Малые народы России

ловили петлями.

Нганасаны бережно относились к природе. Во время выведения животными

потомства охота регламентировалась обычаем (карсу), запрещавшим убивать

самок зверей и птиц во время беременности и выхаживания детенышей.

Основным оружием были копье (фонка), лук (динта) со стрелами (буди),

нож (кюма), а с XIX в. широкое распространение получило огнестрельное

оружие. Рыбу ловили сетями (кол бугур), железными крючками (бату),

костяными спицами (федир).

Оленеводство носило транспортный характер и было подчинено основному

занятию – охоте на дикого оленя. Приучать животных к езде начинали на

третьем году жизни. Для перекочевок за стадом дикарей каждой семье

требовалось не менее 40-50 голов домашних оленей. Забой домашних оленей

допускался лишь в исключительных случаях – при голоде, травмах или

болезнях животного.

Нганасанские олени не очень сильны, низкорослы, но выносливы и способны

быстро восстанавливаться после истощения. Существовало более 20 слов

для обозначения животного в зависимости от возраста, внешнего вида

(ветвистости рогов), использования. Считали, что лучшие транспоротные

олени – яловые важенки (бангаи). Стада насчитывали 2-2,5 тыс. голов.

Метили их тамгой (клеймом, знаком собственности) на шерсти или фигурным

вырезом на ушах.

Нарты, в зависимости от назначения, были разных типов. Ирянка – легкие

ездовые, обычно трехкопыльные. В них запрягали двух-трех оленей.

Весной, когда животные сильно истощены, могли запрягать четыре-пять

оленей. На такой нарте чаще ездили мужчины, поэтому с правой стороны к

ней привязывали чехол для оружия. Инсюдаконто – женские трех- или

пятикопыльные нарты – имели спинку и передок, сверху – меховой полог,

который защищал голову и спину при сильных морозах. Кунсыбы`э –

грузовые нарты, на которых вещи укрывали полотнищем (фантуй) из оленьих

камусов. Существовали специальные нарты для перевозки шестов (нгююся) и

нюков (оленьих покрышек) для чума, постелей, дров, лодок.

Стойбища нганасан располагались на невысоких холмах, внизу между

холмами находились олени. Осенью жилища устраивали недалеко от рек так,

чтобы охотники в темноте могли вернуться с промысла вдоль русла. Весной

зимние вещи, нюки укладывали на нарты, покрывали продымленной, не

пропускающей влагу оленьей шкурой и оставляли в тундре до следующей

зимы.

Традиционное жилище – конический чум (ма) по конструкции близок к

ненецкому. Размер его зависел от количества живущих в нем людей (обычно

от одной до пяти семей) и колебался в среднем от 3 до 9 м в

поперечнике. Остов чума состоял из 20-60 длинных жердей, которые

расставляли в виде конуса и покрывали нюками. Для летнего чума

использовали старые, износившиеся нюки, которые укладывали в один слой,

зимой употребляли двойные. Дверь делали из двух сшитых мездра к мездре

(изнанка шкуры) оленьих шкур. Открывалась дверь в зависимости от

направления ветра – справа или слева. Зимой снаружи чума насыпали

завалинку (токеда), служившую заслоном от ветра. В центре чума,

напротив входа, располагался очаг (тори), над которым подвешивали крюки

для чайников и котлов. В верхней части чума оставляли отверстие –

дымоход. За очагом – "чистое место" (сиенг), куда запрещалось ступать

женщинам. Места для женщин (бату) располагались у входа, здесь же

укладывали домашнюю утварь. Правая от входа сторона была жилой, в левой

– помещали гостей и хранили хозяйственные предметы. Пол застилали

циновками из тальника (тола) и досками (лата). На спальных местах

поверх досок и циновок укладывали сначала невыделанные шкуры, а затем

выскобленные подстилки (хонсу). На ночь над спальными местами опускали

полог так, чтобы его можно было подоткнуть под подстилку. После ночи

полог снимали, тщательно выбивали, свертывали и укладывали под нюк.

С 1930-х гг. в качестве жилища входит в употребление балок –

прямоугольный возок на полозьях с остовом, крытым оленьими шкурами или

брезентом.

Традиционная одежда изготавливалась из оленьих шкур. Мужской костюм

состоял из глухой двойной малицы (лу), сшитой из белой оленьей шкуры и

отороченной белым мехом собак, которых разводили специально для этого.

