Таким образом, в 60-е гг. XIX - начале XX в. позиции православной церкви в белорусских губерниях значительно укрепились. Увеличилось количество православных храмов и прихожан, священников и монахов. Возросла материальная поддержка церкви со стороны царских властей, которые рассматривали ее как свою надежную опору. Православная церковь стала важнейшей пружиной в механизме осуществления целенаправленной политики русификации Белоруссии. Ярко это проявилось в системе образования.

О важности народного образования как средства укрепления "русских начал" Муравьев заявил в первый месяц своего правления. Наиболее революционные гимназии, например, такая, как Свислочская, сразу же прекратили свою работу. Летом 1863 г. попечитель Виленской учебной округи И.П. Корнилов ходатайствовал перед министром о закрытии ряда гимназий по причине их отдаленности от административного надсмотра: "Они стоят власти дорого, а создают только врагов народа". Муравьев одобрил инициативу, и Новогрудская, Молодечненская, Белостокская и некоторые другие гимназии были закрыты.

В 1864 г. была закрыта единственная в Беларуси высшая школа в Горках. И в последующем царские власти до конца своего существования отвергали все попытки основания в белорусско-литовских губерниях высшего учебного заведения. Понятно, что отсутствие подобного рода учреждений отрицательно сказалось на формировании национальной интеллигенции, на развитии общественно-культурного и политического движения.

Сразу после подавления восстания 1863 г. властями были приняты меры, направленные на то, чтобы поставить народное образование под контроль православной церкви. "Народные школы, - писал Корнилов, - имеют тут большое значение как проводники православия и вместе с тем народного сознания и языка".1 января 1864 г. Муравьев издал циркуляр, по которому вся система начального образования в сельской местности переходила в руки православного духовенства. Местные власти должны были следить, чтобы без разрешения начальства никто, кроме православного духовенства, не занимался обучением крестьян, чтобы крестьянам ни в коем разе не преподавался польский язык и не распространялись польскоязычные буквари и другие учебные книги. За нарушение данного приказа циркуляром предусматривались штрафы. Даже строения сельских школ теперь должны были размещаться вблизи православных церквей. В ведение православного духовенства передавались и городские народные школы, в них должны были наряду с грамотой и основными началами арифметики изучаться молитвы, основополагающие понятия о догматах православной веры, пение на клиросе. Языком обучения был русский, о белорусском языке не могло идти и речи. Рупор политики Муравьева в Белоруссии "Вестник Западной России" по этому поводу писал следующее: "При распространении российской письменности белорусы натурально и легко заговорят разговорным русским языком".

Для подготовки учителей начальных школ было открыто несколько учительских семинарий, в которых принимали детей православных крестьян. Администрация пристально следила за воспитанием их в духе верности царю, православной церкви и официальной народности. Неблагонадежных учителей заменяли выходцами из центральных губерний Российской империи, привлекая их увеличением оклада.

