Критерии и методы оценки компенсации морального вреда

созданного субъекта права, не обладающего психикой и не способного

испытывать эмоциональные реакции в виде страданий и переживаний. С равным

успехом можно было бы говорить о телесных повреждениях транспортного

средства в дорожно-транспортном происшествий.

Предположение же о том, что «моральный вред» применительно к юридическому

лицу есть некая иная категория, чем «моральный вред» применительно к

гражданину, то есть содержанием такого вреда являются не физические и

нравственные страдания, а нечто иное, также не выдерживает критики, так как

в этом случае мы столкнулись бы с феноменом, не определяемом и не

регулируемом Гражданским кодексом.

На недопустимость применения норм о компенсации морального вреда к защите

деловой репутации юридического лица указывает и применение законодателем

слова «соответственно» в п. 7 ст. 152 ГК: «Правила настоящей статьи о

защите деловой репутации гражданина соответственно применяются к защите

деловой репутации юридического лица». «Соответственно» в данном случае

следует рассматривать как указание на допустимость применения к

юридическому лицу тех правил ст. 152, которые соответствуют статусу и

правовой природе юридического лица. Как было показано выше, институт

компенсации морального вреда не может применяться в отношении юридических

лиц. Для установления определенности в рассматриваемом вопросе

целесообразно было бы скорректировать редакцию п. 7 ст. 152 ГК, определенно

исключив применение компенсации морального вреда к защите деловой репутации

юридического лица.

Изложенная позиция находит свое подтверждение и в судебных решениях по

конкретным делам. Так, в частности, Савеловским народным судом г. Москвы

был рассмотрен иск страховой компании к средству массовой информации.

Предметом иска являлось требование страховой компании об опровержении

сведений, порочащих ее деловую репутацию (осуществление деятельности без

соответствующей лицензии), сопряженное с требованием о возмещении убытков и

компенсации морального вреда. Суд удовлетворил требования об опровержении

сведений и возмещении убытков, и отказал в удовлетворении требования о

компенсации морального вреда:

«Страховая компания обратилась в суд с иском к издательству ... и

гражданину ... о защите чести и достоинства и возмещении материального

вреда, мотивируя свое требование тем, что в издаваемом издательством

еженедельнике в статье гражданина... содержатся сведения; не

соответствующие действительности и порочащие честь, достоинство и деловую

репутацию истца. По мнению истца, не соответствуют действительности и

порочат его честь, достоинство и деловую репутацию опубликованные в

указанной статье сведения о том, что страховая компания оказывает услуги

населению по обязательному медицинскому страхованию, не имея

соответствующей лицензии Росстрахнадзора, что страховая компания заключила

договор с медицинскими учреждениями, не имея лицензии на ведение

обязательного медицинского страхования, что компании удалось провести не

только Росстрахнадзор, но и Московский городской фонд обязательного

медицинского страхования, налоговую инспекцию и медицинские учреждения.

Истец просит обязать издательство опубликовать опровержение указанных

сведений. Также истец просит взыскать с ответчиков причиненный публикацией

указанной статьи материальный вред, состоящий из убытков в виде упущенной

выгоды в размере неполученного страховой компанией дохода от планируемых к

заключению договоров в соответствии с подписанными протоколами о

намерениях...

...по мнению истца, убыток, причиненный неправомерными действиями

ответчиков, выражается в виде общей суммы неполученных страховых взносов от

предполагаемых к заключению договоров, не подписанных из-за появлений в

еженедельнике указанной статьи, и составляет 1 110 000 000 (один миллиард

сто десять миллионов) руб. Указанную сумму истец и просит взыскать с

ответчика в счет возмещения материального вреда. Страховая компания также

считает, что ей причинен моральный вред, так как с момента появления статьи

резко сократилось число клиентов, обращающихся в страховую компанию, и

просит взыскать с ответчиков в возмещение морального вреда, причиненного

ему публикацией данной статьи, 10 000 000 000 (десять миллиардов) руб.

Ответчик иск не признал.