В мороз в дорогу поверх малицы надевали сокуй (хиэ) с капюшоном, с

высоким султаном из меха надо лбом. Женская одежда состояла из

ровдужного комбинезона (фоние) с нашитыми на груди металлическими

бляхами-лунницами (бодямо) и распашной парки (лифарие). Вместо капюшона

женщины надевали шапку-капор (сьму) из белой шкуры оленя с опушкой из

черного собачьего меха.

Одежду украшали аппликацией в виде геометрических орнаментов (мули), по

которым определялось, к какой социальной или возрастной группе

относится ее обладатель (мужчина, женщина, ребенок, девушка, замужняя

женщина, мать, сильный шаман и т.д.). Украшение одежды – трудоемкий

процесс, поэтому аппликации спарывали со старой одежды и использовали

несколько раз. Обувь (файму) шили из белых камусов, подошвы – из

оленьих лбов или подстриженных лесенкой (чтобы не скользили при ходьбе)

камусов. Она не имела выема в подъеме, представляя собой как бы

цилиндрический чехол. Надевали ее поверх меховых чулок (тангада). У

женской обуви более короткие голенища. Мужчины вместо штанов носили

ровдужные или меховые натазники (нингка), поверх них – пояс с кольцами

на боку, к которым привязывали голенища обуви, а также подвешивали

огниво (тууй), нож в ножнах, футляр для курительной трубки, кисет.

Весной для защиты глаз от слепящего света носили снеговые очки

(сеймекунсыда) – костяную или металлическую пластину с прорезью на

кожаных ремешках. Волосы и женщины, и мужчины заплетали в две косы,

смазывая оленьим жиром. В косы вплетали металлические подвески

(няптухяй).

Основу питания составляло оленье мясо. В пищу употребляли все части

туши, не исключая утробного плода и содержимого желудка (тайба). Летом

и осенью женщины заготавливали мясо впрок. Вяленое мясо (тириби)

развешивали длинными полосами (лентами) на вешалах (чиедр) – нартах,

поставленных друг на друга, – затем резали на мелкие кусочки, смешивали

с жиром и еще раз вялили на разостланных шкурах. Зимой замораживали

оленью кровь и по мере надобности откалывали куски для приготовления

похлебки (дяма). Сосудами для хранения жира служили снятая целиком

шкура теленка, пищевод и желудок оленя, плавательный пузырь и кожа

кунжи. Мясо, жир, рыбу нганасаны оставляли иногда осенью в тундре в

ящиках изо льда. Употреблялись также мясо гусей, куропаток, песцов,

зайцев, снежного барана и птичьи яйца. Рыбу (чира, муксуна, кунжу,

нельму) ели в сыром, замороженном, вяленом виде. Вяленую рыбу – юколу

(фака) готовили почти таким же способом, как оленье мясо, хранили в

мешках. Зимой ели строганину. Хлеба нганасаны раньше почти не

употребляли. Пресные лепешки из покупной муки (кириба) считались

лакомством. Среди любимых блюд были также чирима кириба – лепешки из

муки с икрой и чириме дир – сало, сваренное с икрой. Из привозных

продуктов пользовались чаем и табаком.

Авамские нганасаны делились на пять патрилинейных родов, вадеевские –

на шесть. Руководителями рода были старейшие люди, которых позже

выбирали в "князцы". "Князцы" представляли свой род перед русской

администрацией. В их функции входил сбор ясака, разбирательство

правонарушений. Среди членов рода и между дружественными родами был

распространен обычай взаимопомощи. Нетрудоспособных членов обедневшей

семьи отдавали на прокорм в зажиточные хозяйства.

Места традиционного кочевания и поколок были закреплены за группами из

шести-семи родственных семей и считались собственностью рода. Границы

этих территорий тщательно соблюдались. Запрещались браки между

родственниками по обеим линиям до третьего поколения. Выплата калыма

или отработки за невесту были обязательны. Распространен был левират.

Случаи многоженства – редки и встречались в основном среди зажиточных

людей.

Нганасаны верили в сверхъестественных существ нгуо – добрых духов

всевозможных явлений природы (неба, солнца, земли и др.). К ним

относились также коча – духи болезней, дямады – духи-помощники шаманов,

баруси – однорукие и одноглазые чудовища. Все явления считались

порождением Матери Земли (Моу-нэмы), Матери Солнца (Коу-нэмы), Матери

Огня (Туй-нэмы), Матери Воды (Бызы-нэмы), Матери Дерева (Хуа-нэмы) и

т.п. Почитались также родовые и семейные покровители (койка) – в виде

камней, скал, деревьев, антропоморфных или зооморфных фигур и т.п. У

духов-покровителей испрашивали удачи на охоте, излечения от болезни и

пр. Почти у каждой кочевой группы был свой шаман, который общался с

миром духов и просил обеспечить людям здоровье, счастье и благополучие.

