Георгий Константинович Жуков: великий полководец и выдающаяся личность

член Ставки ВГК, как командующий Западным фронтом, как Главнокомандующий

Западным направлением. Эта битва стала одной из вершин его полководческой

деятельности. В условиях острой нехватки сил и средств, особенно в

оборонительный период, отсутствия превосходства в силах и средствах в

ходе контрнаступления, в сложной, динамичной борьбе с сильным и опытным

противником особенно ярко проявились его незаурядные способности, умение

творчески решать самые разнообразные оперативные и стратегические задачи,

его выдающийся полководческий талант.[19]

А.М.Василевский писал: "Финал великой битвы под Москвой был поистине

изумителен... Впервые "непобедимые" немецко-фашистские войска были биты,

и биты по-настоящему: 38 немецких дивизий, в том числе 11 танковых,

потерпели тяжелое поражение. В результате контрнаступления и общего

наступления фашисты потеряли более 500 тыс. человек, 1300 танков, 2500

орудий, более 15 тысяч машин и много другой техники. Таких потерь

фашистская армия еще не знала". Он же указывал: "Московская победа

свидетельствовала о том, что Советский Союз, ведя в то время войну

против гитлеровской Германии один на один, внес огромный вклад в дело

борьбы с фашистским агрессором. В результате победы под Москвой укрепились

и возросли авторитет СССР, его влияние на решение международных

проблем».[20]

Характеризуя контрнаступление под Москвой, командующий войсками

союзников Д.Макартур признавал: "Мне еще не приходилось видеть столь

блестящей организации контрнаступления, как это имело место под Москвой".

Даже немецкие генералы в своих воспоминаниях были вынуждены отдать

должное таланту Г.К.Жукова. Г.Блюментрит вспоминает о битве за Москву:

"Когда мы вплотную подошли к Москве, настроение наших командиров и войск

вдруг резко изменилось... Командование русскими войсками, прикрывавшими

Москву, теперь принял маршал Жуков (на самом деле тогда еще генерал

армии). За несколько недель его войска создали глубоко эшелонированную

оборону, которая проходила через лес, примыкавший к реке Нара, от

Серпухова на юге до Наро-Фоминска и далее на север. Тщательно

замаскированные опорные пункты, проволочные заграждения и большие минные

поля теперь заполнял огромный лесной массив, прикрывавший западные

подступы к столице".[21]

Как позже признал сам Георгий Константинович, целью всей его жизни была

военная служба: защищать в опасный час свою Родину, и, следовательно,

побеждать врага. "Наука побеждать - не простая наука. Но тот, кто

учится, кто стремится к победе, кто борется за дело, в правоту которого

верит, всегда победит. Я убедился в этом на многих уроках собственной

жизни", - писал Маршал.[22]

На наш взгляд, основные средства, методы и способы борьбы, т.е.

основные принципы военного искусства, которых придерживался Г.К.Жуков,

проводя операции, отражены в его речи, произнесенной им в 1945 г. на военно-

теоретической конференции.

Первое, указывал Жуков, на что должен обращать внимание командующий,

- это хорошо поставленная разведка и отличное знание противника,

правильная оценка его замыслов, сил и средств; умение учесть, на что он

способен и на что не способен, на чем можно его поймать.

В изданной директиве на наступление на Истринском водохранилище от 4

декабря 1941 г. один из пунктов гласит: "Командармам обратить внимание на

тщательно организованную и непрерывно работающую разведку и наблюдение за

полем боя". Если вспомнить, как развивались события от обороны до

контрнаступления советских войск, то можно привести еще пример. Благодаря

дару предвидения и своей проницательности Г.К.Жуков в октябре смог

определить основные направления, по которым будут наступать немецкие

танковые части и приказал укрепить здесь оборону. В конце ноября Г.К.Жуков

правильно определил, когда возник подходящий момент для перехода

советских войск в контрнаступление.

Второе - отличное знание своих войск, их тщательная подготовка к

бою. Необходима, указывал Жуков, всесторонняя подготовка командования и

штабов, заблаговременная отработка всех вариантов предстоящих действий

войск.

Имеется целый ряд свидетельств тому, что Г.К.Жуков считал необходимым

лично ознакомиться с положением на передовой. Он сам признавал: "А я вот,

будучи командующим фронтом, неоднократно ползал на животе, когда этого

требовала обстановка, и особенно когда перед наступлением своего фронта в

интересах дела желал составить себе личное представление о переднем

крае противника на участке будущего прорыва".