Представитель истца пояснил, что распространение этих сведений причинило

истцу значительный моральный вред, так как. голословные обвинения в

нарушении законодательства и недобросовестности, распространенные в

результате опубликования этой статьи, порочат его в глазах клиентов и

широкого круга читателей, и являются причиной значительного сокращения

количества клиентов, обращающихся в страховую компанию.

...суд приходит к выводу, что сведения ... не соответствуют

действительности.

Требования истца о возмещении убытков суд находит обоснованными и

подлежащими удовлетворению...

Что касается требования истца о возмещении морального вреда, суд приходит к

следующему. Согласно ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред

(физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные

неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие

нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом,

суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации

указанного вреда. Поскольку закон предусматривает возмещение морального

вреда лишь гражданину, определив моральный вред как физические или

нравственные страдания, суд не находит оснований для удовлетворе-;ния

требований юридического лица о возмещении морального вреда». Итак, суд

пришел к совершенно обоснованному выводу о неприменимости понятия

морального вреда к юридическому лицу. Если бы суд и не затрагивал вопрос о

неприменимости понятия, он мог бы сослаться на отсутствие доказательств

причинения морального вреда, так как истец не привел и не мог привести ни

одного доказательства по этому поводу.

Следует заметить, что неправомерное действие, заключающееся в

распространении не соответствующих действительности сведений, порочащих

деловую репутацию юридического лица, имеет определенную специфику. Эта

специфика заключается в том, что эти сведения, в зависимости от их

характера, могут одновременно оказаться косвенно порочащими честь,

достоинство или деловую репутацию определенного гражданина или граждан.

Юридическое лицо приобретает деловую репутацию в результате осуществления

им определенной деятельности. Эта деятельность проявляется в разнообразных

действиях граждан, выступающих в качестве органов и работников юридического

лица, а в предусмотренных законом случаях (п. 2 ст. 53 ГК) - участников

юридического лица. Так, сделки, то есть юридические действия, направленные

на возникновение, изменение или прекращение гражданских прав и

обязанностей, юридическое лицо совершает через свои органы или участников,

обязанных при этом, в силу п. 3 ст. 53 ГК, действовать в интересах

юридического лица добросовестно и разумно. Исполнение обязанностей и

осуществление прав совершается юридическим лицом не только через свои

органы, но и действиями его работников. Эти действия считаются действиями

самого юридического лица (ст. 402 ГК). Поэтому публикация, например, о том,

что юридическое лицо сообщает контрагентам недостоверную информацию при

совершении сделок, содержат в себе сведения о гражданах, через которых

совершает сделку юридическое лицо. Распространение ложных сведений о

выпуске предприятием бракованной продукции не только порочат деловую

репутацию предприятия, но одновременно могут опорочить и честь занятого

изготовлением или контролем качества такой продук

ции конкретного работника. Как отмечается в Постановлении Пленума

Верховного суда РФ № 11 от 18 августа 1992 г. в действующей редакции,

порочащими являются не соответствующие действительности сведения,

содержащие утверждение о нарушении гражданином или юридическим лицом

действующего законодательства или моральных принципов, а также другие

сведения, порочащие его производственно-хозяйственную или общественную

деятельность.

Таким образом, распространение порочащих деловую репутацию юридического

лица сведений может, в зависимости от характера сведений, причинить вред и

другому объекту - чести, достоинству или деловой репутации конкретного

гражданина или граждан, действиями которых осуществляется деятельность

юридического лица. Возможны случаи, когда такого двойного эффекта

возникнуть в принципе не может - в частности, распространение в средствах

массовой информации неточных сведений о персональных данных юридического

лица (например, указание размера уставного капитала банка меньшим, чем он

есть в действительности, умаляет деловую репутацию банка в глазах возможных

контрагентов, но не затрагивает репутацию его работников).

Отношения гражданина или граждан, чьи честь, достоинство или деловая

репутация косвенно опорочены распространенными сведениями, и действия

распространителей таких сведений подпадают под действие ст. 152 ГК, если

эти граждане в достаточной степени персонифицируемы ( узнаваемы ) в глазах

других лиц по содержанию распространенных о юридическом лице сведений.