Важное место занимал праздник "чистого чума" (мадуся), проводившийся

после окончания полярной ночи. Он обычно длился от трех до девяти дней.

Иногда вместо праздника "чистого чума" устраивался праздник прохождения

через "каменные ворота" (фала-футу). В течение трех дней шаман проводил

камлания, и в завершение все присутствующие трижды проходили через

специально устроенный каменный коридор. Во время летнего солнцестояния

проводился праздник Аны`о-дялы, которым руководила самая старая

женщина, а молодежь в это время устраивала игры и состязания (метание

копья, накидывание аркана и т.п.).

Декоративное искусство нганасан представлено гравировкой по мамонтовой

кости, инкрустацией и штамповкой по металлу, окраской кожи и узорным

шитьем подшейным волосом оленя.

Фольклор нганасан стал изучаться с конца 20-х годов нашего века. В

эпических сказаниях (ситтабы) воспеваются подвиги богатырей. Ситтабы –

длинные ритмизованные сказания, которые исполняли в долгие зимние

вечера певцы-сказители. Слушатели наделяли их магической силой. Герои

богатырского эпоса богаты и обладают сверхъестественными способностями.

Все остальные повествовательные жанры фольклора прозаичны, называются

дюруме – "вести", "известия". Самая большая группа дюруме – рассказы с

сюжетами о хитреце Дяйку или Оелоко (Оделоко), о великанах-людоедах

(сиге), о смешном Ибуле. Среди малых жанров фольклора распространены

иносказательные частушки (кэйнэйрся), загадки (тумта), поговорки

(боду).

Мифологические предания, как и у многих народов, почитаются

достоверными рассказами. В них излагаются мифы о создании мира,

возникшем по воле "Матери всего, имеющего глаза" и "Бога земли" Сырута-

нгу, сын которых, человек-олень, становится первым обитателем земли и

покровителем людей.

В преданиях переплелись как реальные взаимоотношения нганасан с

ненцами, русскими, долганами, эвенками, так и мифические представления

о неведомых "безголовыхІ и "волосатыхІ людях.

Музыка сохранилась в наиболее древних формах фольклорного музицирования

и генетически родственна музыке ненцев, энцев и селькупов. Ее жанровая

система представлена песенными, эпическими, шаманскими, танцевальными и

инструментальными традициями. Песенная традиция основана на принципе

персонального сочинительства напевов, нередко импровизации. Практически

у каждого певца имеется несколько личных мелодий-песен (балы). Детские

песни (н`уона балы) создаются родителями для детей, которые по мере

взросления разучивают их и поют как собственные именные песни.

Колыбельные песни (л`андырсипса балы) являются семейной традицией и

передаются по женской линии, как и песни-баюкания (н`уо л`антеры).

У взрослых популярны лирические иносказательные песни (кэйнэйрся ~

кайнаруе). Традицию поэтико-певческого состязания-диалога представляют

сказания (сита би), которые поются на персональные мелодии главных

героев и являются своего рода исторической энциклопедией нганасанских

напевов. Круговые танцы сопровождаются горлохрипением на вдохе и на

выдохе (нарка кунты). В целом звукоподражания голосам зверей и птиц

занимают важное место и включены в музыкальную ткань эпических и

лирических напевов, шаманского обряда.

Мелодии шаманских песен (нада балы), по представлениям нганасан,

принадлежат различным духам (д`амада) и чередуются в процессе

многочасового камлания: шаман запевает, а один или несколько помощников

ему подпевают. У каждого шамана имеются ритуальные песни,

соответствующие различным этапам обряда: набатачио балы – созывание

духов; хоситапса балы – гадание; нантами балы – обращение-просьба к

духам. Шаманские обряды звучат под аккомпанемент бубна (хендир) или

посоха с колокольчиком (чире). Иногда пение шамана сопровождают удары

палочкой с позвонками (хета`а), которую обычно используют для ударов по

бубну, но иногда и в качестве самостоятельной погремушки. Большинство

подвесок-погремушек на костюме и других атрибутах шамана изображают

духов (койка) и имеют соответствующую форму: н`уоны – гагары, кокэры –

журавля, денкуйка – лебедя, чедо – луны и др.