Большие надежды возлагались и на православные церковные школы, которые получили широкое распространение во всей России еще в 40-е, а в Белоруссии - с конца 50-х гг. XIX в. Большое внимание созданию церковных школ уделялось из-за того, что влияние католицизма в крае было еще достаточно сильно, шляхта, обучавшая своих детей в тайных польских школах, начала активно создавать небольшие школы для крестьян, и эти школы "считались враждебными православию и русской народности".23 марта 1863 г. царь утвердил временные правила для народных школ в северо-западных губерниях. В губернских городах создавались особые дирекции, а при них - училищные советы из представителей заинтересованных ведомств. Преподавание в школах предписывалось вести только на русском языке. В белорусско-литовских губерниях за четыре года управления учебной округой И. Корниловым, единомышленника и соратника М. Муравьева, количество церковно-приходских школ возросло до 1500. В последующем образование все больше принимает светский характер, и количество церковных школ уменьшается. К началу 80-х гг. церковные школы сохраняют свои позиции только в Могилевской епархии. Народные училища, которые пришли на смену церковным школам, не смогли в полной мере содействовать русификаторской политике царизма, как церковные школы.13 июня 1884 г. Александром III были утверждены новые правила о церковно-приходских школах и школах грамоты, было усилено их финансирование, что вызвало их дальнейший рост, причем более интенсивный на белорусских землях, чем в остальной части России. Для усиления русского влияния власти Западного края стремились использовать старообрядцев. Общины поповцев и беспоповцев имелись во всех губерниях, кроме Гродненской. В середине XIX в. официальная статистика насчитывала в Западном крае 110 тыс. староверов, однако в действительности их количество, по единодушному мнению современников, было намного больше. Самый большой массив старообрядцев, преимущественно беспоповцев, находился в Витебской губернии - она занимала в Российской империи второе место по числу раскольников после земель Войска Донского. В Минской и Могилевской губерниях они располагались компактно: в первой - в самом Минске, во второй - в Гомельском уезде, где проживали 70 процентов из 25 тыс. староверов Могилевской губернии. В Белоруссии, где шла борьба с польским влиянием, старообрядцы были представителями великорусской народности. Поэтому восстание 1863 г. заставило власть по-новому взглянуть на давнюю российскую проблему старообрядцев. Была оценена их стойкость к ополячиванию и окатоличиванию. Муравьев видел в старообрядцах опору русской цивилизации в полонизированном крае. Действия старообрядцев против польских повстанцев (отдельные случаи помощи им не меняли общей картины) еще более улучшили отношение к ним власти. И Александр II перешел от репрессивной к благожелательной политике. Было допущено некоторое послабление в проведении богослужений, организации собственных школ. Впрочем, реальных результатов в главном - в экономической сфере - старообрядцы так и не получили. Сочетание противоречивых инициатив центра и местных властей, различие мнений во взглядах на старообрядцев в Западном крае делало политику в отношении их неустойчивой, хотя в целом отношение к ним здесь улучшалось вплоть до конца XIX века. В отличие от позиций православной церкви во второй половине XIX - начале XX вв., которые значительно укрепились, католическая церковь продолжает их утрачивать. Принятые после подавления восстания 1863 г. ограничительные законы и распоряжения, новое закрытие костелов и монастырей в значительной степени ограничили влияние католического духовенства на население. Одной из мер, направленных на уменьшение этого влияния, было закрытие школ при костелах. Борьба с польским костелом как составная часть борьбы с польским влиянием в Белоруссии и Литве вылилась в так называемое располячивание костела - попытку перевести в нем богослужение на русский язык. В русском обществе эта идея вызвала неоднозначную оценку. Те, кто полагал, что костел должен остаться польскоязычным, считали, что введение русского языка сделает равноправным положение католичества и поляков с православными, что будет мешать православию и политике русификации. Таких позиций придерживались М. Коялович и И. Аксаков. Идею русификации костела активно отстаивали опекун Виленской учебной округи в 1868-69 гг.П. Батюшков, известный публицист Н. Катков и другие. Приверженцы располячивания костела утверждали, что белорусы-католики - это те же русские и их необходимо защищать от полонизации и постепенно русифицировать. В декабре 1869 г. указ Александра II одобрил использование русского языка в католических храмах. Отношение ксендзов к нему было неоднозначным - небольшая часть высказалась в поддержку такого предложения, большинство было против. Одним из активных сторонников такого перехода был каноник Ф. Сенчиковский, который еще до выхода царского указа читал проповеди на русском и белорусском языках, чем вызывал недовольство коллег и польской общественности. Он писал в Рим, что такой переход в интересах католической церкви - польского языка, на котором велось дополнительное богослужение и читались проповеди, многие белорусы-католики не понимают, а, значит, и истины римо-католической веры до них не доходят (кстати, именно это обстоятельство определило отрицательное отношение к располячиванию костела многих православных). Был начат перевод католических церковных книг на русский язык. Стремление части ксендзов и местных властей совпали, и царский указ о желательности использования в костеле русского языка стал трактоваться как обязательный, что и стало осуществляться на практике. Указ от 25 декабря 1869 г.Ф. Сенчиковский оценил как полумеру. Он делал все, чтобы толковать его как указ об обязательном введении русского языка в костел. Историк В. Григорьева считает, что власти фактически заставляли вводить русский язык во всех парафиях, за исключением тех, где население разговаривало на литовском языке. Ксендзы, которые пытались сопротивляться, высылались. В результате уже в начале 70-х гг. в Минской губернии в 32 костелах из 52 зазвучал русский язык. По мере того как деятельность приверженцев идеи русификации костела становилась более активной, росло и сопротивление со стороны тех ксендзов, которые видели в этом угрозу польской культуре и не поддерживали ее. Сопротивление ксендзов подогревалось отрицательным отношением Ватикана к такому нововведению. Были случаи, когда парафиане отказывались ходить в костел, в котором звучал русский язык. Успех оказался непрочным, и в начале 80-х гг. большинство ксендзов снова перешло на польский язык. Национальные интересы победили интересы церковные, костел уже прочно стал польским и отвергал все попытки, в том числе и внутренние, сделать его другим. На тех священнослужителей, которые употребляли русский язык, усилилось давление со стороны римско-католических властей.