Вопрос о персонифицируемости должен исследоваться судом на основании

конкретных обстоятельств дела, с учетом, в частности, возможного круга лиц,

способных сделать разумное предположение о персонифицируемости конкретного

гражданина в распространенных о деятельности юридического лица порочащих

сведениях. Например, ложное сообщение о выпуске предприятием бракованной

продукции способно умалить честь и достоинство работника предприятия,

занятого непосредственно изготовлением или контролем качества продукции, в

глазах значительной части других работников того предприятия. Бремя

доказывания своей персонифицируемости по содержанию распространенных о

юридическом лице сведений в глазах других лиц должно возлагаться на

гражданина.

Таким образом, юридическое лицо вправе требовать опровержения сведений,

порочащих его деловую репутацию, и возмещения убытков, а соответствующий

гражданин, при наличии выше-

компенсации морального вреда, причиненного распространением таких сведений.

Этот гражданин и юридическое лицо не будут являться соистцами в смысле ст.

35 ГПК РФ, поэтому в принципе не исключена подсудность таких исков разным

видам судов (соответственно, общим и арбитражным). На практике подавляющая

часть исков юридических лиц к средствам массовой информации об опровержении

сведений предъявляется в общие суды, так как в качестве ответчиков

привлекаются автор и редакция средства массовой информации. В этих случаях

целесообразно соединение дел по искам юридического лица и гражданина к

распространителю сведений в одном производстве в порядке ч. 4 ст. 128 ГПК

РСФСР.

К требованию гражданина о компенсации морального вреда в этих случаях

должны применяться правила ст. 151 ГК и 4 гл. 59 ГК. При определении

размера компенсации в качестве заслуживающего внимания обстоятельства

должно учитываться положение гражданина в структуре юридического лица во

взаимосвязи с характером распространенных сведений. Безусловно, что

непрямой, анонимный применительно к гражданам характер распространенных о

юридическом лице и, тем не менее, достаточно точно персонифицирующих

гражданина сведений также является заслуживающим внимания обстоятельством,

могущим снизить размер возможной компенсации морального вреда до

символических сумм.

Такой подход позволяет применять нормы о защите деловой репутации

юридического лица соответственно его правовой природе, и обеспечить

надлежащую защиту чести, достоинства и деловой репутации граждан.

Критерии и проблемы определения размера компенсации.

Проведенный обзор и анализ законодательства и судебной практики России,

относительно компенсации морального вреда показывает большое сходство

возникающих при применении этого правового института проблем.

Прежде всего обращает на себя внимание отсутствие детального

законодательного регулирования института компенсации морального вреда не

только в странах прецедентного права, где это предопределяется

особенностями самой правовой системы, но и в странах статутного права - во

Франции и в Германии. В то же время большую (если не сказать определяющую)

роль в развитии и совершенствовании этого правового института играют

судебная практика и доктринальные толкования. Как мы видели, компенсация

морального вреда применяется в рассмотренных правовых системах как способ

правовой защиты в основном личных неимущественных прав и благ, причем

перечень защищаемых путем компенсации морального вреда благ имеет

постоянную тенденцию к расширению путем судебного толкования (в России

этот перечень по меньшей мере не эже, чем в развитых правовых

государствах).

Следующий момент, который обращает на себя внимание, - явно

прослеживающаяся в судебной практике тенденция к упорядочению системы

определения размеров компенсации. Это достигается в Англии путем введения

таблиц для определения размеров компенсации морального вреда, причиненного

умышленными преступлениями, а в Германии и Франции - путем выработки

судебной практикой правила ориентироваться на ранее вынесенные судебные

решения по делам, связанным с сопоставимыми правонарушениями. Ввиду

казуистичности оснований ответственности за причинение морального вреда по

неосторожности определение размера компенсации в англосаксонском праве

формально не упорядочено, но необходимость подчиняться прецедентам при

разрешении вопроса о наличии оснований ответственности фактически приводит

к тому, что судья принимает во внимание размер компенсации морального

вреда, присужденный ранее в сходном деле.

