Недействительные сделки

лицензии.

Лицензирование - выдача специального разрешения на ведение

соответствующей деятельности уполномоченными на то органами. Ст. 49 ГК

предусматривает, что виды деятельности, на осуществление которых требуется

лицензия, определяется только законом.

Лицензия[16] - документ, который разрешает осуществление указанного в

ней вида деятельности в течение установленного срока и определяет условия

осуществления такой деятельности. Отказ в выдаче лицензии по основаниям, не

предусмотренным правовыми актами о лицензировании, приостановление действия

лицензии или ее аннулирование без достаточных оснований, иные неправомерные

решения и действия органов, уполномоченных на ведение лицензионной

деятельности, могут быть обжалованы в суд. (ст. 13 ГБ).

Сделки, совершенные представителем или органами юридического лица с

превышением их полномочий. (ст.174 ГК).

Правила статьи 174 ГК распространяются на дву- и много- сторонние

сделки (договоры), стороной которых может быть как гражданин, так и

юридическое лицо. Если полномочия гражданина ограничены договором, а органа

юридического лица его учредительными документами (ст. 49 ГК), то своими

действиями они могут осуществлять лишь те права и обязанности, которые

входят в полномочия, определенные указанными способами. Поэтому одним из

оснований признания сделки недействительной является превышение гражданином

полномочий, предусмотренных договором, а органом юридического лица -

полномочий, определенных его учредительными документами.

Органом юридического лица является часть юридического лица, которая

формирует и выражает вовне его волю. Через свои органы юридическое лицо

приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности

(п.1 ст. 53). Состав органов и их компетенция определяются законом, иными

правовыми актами и учредительными документами, а порядок назначения

(избрания) - законом и учредительными документами.

Действия органа должны быть осуществляться, во-первых, в интересах

юридического лица, во-вторых, добросовестно и, в третьих - разумно (п.3,

ст. 53). Вторым основанием признания сделки совершенной с превышением

полномочий недействительной является неочевидность для другой стороны факта

превышения полномочий, так как из доверенности, закона или обстановки, в

которой совершается сделка, с ясностью следует, что она совершается

управомоченным лицом. Так, по общему правилу ст. 72 ГК каждый участник ПТ

(полное товарищество) вправе действовать от имени товарищества. Поэтому из

закона и обстановки, в которой совершается сделка с участником полного

товарищества, для другой стороны сделки очевидно, что она совершает сделку

с управомоченным лицом, несмотря на то, что правомочия участника

товарищества могут быть ограничены учредительным договором ПТ. Третьим

основаниям признания сделки совершенной с превышением полномочий

недействительной является доказанность факта, что другая сторона знала или

заведомо должна была знать об ограничениях полномочий, предусмотренных

договором или учредительными документами юридического лица. Поскольку

каждая из сторон доказывает те обстоятельства, на которые она ссылается как

на основание своих требований и возражений, этот факт должен доказывать

истец. С иском о признании сделки совершенной лицом, полномочия которого

ограничены, вправе обратиться лицо, в интересах которого установлены

ограничения. Иск предъявляется в соответствии о установленной АПК и ГПК

подведомственностью в суд или арбитражный суд, если соглашенная сторон не

предусмотрена передача спора на рассмотрение третейского суда.

Рассмотрим примеры:

Как уже говорилось, юридическое лицо приобретает гражданские права и

принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в

соответствии с законом и иными правовыми актами и учредительными

документами. Для акционерного общества таковым органом является генеральный

директор (единоличный исполнительный орган), который, как гласит п.2 ст. 69

ФЗ "Об акционерных обществах", действует от имени общества без

доверенности, в том числе, совершая гражданско-правовые сделки. Часть из

них может быть совершена на основании самостоятельного решения директора, а

часть - исключительно после решения общего собрания акционеров или Совета

директоров. Последствием сделки, совершенной с превышением генеральным

директорий полномочий (то есть сделки, не основанной на необходимом для

конкретного случая решении совета директоров или общего собрания

акционеров) может являться признание ее недействительной в судебном

порядке.