В результате в конце 90-х гг. XIX в. из 47 костелов Минской губернии 18 остались без настоятелей. Во второй половине 70-х гг. Сенчиковский был вынужден оставить свой пост и выехать за пределы Белоруссии. В 1904 - 1907 гг. виленский бискуп Э. Рооп давал ксендзам указание об использовании литовского и белорусского языков в дополнительном богослужении, но духовенство по-прежнему игнорировало подобные предложения. В конце XIX в. положение католической церкви в России стабилизировалось. С одной стороны это было вызвано новой либерализацией политики властей по отношению к польскому населению, с другой - улучшением отношений Ватикана и России, в результате чего между ними были установлены дипломатические отношения. В это время в Северо-Западном крае насчитывалось 597 костелов и 8 монастырей. По переписи населения 1897 г. католики составляли 13,5 процентов населения пяти западных губерний, в Гродненской и Витебской губерниях они составляли до четверти населения. Расширила свои ряды католическая церковь в результате революции 1905 - 1907 гг. В апреле 1905 г. царем был издан указ под названием "Указ о веротерпимости", признававший, что отпадение от православной веры в другие христианские исповедания или вероучения не подлежат преследованию и не должны влечь за собой каких-либо невыгодных в отношении личных или гражданских прав последствий.

После указа в западных губерниях в католицизм перешло 40 тыс. православных, преимущественно бывших униатов. Начали открываться закрытые ранее костелы и монастыри, оживилась издательская деятельность католической церкви. В 1914 г. в пяти западных губерниях было 716 католических храмов: 229 в Витебской,172 в Виленской, 150 в Гродненской, 135 в Минской и 30 в Могилевской губернии.

Со времени присоединения территории Белоруссии к Российской империи практически исчезнувшее православие стало постепенно возрождаться. На первых порах, несмотря на увеличение числа верующих, переходивших из униатской церкви, оно не было влиятельным. Верующими были в основном крепостные крестьяне, часть бедной шляхты и мещане. Слабо образованное, имеющее большие семьи православное духовенство не играло значительной роли в общественно-политической жизни.

Униатская церковь от первого раздела Речи Посполитой в 1772 г. и до Полоцкого собора 1839 г. прошла сложный путь. Она оказалась как бы между молотом и наковальней, раздираемая с одной стороны православием, а с другой - католицизмом. Внутренние противоречия, участие в восстании 1830-31 гг. усложнили и без того ее тяжелое положение. К тому же бедное и зачастую слабо образованное униатское духовенство, мелкая шляхта и крепостные крестьяне не могли противостоять отлаженной политике царских властей. Ликвидация Брестской церковной унии 1596 г. и униатства в целом с последующим присоединением к православию, как прихожан, так и имущества ликвидированной конфессии стало естественным результатом конфессиональной политики царского правительства.