Иная ситуация складывается в отношении определения размера компенсации

морального вреда в российской правоприменитель-ной практике. Проблема

отсутствия точно сформулированных критериев и общего метода оценки размера

компенсации морального вреда ставит судебные органы в сложное положение.

Такая ситуация усугубляется как отсутствием каких-либо значимых

рекомендаций или разъяснений Верховного Суда по этому вопросу, так и

введением в действие второй части ГК, где в ст. 1099-1101 установлены

дополнительные требования, подлежащие учету судами при определении размера

компенсации. Единственное пока посвященное вопросам компенсации морального

вреда постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. № 10

не содержит указаний которые позволили бы суду обоснованно определять

размер компенсации при разрешении конкретного дела. Поэтому необходимо

проанализировать установленные в ГК критерии оценки размера компенсации

морального вреда и предложить общий метод их применения.

В ст. 151 ГК законодатель установил следующие критерии, которые должны

учитываться судом при определении размера компенсации морального вреда:

• степень вины нарушителя;

• степень физических и нравственных страданий, связанных с

индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред;

• иные заслуживающие внимания обстоятельства.

С введением в действие второй части ГК этот перечень был дополнен в ст.

1101 следующими критериями:

• характер физических и нравственных страданий, который должен

оцениваться с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен

моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего;

• требования разумности и справедливости.

В случае противоречия между установленными в ст. 151 и ст. 1101 ГК

критериями размера компенсации морального вреда следует руководствоваться

ст. 1101 ГК, которая, находясь в составе второй части ГК, не только

является более поздней по сравнению со ст. 151 ГК нормой, но и, как следует

из ее названия, представляет собой специальную норму, устанавливающую

правила определения размера компенсации морального вреда. Поскольку из

содержания ст. 1099 ГК следует, что размер компенсации морального вреда

должен определяться по правилам ст. 151 и 1101 ГК, рассмотрим, какие

критерии оценки размера компенсации содержатся в обеих этих нормах.

Один из критериев - степень вины причинителя вреда в случаях, когда вина

является основанием возмещения вреда. Перечень случаев, когда вина не

является основанием ответственности, содержится в ст. 1100 ГК.

Следующие критерии - это степень и характер физических и нравственных

страданий потерпевшего, которые, как следует из анализируемых норм, должны

приниматься во внимание во взаимосвязи с рядом других обстоятельств. Так,

законодатель предписывает учитывать степень страданий, связанных с

индивидуальными особенностями потерпевшего (ст. 151 ГК). Такая формулировка

может дать основания для предположения, что возможно причине-, ние

неправомерным деянием иных, не связанных с индивидуаль-\ г-

ными особенностями потерпевшего страданий, но их степень не следует

учитывать при определении размера компенсации. Однако подобный вывод вряд

ли следует считать соответствующим действительным намерениям законодателя.

Под степенью страданий следует понимать их глубину («глубина страданий»,

возможно, не очень хорошее словосочетание, но именно в таком смысле мы

говорим, например, о боли - «слабая», «терпимая», «сильная», «нестерпимая»

боль, что определяет, насколько глубоко мы при этом страдаем). Глубина

страданий для «среднего» человека зависит в основном от вида того

неимущественного блага, которому причиняется вред, и степени умаления этого

блага, а индивидуальные особенности потерпевшего могут повышать или

понижать эту глубину (степень) страданий. Поэтому во внимание должны

приниматься как эта «средняя» глубина (презю-мируемый моральный вред, как

мы назовем ее ниже), так и обусловленное индивидуальными особенностями

потерпевшего отклонение от нее, что даст возможность суду учесть

действительный моральный вред и определить соответствующий ему размер

компенсации.

Таким образом, индивидуальные особенности потерпевшего в смысле ст. 151,

1101 ГК - это подлежащее доказыванию обстоятельство, которое суд должен

устанавливать предусмотренными процессуальным законодательством способами и

принимать во внимание при оценке действительной глубины (степени)

физических или нравственных страданий и определении соответствующего

размера компенсации.