Пройдя военную службу от рядового до генерала, Г.К.Жуков хорошо знал

положение на войне простого солдата. Поэтому, отдавая приказы, он не

только ставил задачи, но и проявлял заботу о своих подчиненных. Так,

например, в той же директиве от 4 декабря 1941 г. командующий фронтом

обращал внимание командармов на "...хорошо организованное управление

частями в звене: рота, батальон, полк и дивизия; постоянную заботу о людях,

их отдыхе, подъеме духа, обеспечение теплой одеждой, питанием и

боеприпасами".

Третье - оперативная и тактическая внезапность, которая достигается

тем, что враг вводится в заблуждение относительно истинных намерений

советского командования. Г.К.Жуков указывал, что командующему необходимо

действовать настолько быстро и стремительно, чтобы неприятель всегда и

всюду опаздывал и тем самым попадал в тяжелое положение. В директивах,

которые в первых числах декабря 1941 г. были отданы войскам и

содержали приказ о переходе в решительное наступление, Г.К.Жуков

старался провести этот принцип.

Четвертое - в зависимости от поставленной задачи надо точно

рассчитывать силы и средства. Нельзя войскам ставить непосильные задачи,

так как это не даст ничего, кроме потерь и подрыва боевого духа войск.

Во время общего наступления, когда, вопреки мнению Г.К.Жукова, Сталин

приказал наступать, вследствие нехватки сил сложилась трудная обстановка

и командующий Западным фронтом был вынужден докладывать Верховному

Главнокомандующему следующее: "Большинство дивизий и стрелковых бригад

сейчас настолько обескровлены, что не представляют никакой ударной силы.

Многие дивизии имеют по 200-300 штыков, а стрелковые бригады и стрелковые

полки по 50-100 штыков. В таком состоянии дивизии и стрелковые бригады

Западного фронта дальше оставаться не могут и не способны решать

наступательные задачи".

Пятое - не следует ни при каких обстоятельствах проводить операцию,

неподготовленную в материальном отношении. Общая обстановка может толкать

командование на быстрейшее осуществление операции, но начинать ее можно

только после тщательной подготовки и всестороннего обеспечения.

Говоря о положениях военного искусства, кавалер ордена Жукова

В.И.Макаревский отмечает: "Как глубокий знаток военного дела Маршал Жуков

всегда руководствовался следующим основным принципом: достигать целей

операции за счет объединения усилий всех видов Вооруженных Сил и родов

войск". Действительно, в ходе битвы за Москву кроме пехотных частей широко

использовались артиллерийские, танковые, конные и авиационные силы.

Сам Г.К.Жуков неоднократно выражал благодарность за оказание поддержки в

Московской битве морякам и партизанским отрядам.

Впервые наиболее полное взаимодействие войск с партизанами было

достигнуто именно в период битвы за столицу. "Этому благоприятствовали два

обстоятельства: продолжительное пребывание Г.К.Жукова в должности

командующего войсками Западного фронта и наличие в полосе фронта большого

числа партизанских формирований", - отмечает В.А. Пережогин. Г.К.Жуков знал

местонахождение каждого крупного партизанского отряда, его численность,

боеспособность, командный состав. "Практика доказала, - пишет

В.А.Пережогин, - что наибольший эффект от взаимодействия достигался тогда,

когда при выполнении общей задачи партизанские отряды действовали

самостоятельно, применяя присущие им приемы и способы борьбы".

Таковы наиболее важные требования Г.К.Жукова к тактике решительного

прорыва, о котором Маршал писал: "Прорыв - это не цель. Прорыв - это один

из важнейших этапов к достижению цели, а главная цель всегда

достигается после прорыва. Прорыв совершается не для прорыва, а для

получения преимущества наших войск в маневре с целью удара с менее

выгодного для противника направления".[23]

Используя основные положения военной тактики, Г.К.Жуков при этом не

повторялся. Он старался всячески внедрить в разработку и проведение

операций новые и передовые средства и методы, демонстрируя свое военное

искусство в полной мере. Как сказал А.М.Василевский, Г.К. Жуков "показал

себя в сражениях Великой Отечественной войны человеком огромного

полководческого таланта, обладающим смелостью и оригинальностью в

суждениях, твердостью при выполнении принятых решений".