Католицизм, который был основным вероисповеданием Речи Посполитой и главенствующим в Белоруссии, с вхождением ее в состав Российской империи стал испытывать ограничения, однако продолжал существовать наряду с другими конфессиями. Царским властям приходилось учитывать мнение магнатов и помещиков белорусских земель, которые в основном были католиками, католического духовенства, сохранявшего свое влияние на значительную часть населения. Ограничительные указы касались административных сторон руководства католической церковью со стороны Ватикана. Отношения царской власти с католичеством можно охарактеризовать как противоречивые. Во времена правления Екатерины II и Павла I, они были терпимыми, это был период наивысшего влияния костела и европейского масонства на правящие круги Российской империи.

В первой половине XIX в., во время правления Александра I и особенно Николая I, резко обострились политические отношения между царизмом и католицизмом. Они вступили в полосу конфронтации и противоборства. Это было обусловлено, прежде всего, участием католического духовенства в восстании 1830-31 гг. и переходом части униатов в католицизм. После подавления восстания 1863 г. в Польше и Белоруссии позиции католической церкви в белорусских губерниях ослабли, а православной церкви значительно укрепились. Увеличилось количество православных храмов и прихожан, священников и монахов. Возросла заинтересованность и материальная поддержка со стороны царских властей, которые рассматривали православную церковь как свою надежную опору, она заняла привилегированное положение.

Во второй половине XIX века конфессиональная политика царских властей в Северо-западных губерниях, направленная на поддержку государственной церкви, преследовала цели, весьма далеко отстоявшие от интересов православия. Ее отправной точкой было искоренение польского элемента и влияния католицизма. Считая православное духовенство важнейшим инструментом русификации края, правительство стремилось поднять авторитет и общественную значимость духовенства края. Сама конфессиональная политика государства носила явно выраженный реакционный характер. Отдельные ее элементы принесли русской православной церкви скорее вред, чем благо.

Процессу русификации способствовали централизация управления, унификация законодательства, административно-территориального деления и других сфер социально-экономической, политической и культурной жизни. Она предусматривала распространение русского языка как государственного с учетом местных языковых особенностей. Русский этнос в Беларуси был представлен учителями, чиновниками, военными. Русификаторская политика поощряла насаждение русского землевладения и выступала как средство борьбы против полонизации и польского влияния вообще. В то же время русификация препятствовала развитию формирования белорусского самосознания. Главное место в проведении русификаторской политики в Северо-западном крае принадлежит М.Н. Муравьеву - проводнику царской политики репрессий и насилия, душителю освободительного движения белорусского, польского и литовского народов. Именно при Муравьеве православие в реальности получило в крае статус государственной религии. Православная церковь сыграла важную роль в русификации.

1. Извеков Н.Д. Исторический очерк состояния Православной церкви в Литовской епархии за время с 1839 по 1889 гг. / Извеков Н.Д. - М., 1899.

2. Корнилов И.П. Русское дело в Северо-Западном крае / Корнилов И.П. - СПб, 1907.

3. Корнилов И.П. Русское дело в Северо-Западном крае: Материалы для истории Виленского учебного округа преимущественно в Муравьевскую эпоху / Корнилов И.П. - СПб, 1908.

4. Кулаковский П.А. Польский вопрос в прошлом и настоящем / Кулаковский П. А - СПб, 1907.

5. Литовские епархиальные ведомости за 1863 г. - Вильно, 1864.

6. Литовская церковная уния. - Т.2. - СПб, 1861.

7. Миловидов А.И. Заслуги графа М.Н. Муравьева для православной церкви в Северо-Западном крае / Миловидов А.И. - Харьков, 1900.

8. Муравьев М.Н. Записка о некоторых вопросах по устройству Северо-Западного края (14 мая 1864 г.) // Русский архив. - 1885. - № 6

9. Отчет графа М.Н. Муравьева по управлению Северо-Западным краем с 1 мая 1863 г. по 17 апреля 1865 г. - Вильно, 1865.

10. Сборник распоряжений графа М.Н. Муравьева по усмирению польского мятежа в Северо-Западных губерниях 1863-1864 гт. - Вильно, 1866.

11. Чихачев Д. Располячивание костела. - СПб, 1913

12. М.С. Корзун "Русская православная церковь на службе эксплуататорских классов: X век - 1917 г. - Мн., 1984