Итак, упоминание законодателем степени страданий, связанной с

индивидуальными особенностями потерпевшего, предполагает наличие некоей

средней глубины страданий, но об учете ее законодатель специально не

указывает, поскольку наличие страданий, т. е. морального вреда, это

необходимое условие возникновения права на его компенсацию вообще. И

законодатель делает акцент на тех критериях, которые позволяют определить

размер компенсации применительно к конкретному делу. Следовательно,

необходимым критерием размера компенсации во всех случаях будет средняя

глубина страданий, или презюмируемый моральный вред для определенного вида

правонарушения.

Презюмируемый моральный вред - это страдания, которые, по общему

представлению, должен испытывать (не может не испытывать) «средний»,

«нормально» реагирующий на совершение в отношении него противоправного

деяния человек. По существу, презюмируемый моральный вред отражает

общественную оценку

Например, если по телевидению сообщается информация о совершенном

преступлении против личности или об ином правонарушении, умаляющем

принадлежащие человеку личные неимущественные блага, то у каждого

человека, составляющего неопределенно большую телевизионную аудиторию,

сложится представление о глубине страданий (моральном вреде),

перенесенных потерпевшим. Поскольку в данном случае для подавляющего

большинства аудитории потерпевший представляет собой абстрактную

личность, в основе выносимого каждым составляющим аудиторию лицом

суждения будут лежать его предположения о глубине страданий, которые

само это лицо перенесло бы в случае совершения в отношении него

соответствующего противоправного деяния. Разумеется, оценки разных лиц

несколько различались бы, однако усредненная оценка имела бы наиболее

объективный характер. Оценка страданий такой аудиторией выражалась бы в

качественных критериях (сильные, средние, незначительные и т. п.), но

если бы каждому при этом был задан вопрос: «Какая сумма денежных средств

должна быть выплачена потерпевшему для полного сглаживания перенесенных

страданий?», то среднее значение названных в ответах сумм следовало бы

считать наиболее справедливой количественной оценкой размера компенсации

презюмируемого морального вреда. Этот размер компенсации мог бы явиться

основой для определения размера компенсации действительного морального

вреда путем учета всех особенностей конкретного случая. Однако

проведение массовых опросов в целях выявления размера компенсации

презюмируемого морального вреда вряд ли возможно и целесообразно.

Поэтому в настоящей работе предлагается иной метод оценки размера

компенсации, на чем более подробно мы остановимся ниже.

Перейдем к анализу критерия «характер физических и нравственных страданий».

Вряд ли под характером страданий может пониматься что-либо иное, чем вид

страданий. Для целей компенсации морального вреда законодатель подразделил

страдания как общее понятие на нравственные и физические страдания. Исходя

из требования оценивать при определении размера компенсации характер

физических и нравственных страданий, можно предположить, что законодатель

намерен поставить размер компенсации в зависимость от видов как физических,

так и нравственных страданий.

Что такое виды физических и нравственных страданий? (Под

видами физических страданий можно понимать боль, удушье, тош

ноту, головокружение, зуд и другие болезненные симптомы (ощу

щения), под видами нравственных страданий - страх, горе, стыд,

беспокойство, унижение и другие негативные эмоции.

Характер физических и нравственных страданий в таком понимании можно было

бы учитывать и оценивать, если бы законодатель оказался в состоянии

установить некую количественную соотносительность между перечисленными

разновидностями таких страданий. Однако не представляется возможным и

целесообразным ни теоретически, ни практически ввести какое-либо

объективное соотношение между, например, тошнотой и удушьем, зудом и

головокружением, страхом и горем, стыдом и унижением. По нашему мнению,

«учитывать» характер физических страданий можно, лишь принимая во внимание

те нравственные страдания, которые могут оказаться с ним сопряжены

(например, ощущение удушья может сопровождаться негативной эмоцией в виде

страха за свою жизнь). Поэтому для определения размера компенсации следует,

на наш взгляд, учитывать не вид (характер) нравственных или физических

страданий, а характер и значимость тех нематериальных благ, которым

причинен вред, поскольку именно их характер и значимость для человека и

определяют величину причиненного морального вреда. Метод и принципы такого

учета будут рассмотрены нами ниже.