В заключение отметим еще одну важную черту полководческого почерка

Г.К.Жукова - присущее ему огромное самообладание и уверенность, которые

казалось бы в безнадежной обстановке позволяли находить все новые силы,

возможности и наиболее рациональные способы решений поставленных перед

фронтом задач. К.К.Рокоссовский, прибывший 10 октября 1941 г. в

распоряжение Жукова в качестве командарма, вспоминая эти дни, писал: "Он

был спокоен и суров. Под этим угадывалась работа сильной воли. Он принял на

себя бремя огромной ответственности. Ведь к тому времени когда, мы вышли

под Можайск, в руках командующего Западным фронтом почти не оставалось

войск. Во всяком случае, их было недостаточно, даже для того, чтобы

задержать наступление противника на Москву".[24]

Обладая такими полководческими качествами, как умение быстро и

правильно оценить обстановку, предвидеть возможное развитие хода боевых

действий и принять наиболее целесообразное решение, несгибаемую волю,

решительность и упорство в достижении цели, Г.К.Жуков многое сделал для

того, чтобы в критический момент битвы за Москву Красная Армия добилась

перелома в ходе военных действий в свою пользу.

Нельзя не отметить и еще одну черту, характеризующую полководческое

искусство Г.К.Жукова - это значимость одержанных под его руководством или

самом активном участии побед, величие совершенных ратных подвигов: Халхин-

Гол, оборона Ленинграда, Московская битва, Сталинград, Курская битва,

Белорусская, Висло-Одерская и Берлинская операции, активнейшее участие в

общем руководстве советскими вооруженными силами в период Великой

Отечественной войны в качестве представителя Ставки ВГК и заместителя

Верховного Главнокомандующего, командующего фронтом, наконец, сама

достигнутая победа над противником, глубокий след, оставленный им в военном

искусстве.

ГЛАВА II.

РОЛЬ ЛИЧНОСТИ Г.К. ЖУКОВА

1. Детство и юность Георгия Жукова

Георгий Константинович Жуков родился 19 ноября (по старому стилю) 1896

года в деревне Стрелковка Калужской губернии.

В годы детства Жукова деревня ни чем не выделялась из тысячи русских

деревень. Мужчины - часто на заработках в городе, в поле - женщины и дети.

Отец Жукова сапожничал в городах, мать подрабатывала на перевозке грузов.

Заработки были такие, что по признанию самого Георгия Константиновича

"нищие зарабатывали больше". Ещё он напишет: "Спасибо соседям, они иногда

выручали нас то щами, то кашей. Такая взаимопомощь в деревнях не была

исключением, а скорее традицией дружбы и солидарности русских людей, живших

в тяжёлой нужде".

В семилетнем возрасте Георгий пошёл учиться в церковную школу к своему

первому учителю Сергею Николаевичу Ремизову. В Калужской губернии было

заведено отправлять мальчиков - подростков учиться в города какому-либо

ремеслу. В июне 1907 года Жуков отправился в Москву к своему дяде учиться

скорняжному делу. Одновременно с обучением ремесленному делу Георгий вместе

с сыном хозяина изучал русский язык, математику, географию. Через год он

поступил на вечерние общеобразовательные курсы и с успехом закончил

их.[25]

2. Из огня да в полымя

7 августа 1915г. Жуков был призван в драгунский полк. На склоне лет

Маршал рассказывал писателю Константину Симонову: "Я мог бы оказаться в

школе прапорщиков. Я окончил в Газетном переулке четырёхклассное училище,

которое давало достаточный образовательный ценз для поступления в эту

школу. Но я подумал: вот окончу школу прапорщиков и буду, 19-летний

мальчишка, командовать бывалыми солдатами - бородачами. Мне не хотелось

этого, было неловко. И кто его знает, как бы вышло, если бы я оказался не

солдатом, а офицером... и к этому времени разразилась бы революция... Может

быть, доживал бы где-нибудь свой век в эмиграции?".

Маршал явно лукавил. В 1938 г. он писал в автобиографии: "5 месяцев

учился на вечерних курсах при городской школе... Не было средств, учиться

дальше - отдали учиться скорняжному делу. За 4-й класс городского училища

экзамены сдал экстерном при 1-х Рязанских кавалерийских курсах в 1920 г.".

Поэтому в 1915 г. Жуков не имел необходимого образования для поступления в

школу прапорщиков. Георгий Константинович поступил в унтер-офицерскую

школу, которую окончил в августе 1916 г.