Возможность и основания для признания сделки недействительной зависит

от того, превышены ли директором при ее совершении полномочия, определенные

законом и иными правовыми актами (например, сделка по отчуждению имущества

общества стоимостью более 25% его активов, не основанная на решении или в

последующем не одобренная решением одного из органов управления общества, в

соответствии со ст.79, 93 "Об акционерных обществах")[17], то данная сделка

может быть признана ничтожной по ст. 168 ГК РФ. Для удовлетворения исковых

требований в задачу истца входят только доказывания того, что он является

заинтересованным лицом по данному спору, а также то, что директором при

совершении сделки были превышены законные полномочия.

Если же генеральным директором совершена сделка в пределах полномочий,

установленных законом, однако при этом превышены полномочия, определенные

уставом общества (например, произошло отчуждение имущества стоимостью 20%

активов без соответствующего решения совета директоров, тогда как устав

общества требует такого решения), данная сделка, являясь оспоримой может

быть признана судом недействительной на основании ст. 174 ГК РФ по иску

лица, в интересах которого установлены ограничения устава, и лишь только в

том случае, когда будет доказано, что другая сторона сделки знала или

заведомо должна была знать об указанных ограничениях. К надлежащим истцам

по данному спору может быть отнесен меньший круг лиц по отношению к первому

случаю. Это, как правило, за исключением прокурора, само общество, а также

акционеры, в чьих интересах обычно устанавливаются указанные ограничения.

Кроме того, на истце лежит обязанность доказывания того, что ответчику были

(должны были быть) известны установленные ограничения полномочий директора.

В связи с этим следует учитывать, что судебно-арбитражной практикой

сформированы подходы в части доказывания известности ответчику норм устава,

отраженные в постановлении Президиума ВАС РФ от 26.03.96 г. 435/95[18].

Рассмотрев материалы дела по спору между АОЗТ "X" и КБ "У", Президиумом

установлено следующее: между КБ "7" и АОЗТ "X" 26.08.1994 г. заключен

договор залога имущества в обеспечении возврата кредита, выданного банком

ИЧП " ". Предметом залога являлось здание. Договор залога со стороны

залогодателя подписан председателем правления АО, действующим, как указано

в договоре, на основании Устава. Таким образом, по мнению Президиума ВАС, и

с этим необходимо согласиться, из этой записи следует, что другая сторона,

участвующая в сделке, должна была ознакомиться с текстом устава общества,

чтобы выяснить, имеются ли у председателя правления полномочия на

заключение договора залога недвижимого имущества. Между тем, как видно из

устава АОЗТ "X", председатель правления не наделен полномочиями совершать

такие сделки. Поэтому Президиум ВАС РФ сделал вывод, что на основании ст.

174 данный договор является недействительной сделкой. Таким образом, ВАС РФ

определил, что запись в договоре о том, что директор действует на оснований

Устава, достаточна для того, чтобы считать, что сторона по сделке должна бы

знать о пределах полномочий органов юридического лица, установленных его

уставом. При этом истец фактически освобождается от необходимости

доказывания известности норм устава ответчику, основанных на каких-либо

иных фактах.

Следует признать, что данный подход в значительной степени ужесточает

требования к участникам гражданского оборота при совершении ими сделок.

Действительно, осмотрительная сторона по договору должна знать не только об

установленных законом полномочиях лица, представляющего другую сторону, но

и ознакомиться с уставом контрагента. Несоблюдение этого требования вполне

может привести к признанию договора недействительным и соответствующим

убыткам.

4.2. СДЕЛКИ С ПОРОКАМИ ВОЛИ

К сделкам с пороками воли гражданское право относит сделки, совершенные

без внутренней воли на совершение сделки и сделки, в которых внутренняя

воля сформировалась неправильно (см. схему 1). Данный порок характерен для

3-х видов сделок, являющихся оспоримыми.