Упоминание в ст. 1101 ГК об оценке характера физических и нравственных

страданий с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен

моральный вред, не привносит чего-либо существенно нового по сравнению со

ст. 151 ГК, поскольку фактически дублирует установленное в ней требование

учета всех заслуживающих внимания обстоятельств, связанных с причинением

морального вреда. Сравнительный анализ этих норм показывает, что учитывать

при определении размера компенсации следует не лр-бые фактические

обстоятельства, при которых был причинен моральный вред, а только те из

них, которые могут повлиять на определение размера компенсации и потому

заслуживают внимания. Перечень таких обстоятельств дифференцируется в

зависимости от вида неимущественных благ, затронутых правонарушением.

Далее рассмотрим указанные в ст. 1101 совершенно новые (по сравнению с

ранее действовавшим законодательством) критерии - это требования разумности

и справедливости. На первый взгляд эти требования кажутся несколько

необычными и даже странными, будучи применены к отдельному институту

гражданского права - компенсации морального вреда, поскольку трудно

предположить, что законодатель не предъявляет подобных требований к любому

судебному решению по любому делу.

Статью 1101 ГК в части требований разумности и справедливости

целесообразно анализировать с учетом п. 2 ст. 6 ГК, устанавливающей

правила применения аналогии права. Согласно этой норме при невозможности

использования аналогии закона права и обязанности сторон определяются

исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства (аналогия

права) и требований добросовестности, разумности и справедливости. В

принципе эти понятия, метко названные в юридической литературе

«каучуковыми» (87), представляют собой своего рода «костыли», которыми

законодатель обычно снабжает суд, чтобы он мог воспользоваться ими в

случае пробела в законе, а также для того, чтобы дать больший простор

судейскому усмотрению при решении конкретного дела. Не случайно

компенсация морального вреда оказалась единственным гражданско-правовым

институтом (понятие разумности содержится также в ст. 10 ГК, но имеет там

иное содержание), где законодатель специально предписал учитывать

требования разумности и справедливости при определении размера

компенсации. Какой же смысл вкладывает законодатель в эти понятия в данном

случае? Очевидно, прежде всего принималось во внимание то обстоятельство,

что нет инструментов для точного измерения абсолютной глубины страданий

человека, а также оснований для выражения глубины этих страданий в

деньгах. В деньгах может быть выражена лишь компенсация за перенесенные

страдания. Иными словами, это своеобразный штраф, взыскиваемый с

причинителя вреда в пользу потерпевшего и предназначенный для сглаживания

негативного воздействия на психику потерпевшего перенесенных в связи с

правонарушением страданий. Поскольку глубина страданий не поддается

точному измерению, а в деньгах не измерима в принципе, невозможно говорить

о какой-либо эквивалентности глубины страданий размеру компенсации. Однако

разумно и справедливо предположить, что большей глубине страданий должен

соответствовать больший размер компенсации, и наоборот, т. е. что размер

компенсации должен быть адекватен перенесенным страданиям.

Неразумно и несправедливо было бы присудить при прочих равных

обстоятельствах (равной степени вины причинителя вреда, отсутствии

существенных индивидуальных особенностей потерпевшего и других

заслуживающих внимания обстоятельств) компенсацию лицу, перенесшему

страдания в связи с нарушением его личного неимущественного права на

неприкосновенность произведения, в размере равном или большем, чем размер

компенсации, присужденной лицу, перенесшему страдания в связи с нарушением

его личного неимущественного права на здоровье, выразившемся в утрате

зрения или слуха (обобщение судебной практики позволяет сделать вывод, что

подобные случаи нередки). Причем такая ситуация будет одинаково неразумной

и несправедливой независимо от того, одним и тем же или разными судебными

составами вынесены такие решения.