Воевал младший унтер-офицер Жуков храбро, но недолго. В сентябре он

получил лёгкое ранение во время конной атаки на Юго-Западном фронте, в

горном районе Быстрица, и получил Георгиевский крест за захват языка. Но

уже в октябре Георгий Константинович подорвался на мине и получил тяжёлую

контузию. Лечиться пришлось долго. На фронт Жуков больше не вернулся.[26]

Февральскую революцию Георгий Константинович встретил в маршевом

эскадроне. Он сочувственно отнёсся к свержению монархии. Жукова избрали

председателем эскадронного комитета и членом полкового совета. После

Октябрьского переворота его расквартированный в Харьковской губернии

эскадрон "встал на платформу большевиков", отказался подчиниться украинским

властям и был распущен по домам. В декабре 1917 г. Жуков уехал на родину, в

Стрелковку - в деревне было легче прокормиться.

В сентябре 1918 г. его мобилизовали в Красную Армию. Жуков служил в 4-м

Московском кавалерийском полку. Там он дорос до помощника командира взвода

и в марте 1919 г. вступил в коммунистическую партию. Сражался против

уральских казаков и с армией генерала П. Н. Врангеля под Царицыном, где в

октябре 1919 г. был ранен осколком гранаты в левую ногу и левый бок. После

выздоровления попал на Рязанские кавалерийские курсы.

В августе курсантский полк перебросили на Кубань для борьбы с десантом

генерала Сергея Улагая. Жуков стал старшиной взвода и участвовал в

"очистке" Северного Кавказа от остатков белой армии и отрядов "зелёных". В

конце года он отправился подавлять восстания на Тамбовщине и в Воронежской

губернии. За успешные действия против плохо вооружённых и слабо

организованных крестьян-повстанцев командир эскадрона Жуков получил первую

советскую награду - орден Красного Знамени.[27]

3. В межвоенные годы

После Гражданской войны Жуков продолжал службу в кавалерии. В 1924 -

1925 гг. учился на кавалерийских курсах усовершенствования командного

состава. Константин Рокоссовский, занимавшийся с ним в одной группе,

вспоминал: "Жуков, как никто, отдавался изучению военной науки.

Заглянем в его комнату - все, ползает по карте, разложенной на полу.

Уже тогда дело, долг для него были превыше всего". В 1929-1930 гг. Жуков

опять учился - теперь на Курсах усовершенствования высшего начальственного

состава, а затем стал командиром кавалерийской бригады. В марте 1933 г. он

возглавил 4-ю кавалерийскую дивизию; в 1936 г. получил орден Ленина за

успехи дивизии в боевой подготовке.

В 1937 г. Жуков принял 3-й кавалерийский корпус. Осенью того же года

комкора (командира корпуса) попытались обвинить в связях с бывшим

командующим Белорусским округом Иеронимом Уборевичем и другими "врагами

народа". Жуков резонно возразил, что по роду службы не мог не

контактировать с командующим округом. В итоге в январе 1938 г. дело

ограничилось партийным выговором "за грубость, за зажим самокритики,

недооценку политработы и недостаточную борьбу с очковтирательством".

Выговор не помешал карьере. В связи с массовыми репрессиями освободилось

много вакансий, и уцелевшие командиры быстро продвигались по служебной

лестнице - нередко, чтобы вскоре тоже стать жертвами террора.

Но Жукова миновала чаша сия. Помогло и то, что он командовал дивизией 1-

й Конной армии. Командиры-конармейцы традиционно пользовались

покровительством наркома обороны Климента Ворошилова. Уже в июне 1938 г.

Жуков стал заместителем командующего Белорусским военным округом по

кавалерии. На высоком посту во всю мощь развернулся его талант

военачальника и умного воспитателя войск.[28]

4. Деятельность Г.К. Жукова в послевоенный период

До апреля 1946 г. Жуков оставался Главнокомандующим советской военной

администрации в Германии, а затем его назначили Главнокомандующим

сухопутными войсками. Но уже в июне Сталин созвал Главный военный совет,

где обвинил Жукова в преувеличении собственных заслуг и умалении заслуг

других командующих в проведении главных операций Великой Отечественной

войны. Поводом послужили показания арестованного Главного маршала авиации

Александра Новикова, друга Жукова. Совет напоминал заседание 1937 г.,

санкционировавшее расправу над Михаилом Тухачевским и его товарищами.