Сделки, совершенные под влиянием обмана, насилия. угрозы.

злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной,

(от, 179 ГК РФ).

На основании ст.179 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием обмана,

насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с

другой стороной, а также сделка, которую гражданин был вынужден совершить

вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя

условиях, признается судом недействительной. Из приведенных положений

закона видно, что круг оснований для признания сделки недействительной в

порядке ст. 179 ГК довольно широк и разнообразен. Существенным

обстоятельством для признания сделки недействительной во всяком случае

является факт непосредственной связи обмана, насилия и т.п. с совершенной

сделкой. Если такой связи нет, то и соответствующие неправомерные действия

контрагента сами по себе не могут служить основанием для признания сделки

недействительной в порядке ст. 179 ГК.

Под обманом понимается преднамеренное (умышленное) введение лица в

заблуждение относительно фактов и обстоятельств, имеющих существенное

значение для заключаемой сделки. Конкретная форма обмана может быть самой

различной. Здесь - заведомо неправомерное отрицание тех или иных

недостатков в отчуждаемом имуществе либо, наоборот, наделение его

"достоинствами", ему не присущими и т.д. При этом не исключена возможность

обмана путем различных подделок и иных аналогичных действий. Необходимо

подчеркнуть, что обманные действия (обман) с субъективной стороны

характеризуется умыслом. При заключении сделки под влиянием обмана на

решение потерпевшего воздействует неправильное представление, которое

исключает возможность надлежащего формирования воли субъекта. Но в отличие

от заблуждения, при обмане присоединяется еще одно обстоятельство, а именно

умышленное, намеренное создание ложного представления у контрагента или

умышленное намеренное использование уже имеющегося у него ложного

представления в целях побуждения его к совершению сделки, которую он без

обмана не совершил бы. При обмане привлекает к себе особое внимание

деятельность обманувшего. В связи с этим надо подвергнуть анализу не только

воздействие обмана на потерпевшего, но и по мнению Рабинович Н.В.[19], и

поведение виновной стороны. Трудно не согласиться с этим мнением. Все же,

несмотря на это, обман как основание для оспаривания сделки всегда должен

оказывать определенное воздействие на психику потерпевшего, на его

намерение заключить договор. Поэтому будет правильным и впредь относить

сделки, совершенные под влиянием обмана, так же как и под влиянием угроз,

насилия, существенного заблуждения, к сделкам оспоримым, а не к сделкам

ничтожным.

Насилие есть давление на волю данного лица путем причинения ему

физических или нравственных страданий[20].

Причем это давление может осуществляться как путем воздействия на

данное лицо, так и его близких, с целью побуждения его к заключению сделки.

Физическое насилие и нравственные страдания здесь не являются

самоцелью. Они направлены к достижению известного "психологического"

результата - изъявлению вынужденной под влиянием насилия воли контрагента

на совершение сделки.

Рабинович Н.В.[21] предлагает различать:

a) Насильственные действия, которые приводят к полному параличу воли

субъекта, превращают его в простое орудие деятельности другого лица.

Здесь нет ни воли, ни волеизъявления, нет вообще сделки и нет ее

субъекта, ибо человек в данном случае выступает как объект, лишенный

воли;

b) Насилие, физическое принуждение, под влиянием которого совершается

сделка.