Подвески-погремушки, имеющие форму кольца с нанизанными трубочками

(д`аптудо), пришиваются на детской одежде в качестве звукового оберега.

По дуге над колыбелью (каптыси) скребли палочкой либо трубочкой,

успокаивая ребенка и одновременно аккомпанируя колыбельной песне.

Жужжалка (сани херы) и вращаемая завывалка (биахеры), которые сейчас

известны как детские игрушки, в прошлом были ритуальными.

9. НИВХИ

Нивхи - небольшой народ, населяющий районы Дальнего Востока: остров

Сахалин и бассейн Нижнего Амура. Вплоть до 30-х годов в литературе

нивхов называли гиляками. Под этим именем они были известны и соседним

народам. Слово “гиляки” на тунгусо-маньчжурских языках означает “люди,

передвигающиеся при помощи парных весел на больших лодках”. Сами себя

они называют нивхами, что означает “человек”.

По территориальному признаку нивхи делятся на две группы - островную

(сахалинскую) и материковую. На Сахалине нивхи жили на всей территории

острова, теперь, главным образом, занимают северную его часть.

Материковые нивхи населяют нижнее течение Амура, побережье Амурского

лимана, Татарского пролива.

Хозяйство нивхов было комплексным и носило в основном промысловый

характер. Видами промысла, которые определяла окружающая среда, были

рыболовство, морской зверобойный промысел и охота. Наряду с этим нивхи

также занимались собирательством и животноводством. Эти занятия и

составляли материальную основу их жизни.

В комплексном занятии нивхов особое место занимает промысел рыбы;

первостепенное хозяйственное значение имел промысел лососевых пород.

Нивхские рыбаки в результате многовековой практики изучили водоемы

своих районов и рыбные ресурсы этих вод, а также особенности миграции

лососевых рыб. Как исконные рыболовы они достигли в этом известной

степени совершенства. По течению рек, по метеорологическим условиям

нивхи определяли, вдоль какого берега пойдет больше рыбы. И на основе

своих предположений они строили в этих местах заездки и располагали

рыболовецкие станы.

Важное место в хозяйстве нивхов занимал зверобойный промысел.

Практически эта отрасль имела для нивхов такое же значение, как и

рыболовство. Она давала жир и мясо, корм собакам, шкуру для одежды и

обуви, кожу и так далее

Продукты охотничьего, морского зверобойного промысла были существенным

подспорьем в хозяйстве.

Нивхи широко пользовались дарами природы - леса и моря. Растительные

продукты: ягоды, орехи, травы, водоросли и моллюски, вносили

существенное разнообразие в рацион питания.

Собаководство было древней отраслью нивхов. Собак использовали как

транспорт на охоте. Собак приносили и в жертву. В результате

многовековой практики нивхи выработали систему биологического отбора

лучшей породы, систему дрессировки и свой тип упряжки.

Жили нивхи родами. Род являлся основной самоуправляющейся ячейкой.

Высшим органом самоуправления нивхов являлся Совет старейшин.

Представляет особый интерес духовная жизнь нивхов. Сохраняя

первоначальное мировоззрение на природу, создавая ее культ, нивхи в

процессе длительного исторического развития сумели создать свое

изобразительное искусство, представляющее довольно высокую

художественную ценность. Нивхи были творцами оригинального духовного

мира, различных жанров устного народного творчества, красочного

орнаментального искусства, несомненных признаков культурного прогресса.

До середины XIX века нивхи оставались вне влияния какой-либо

государственной власти. Поэтому все о чем что было написано выше,

использовалось в прошлом. В результате колонизации нивхских земель

Россией, варварской и уничтожающей политикой советского периода все,

что было создано многовековыми деяниями нивхов, уничтожено. Сегодня

Россия стала демократическим государством, но положение нивхов, как и

других малочисленных народов Севера, не становится лучше, потому что

Россия хоть и стала на путь демократии, но до сих пор не хочет

признавать, что коренные народы в соответствии с международными правами

имеют право на самоопределение, на землю. В силу этого права они

свободно могут определять свои взаимоотношения с властью, свободно

осуществлять свое экономическое, социальное, культурное и духовное

развитие, а также свободно выбирать формы самоуправления в соответствии

с их историческими традициями.

10. ОРОКИ

Численность – 190 человек.

Язык – тунгусо-маньчжурская ветвь алтайской семьи языков.

Расселение – Сахалинская область.