Однако была и принципиальная разница: Жукова, в отличие от Тухачевского, не

арестовали, и он присутствовал на заседании совета. Это послужило маршалам

и генералам своеобразным сигналом: нового процесса о "военном заговоре" не

предвидится.

Георгий Константинович вспоминал: "Сталин предложил высказаться.

Выступили Молотов, Берия и Булганин. Все они критиковали меня за то, что я

оказался неблагодарен Сталину, за его хорошее ко мне отношение, что я якобы

зазнался и не хочу считаться не только с авторитетом Политбюро, но и лично

Сталина, что меня следует одёрнуть и поставить на место". Одни члены совета

поддержали обвинения, другие - опровергли. Главный маршал авиации Александр

Голованов свидетельствовал: "выступавшие говорили, что Жуков стал

изображать из себя Наполеона. "Наполеона? - возмутился Жуков. - Наполеон

проиграл войну, а я её выиграл!".

Маршал Конев так описал это заседание: "Сталин заявил, что Жуков

присваивает все победы Советской Армии себе. Что же выходит, Ставка, ГКО,

все мы были дураки? Только один товарищ Жуков был умным, гениальным? Взял

слово я и отметил, что характер у Жукова неуживчивый, трудный, с ним

работать очень трудно. Но категорически отвергаю обвинения Жукова в

политической нечестности, в неуважении к ЦК".

Маршал бронетанковых войск Павел Рыбалко призвал не верить "показаниям,

вытянутым насилием в тюрьмах". В итоге Жукова "поставили на место": сняли с

поста главнокомандующего, вывели из ЦК и отправили командовать

второстепенным Одесским округом. Сталин рассчитывал, что маршал ещё

пригодится в случае новой большой войны, и оставил его в армии.

В январе 1948 г. Жукову предъявили показания адъютанта Сёмочкина,

обвинившего Маршала во враждебном отношении к Сталину и в моральном

разложении. С Георгием Константиновичем случился инфаркт. После

выздоровления его назначили командующим Уральским военным округом, где

почти не было войск.

Но уже в 1950 г. Жукова избрали в Верховный Совет СССР, а в октябре

1952 г. на XIX съезде партии он стал кандидатом в члены ЦК, Сталин

рассматривал возможность советского вторжения в Западную Европу и готовил

возвращение Жукова к руководству армией.

После смерти Сталина Маршала сделали первым заместителем министра

обороны и членом ЦК. Он играл видную роль в аресте Лаврентия Берии.[29]

В сентябре 1954 г. Георгий Константинович руководил учениями на Тоцком

полигоне под Оренбургом, во время которых использовалось ядерное оружие.

В феврале 1955 г. Жуков стал министром обороны и в июне помог Н. С.

Хрущёву в борьбе с оппозицией. В ответ на предложение сместить Хрущёва

Жуков бросил знаменитую фразу: "Армия против этого решения, и ни один танк

не сдвинется с места без моего приказа".

Обращаясь на Пленуме ЦК к Вячеславу Молотову и его сторонникам, Маршал

пригрозил: "Если вы и дальше будете бороться против линии партии, то я

вынужден буду обратиться к армии и народу". На Пленуме Жукова избрали

членом Президиума ЦК КПСС. Георгий Константинович достиг пика своей

карьеры. Но вскоре последовало стремительное падение.

27 октября 1957 г., когда Жуков вернулся из Албании, его сняли со всех

постов. Маршала обвинили в проведении линии "на ликвидацию руководства и

контроля над армией и флотом со стороны партии, её ЦК и правительства".

Поводом к отставке послужило предпринятое министром, без ведома Президиума

формирование частей спецназа для диверсионно-разведывательной деятельности.

Это было истолковано Хрущёвым, как возможная подготовка к перевороту.

Хрущёв в военной сфере полагался в основном на ракетное и ядерное оружие и

в будущей войне Жуков на посту министра обороны был ему уже не нужен.

Опала Маршала продолжалась вплоть до падения Хрущёва. В 1965 г. Жукову

разрешили присутствовать на торжественном заседании в честь 20-летия

Победы. В 1969 г. вышли в свет, хотя и с большими сокращениями, мемуары Г.

К. Жукова "Воспоминания и размышления". При жизни Маршала их перевели на

Страницы: 1, 2, 3, 4