Некоторые авторы (О.С. Иоффе, И.Б. Новицкий) не проводят должного

различия между указанными двумя формами насилия, в результате чего приходят

к неправильному выводу, будто лицо, совершившее сделку под влиянием

насилия, по существу становится орудием чужой воли. На самом деле это

правильно только в отношении первой из охарактеризованных выше форм

насилия. При насилии давление на волю осуществляется путем

непосредственного физического воздействия, в отличие от угроз будущим

страданиям. Само слово "насилие" показывает, что предписывается физическое

насилие, применение силы. Значение насилия как формы угрозы особенно

наглядно тогда, когда сила применяется не к участнику сделки, а к 3-му

близкому ему лицу, ибо, как бы близко ни было это третье лицо, участник

сделки болевых ощущений не испытывает, а лишь желает избавить близкого

человека от дальнейших, по существу страданий, угроза которыми с

очевидностью явствует из факта уже совершенного воздействия. Насилие должно

выражаться в незаконных, хотя и необязательно уголовно-наказуемых

действиях. Оно не должно исходить непременно от стороны в сделке, однако

участник сделки должен знать о примененном насилии и должен сознательно это

использовать для понуждения к совершению сделки.

Угроза - психическое давление на волю лиц с будущим злом, возбуждение у

него страха с целью склонить к совершению сделки[22]. При заключении сделки

под влиянием угрозы соглашение дефектно вследствие воздействия не столько

на сознание, сколько непосредственно на волю потерпевшего путем применения

к нему психического принуждения[23]. Такое воздействие может быть более

эффективным, чем физическое принуждение. Однако, действуя даже под влиянием

страха, субъект выражает волю заключить сделку, совершает ее в результате

выбора меньшего из 2-ух зол. Поэтому неправильно говорит 0.С. Иоффе, будто

при угрозе отсутствует внутренняя воля и имеются только голое

волеизъявление, вообще не выражающее внутренней воли. Для

недействительности сделки безразлично, исходит ли угроза от стороны в

сделке или от 3-их лиц, используемых участником сделки в своих целях.

Достаточно даже, чтобы угрожавший применял угрозы, действуя не в интересах

участника сделки, но последний сознательно использовал это обстоятельство

для вовлечения потерпевшего в соглашение. Для рассматриваемых сделок

безразлично, относится ли угроза к благам потерпевшего или же к благам

другого лица, интересы которого настолько близки потерпевшему, что он готов

пойти на жертву - заключить нежелательную для него сделку. По своей целевой

направленности угроза тождественна насилию; посредством угрозы лицо желает

понудить своего контрагента к заключению сделки, которую при прочих равных

условиях он бы, конечно, не совершил.

Не всякая угроза может служить основанием для признания сделки

недействительной. Для этого необходимо наличие следующих признаков:

- связь между угрозой и заключаемой сладкой. Если такой связи нет, то

угроза не может служить сама по себе основанием недействительности

сделки. В таких случаях поведение лица, угрожающего другому, может быть

квалифицировано по нормам других отраслей или институтов права (например,

со ст. 207 УК РФ);

- реальность угрозы.

- Если угроза нереальна, то есть либо практически неосуществима, либо

приведение ее в исполнение не повлечет и не может повлечь за собой

причинение личного или имущественного вреда тому, в чей адрес направлена

угроза, или его близким, то естественно, что она сама по себе не может

быть основанием признанья сделки недействительной,

Реальность угрозы должна быть рассмотрена и разрешена не на момент

судебного разбирательства, а применительно к условиям места, времени и

иным существенным обстоятельствам совершения сделки. Одна и та же по

своему содержанию угроза на различных людей может оказать различное по

своему характеру психологическое воздействие и потому иметь неодинаковую

значимость[24].

- умысел, направленный на неправомерное приобретение прав или сложение

обязанностей, равно как и иное неправомерное удовлетворение интересов

угрожающего.

Данный момент имеет свою внутреннюю (субъективную) и внешнюю

(объективную) сторону. Первая характеризуется тем, что угрожающий действует

умышленно, отдавая себе полный отчет в неправомерности своего поведения.

Если же умысла нет, то, естественно, нет угрозы.