Поэтому требование разумности и справедливости следует рассматривать как

обращенное к суду требование о соблюдении разумных и справедливых

соотношений присуждаемых по разным делам размеров компенсации морального

вреда. Если бы на территории России действовал один судебный состав,

рассматривающий все иски, связанные с компенсацией морального вреда,

требование разумности и справедливости могло бы быть достаточно легко

выполнимо. Вынося свое первое решение о компенсации морального вреда, такой

судебный состав тем самым установил бы для себя определенный неписаный

базисный уровень размера компенсации, опираясь на который выполнял бы

требования разумности и справедливости при вынесении всех последующих

решений. Однако такая гипотетическая ситуация в действительности

недостижима, так как в России действует много судов и еще больше судебных

составов.

Следовательно, требование разумности и справедливости применительно к

определению размера компенсации морального вреда следует считать обращенным

не только к конкретному судебному составу, но и к судебной системе в целом.

Поэтому должны существовать писаные, единые для всех судов базисный уровень

размера компенсации и методика определения ее окончательного размера,

придерживаясь которых конкретный судебный состав сможет определять размер

компенсации так, как это предписывает закон, т. е. с учетом требований

разумности и справедливости.

Поскольку законодатель отказался от нормативного установления базисного

уровня и методики определения размера компенсации и таким образом

предоставил этот вопрос усмотрению суда, этим судом следует считать

Верховный Суд РФ, который должен в порядке обеспечения единообразного

применения законов при осуществлении правосудия предложить судам общий

базис и подход к определению размера компенсации морального вреда, оставляя

при этом достаточный простор усмотрению суда при решении конкретных дел.

Вероятно, могут быть предложены различные базисные уровни размера

компенсации морального вреда и методы определения ее размера. Предлагаемый

нами метод основывается на том, что в соответствии со ст. 2 Конституции РФ

права и свободы человека являются высшей ценностью и что государство,

выполняя свою обязанность по соблюдению и защите прав и свобод человека,

устанавливает способы их охраны и защиты в различных отраслях права.

Так как наиболее жесткой мерой ответственности, применяемой государством

за совершение правонарушения, является уголовное наказание, можно

предположить, что соотношения максимальных санкций норм УК,

предусматривающих уголовную ответственность за преступные посягательства на

права человека, наиболее объективно отражают соотносительную значимость

охраняемых этими нормами благ. Поэтому представляется целесообразным

использовать эти соотношения для определения соразмерности компенсации

презюмируемого морального вреда при нарушениях соответствующих прав.

Можно заранее согласиться с тем, что такие соотношения будут иметь

достаточно условный характер, но вряд ли в существенно большей степени, чем

условны сами размеры санкций за различные преступления и соотношения между

ними. Выплата имущественной компенсации за неимущественный вред всегда

будет нести в себе элемент условности ввиду отсутствия общих «единиц

измерения» материальной и нематериальной субстанций.

Представляется, что такой подход позволяет оптимально учесть требования

справедливости в смысле ст. 1101 ГК, ибо ничто не бывает велико или мало

само по себе, но бывает таким лишь в сравнении с другим. Установленное в

ст. 1101 ГК требование разумности имеет отношение скорее к базисному уровню

размера компенсации морального вреда, который позволил бы разработать

соотносительную шкалу размеров компенсаций презюмируемого морального вреда

для различных видов правонарушений.

Предлагаемый нами базисный уровень размера компенсации определяется

применительно к страданиям, испытываемым потерпевшим при причинении тяжкого

вреда здоровью, и составляет 720 минимальных размеров заработной платы

(далее - МЗП), исходя из МЗП, установленного законодательством по состоянию

на момент вынесения судом решения по делу. 720 МЗП - это заработок

физического лица за 10 лет при размере месячного заработка 6 МЗП.

Установление именно такого среднемесячного заработка физического лица до

последнего времени в наибольшей степени стимулировалось налоговым

законодательством (88). Принималось также во внимание, что такой

среднемесячный заработок должен рассматриваться как оптимальный и с позиций

пенсионного законодательства (89), поскольку этому размеру заработка

соответствует максимальный размер пенсии по возрасту.