Ульта – народ на острове Сахалин. Самоназвание – уйльта, ульча, ольча

(возможно, от ула – олень). Айны, их южные соседи, называют их ороко,

орокхо, нивхи – оронгта, орнышку. Этнонимы нани, наннени – "местный

человек" считались маньчжурскими; этноним ороки, как и орочи, орочоны –

от оро (олень) указывал на главное занятие этих народов. Сейчас зовут

себя ульта.

Возможно с середины XIX в и ранее, в языке существовал южный говор,

отличный от северного, письменность отсутствует. В 1989г. орокский язык

считали родным лишь 44,7%.

По данным археологии, лингвистики, этнографии, ороки — наследники

общего с приамурскими этносами древнего субстрата (от лат. sudstratum –

основа), вобравшего в себя разные по происхождению элементы.

К середине XIX в., а возможно, и много ранее, сформировались две

территориальные группы: одна из них, северная, заселяла срединную часть

северного Сахалина, а другая, южная, включала 12 селений ороков,

находившихся в южной части острова среди айнов, от залива Терпения до

залива Анива. На острове Хоккайдо также проживает очень небольшая

группа южных ороков.

В формировании культур обеих групп многое зависело от их контактов с

другими аборигенными народами – нивхами, айнами, амурскими народами и

др. Начиная с середины XIX в., для добычи уникального местного соболя

на Сахалин ежегодно приезжали жители Нижнего Амура, поддерживавшие с

ороками давние связи, вплоть до совместно организуемой охоты. Некоторые

амурские охотники оставались на Сахалине, создавали с орокскими

женщинами семьи. В тот же период северная группа переселилась на Амур,

в район, где проживали ульчи.

Хозяйство народа имело комплексный характер. Северные занимались

оленеводством, охотой, рыболовством, морским зверобойным промыслом.

Оленеводство имело транспортное направление. Оленей доили. Каждая семья

держала 20-30 оленей (вьючных, верховых или запрягаемых в нарты). Зимой

отправлялись на оленях в тайгу, охотились с луками, копьями, позже с

огнестрельным оружием на медведя, северного оленя, с петлями на соболя,

с давящими ловушками (капира, нангу) на мелких зверей, с самострелом

(дэнггурэ) на лисиц. С наступлением весны перебирались на оленях на

восточное побережье Сахалина, жили здесь до осени. Промышляли нерпу,

сивуча, ларгу, др., а также рыбу, прежде всего лососевых. Морского

зверя добывали гарпунами (пара) с костяной головкой и железным

вкладышем, а также острогами (дарги) с очень длинными – до 15 м

древками и "рулем" – насадкой (лаху) на переднем конце. С конца XIX в.

в морском промысле стало широко применяться огнестрельное оружие. Для

лова рыбы, особенно лососевых, пользовались разнообразными сетями

(адули), неводами (кэрэку) строили запоры-заездки (пинди). Некоторые

породы рыб ловили удочками (лочо, умбу), острогами (падари, дэгбо).

На зиму запасали сушеную рыбу (юколу), рыбий жир, мясо лесных и морских

зверей (сало последних употреблялось зимой для освещения), а также

шкуры морских зверей и диких оленей для пошива одежды, обуви, др. Было

распространено собирательство.

Южные ороки поначалу имели небольшое количество оленей, но из-за

неподходящих природных условий стали безоленными. Основными их

занятиями были рыболовство, морской зверобойный промысел и пешая охота

в тайге, с ручной нартой и одной-двумя собаками. В начале ХХ в.

некоторые южные ороки нанимались рабочими на промысловые предприятия

японцев. В обмен на пушнину получали муку, крупы, ткани, металлические

инструменты (ножи, пилы, копья), огнестрельное оружие и боеприпасы.

Средством передвижения служили нарты, причем у северных ороков была

оленья нарта с широкими полозьями трехгранного сечения, а копылья на

них устанавливались так, чтобы верх нарт был значительно уже низа. На

нарту садились верхом, поставив ноги на полозья. Нарты были грузовые

(дан оксо) и ездовые (нути оксо) для одного-двух оленей. В каждом

хозяйстве был необходимый набор вьючных и верховых седел, переметных

сум. Южные ороки использовали ручную нарту амурского типа (оксо),

узкую, с двусторонне загнутыми полозьями и прямыми копыльями, либо

сохранившуюся старую оленью нарту, в которую припрягали одну-двух

собак. Лыжи были аналогичны амурским – голицы (каяма) и подволоки,

подклеенные снизу камусом или нерпичьей шкурой (кумултэ, сунгилта). Для

передвижения по воде использовали лодки, которые изготовляли, а чаще

Страницы: 1, 2, 3, 4