Внешняя сторона данного момента характеризуется тем, что угрожая, лицо

стремится без достаточных по закону оснований (неправомерно) приобрести в

результате сделки (заключенной под влиянием угрозы) определенные

имущественные выгоды права, сложить с себя обязанности, уйти от

имущественной ответственности и т.п.. Посредством угрозы могут домогаться

выгод не только имущественного, но и неимущественного порядка, Например,

одно лицо, угрожая другому, стремится стать соавтором изобретения,

литературного или научного произведения, в создании которого оно не

принимало творческого участия. Формы угрозы и содержание сведений, которые

могут быть разглашены в случае реализации угрозы, сами по себе не имеют

существенного значения для признания сделки недействительной, поскольку они

не затрагивают вопроса о реальности угрозы. Например, лицу, совершившему

правонарушение или аморальный поступок, угрожают тем, что сообщают о его

поведении в соответствующую организацию. В силу вышеизложенного,

недействительной должна быть признана по суду каждая сделка» совершенная

под влиянием угрозы, поскольку последняя содержит в себе отмеченные три

признака,

Злонамеренное соглашение представителя одной стороны с другой. В данном

случае предполагается наличие 3-х лиц, которые в силу имеющихся соглашений

различным образом юридически связаны между собой.

Представляемый - это то лицо, которое поручает своему представителю

совершить сделку от его имени и в его интересах;

Представитель - это то лицо, которое совершает сделки от имени

представляемого.

Другая сторона - лицо, с которым представитель заключает сделку от

имени представляемого.

При злонамеренном соглашении порок сделки определяется не только

расхождением между волей представленного и волеизъявлением представителя.

(Например, представитель совершает сделку в соответствии с указаниями

представленного, но по сговору с контрагентом не использует возможности

добиться более выгодных условий), но и злонамеренным оговором представителя

с контрагентом по сделке и, на основе этого сговора, нарушением интересов

представляемого.

Как указывает О. С. Иоффе[25], сделки совершенные в результате

злонамеренного соглашения представителя с контрагентом, страдают тремя

пороками;

a) Волеизъявления представителя не соответствуют воле представляемого;

b) 0б этом несоответствии знает контрагент;

c) Представитель и контрагент вступили в сговор в целях обеспечивания своих

интересов за счет интересов представляемого.

Для признания такого рода сделок недействительными достаточно одного

факта злонамеренного соглашения между представителем и другой стороной

независимо от того, была ли, например, извлечена какая-либо выгода этими

субъектами или нет.

По точному тексту ст. 179 ГК сговор контрагента с представителем

стороны приводит к оспоримости, а не к ничтожности сделки, ибо и в данном

случае решающее значение придается согласию представляемого со сделкой,

совершенной его представителем.

Стечение тяжелых обстоятельств является одним из специфических

оснований для признания сделки недействительной. Указанная специфичность

заключается в том, что закон требует для признания сделки недействительной

установления двоякого рода фактов, с наличием которых он связывает

соответствующие правовые последствия. Квалифицирующими для ст. 179 ГК

являются следующие факты:

- факты, относящиеся к причинам, вынудившими сторону к вступлению в сделку;

Под указанными обстоятельствами следует понимать исключительно тяжелое

имущественное положение гражданина, которое выражается прежде всего в

отсутствии денежных средств. Данное состояние может вызвано не только

положением лично самого гражданина, но и его близких;

- факты, относящиеся к содержанию сделки, характеризуют ее как совершенную

на крайне невыгодных условиях.

Понятие краткие невыгодных условий заключает в себе два момента;

объективный и субъективный.

Первый - отражает то, что по сделке произведена совершенно

неэквивалентная передача, имущества, второй - очевидность этого

обстоятельства для сторон. Отсутствие одного из них исключает применение

ст. 179 ГК РФ.

Сделки гражданина, неспособного понимать значение своих действий или

руководить ими. (ст. 177 ГК РФ).

Необходимо обратить внимание на указание закона о том, что признания

соответствующей сделки недействительной может требовать только гражданин (а

не юридическое лицо), который находился в момент совершения сделки в

предусмотренном законом состоянии. Часть 1 ст. 177 ГК специально

оговаривает, что такая сделка может быть признана недействительной, если

она совершена гражданином хотя и дееспособным, но находившимся в таком

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6