В результате учета вышеуказанных критериев (за исключением требований

разумности и справедливости, которые оказываются заранее учтенными при

применении этого метода) при рассмотрении конкретного дела итоговый размер

компенсации может как уменьшиться, так и увеличиться по сравнению с

размером компенсации презюмируемого морального вреда, образуя размер

компенсации действительного морального вреда. При этом, по моему мнению,

размер компенсации действительного морального вреда не должен превышать

размер компенсации презюмируемого морального вреда более чем в 4 раза, что

позволяет зафиксировать применительно к отдельным видам правонарушений

максимальный уровень размера компенсации. В сторону уменьшения размер

компенсации действительного морального вреда может отклоняться от размера

компенсации презюмируемого морального вреда неограниченно, вплоть до

полного отказа в компенсации морального вреда. Такой подход представляется

оправданным, так как он устанавливает определенные ориентиры и пределы для

правопримени-теля, оставляя достаточную свободу для учета особенностей

конкретного дела в установленных пределах; при этом учитывается, что

психика каждого человека имеет определенный предельный уровень реакций на

негативные внешние воздействия, по превышении которого степень страданий

уже не увеличивается. Необходимо упомянуть еще два критерия оценки размера

компенсации морального вреда: степень вины потерпевшего и имущественное

положение гражданина - причинителя вреда. Использование этих критериев

основано на ст. 1083 ГК, применяемой к возмещению любых видов вреда, в том

числе и морального.

Степень вины потерпевшего при наличии в его действиях грубой

неосторожности, содействовавшей возникновению или увеличению вреда,

является обязательным критерием оценки судом размера компенсации

морального вреда, в то время как имущественное положение гражданина -

причинителя вреда - это факультативный критерий, применять который суд не

обязан. Суд может проявить снисхождение к причинителю вреда, приняв во

внимание его имущественное положение при определении окончательного

размера подлежащей выплате компенсации.

Заключение.

И в заключении, чтобы подвести итог хочу сказать, что понятие морального

вреда в гражданско-правовом смысле раскрыто в ст. 151 ГК РФ, .где моральный

вред определяется как «физические или нравственные страдания». Здесь важно

напомнить что определение понятия «моральный вред» дал Пленум Верховного

суда РФ в Постановлении «Некоторые вопросы применения законодательства о

компенсации морального вреда» под моральным вредом понимаются нравственные

или физические страдания, причиненные действиями (бездействием),

посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона

нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство, личности, деловая

репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.

п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование

своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии

с законом об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо

нарушающими имущественные права гражданина.

Даже если суд определит, что требуется возмещение морального вреда, как

определить размер компенсации?

Для этого существуют следующие критерии, которые должны учитываться

судом при определении размера компенсации морального вреда:

• степень вины нарушителя;

• степень физических и нравственных страданий, связанных с

индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред;

• иные заслуживающие внимания обстоятельства.

С введением в действие второй части ГК этот перечень был дополнен в ст.

1101 следующими критериями:

• характер физических и нравственных страданий, который должен

оцениваться с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен

моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего;

• требования разумности и справедливости.

Все вышеописанные критерии были тщательно описаны и рассмотрены в нашей

работе. И в завершении можно сделать вывод, что в данное время не надо быть

гениальным юристом, чтобы с помощью данных критериев определить размер

выплачиваемой компенсации. Но, быть может, я надеюсь, когда-нибудь наше

общество достигнет такого уровня, когда эта проблема отпадет по

определению.

Список используемой литературы:

Гражданский кодекс РФ ст. 150-152

Постановление Пленум Верховного Суда РФ ”Некоторые вопросы применения

законодательства о компенсации морального вреда” от 20 декабря 1994г.

Белявский А.В. Судебная защита чести и достоинства.М., 1996г.

Беменкин С.А. Возмещение морального (неимущественного) вреда.М., 1996г.

Голубев К.И.Компенсация морального вреда как способ защиты неимущественных

благ личности. СПб:Юр. Центр Пресс, 2000г.

Эрделевский А.М. Компенсация морального вреда. М.,1996г.

Эрделевский А.М. Моральный вред и компенсация за страдания. М.,1998г.

Страницы: 1, 2