Эпоха возрождения, титаны ренессанса

Эпоха возрождения, титаны ренессанса

ПЛАН

Эпоха Возрождения.

1. Раннее Возрождение.

А. Джотто.

Б. Брунеллески.

2. Высокое Возрождение

А. Браманте

Титаны Ренессанса.

1. Леонардо да Винчи.

2. Рафаэль Санти.

3. Микеланжело.

4. Тициан.

3. Позднее Возрождение

ЭПОХА ВОЗРОЖДЕНИЯ

В конце XIV - начале XV вв. в Европе, а именно - в Италии, начала

формироваться раннебуржуазная культура, получившая название культуры

Возрождения (Ренессанс). Термин “Возрождение” указывал на связь новой

культуры с античностью. В это время итальянское общество начинает активно

интересоваться культурой Древней Греции и Рима, разыскиваются рукописи

античных писателей, так были найдены сочинения Цицерона и Тита Ливия. Эпоха

Возрождения характеризовалась многими очень значительными переменами в

умонастроениях людей по сравнению с периодом Средневековья. Усиливаются

светские мотивы в европейской культуре, все более самостоятельными и

независимыми от церкви становятся различные сферы жизни общества -

искусство, философия, литература, образование, наука. В центре внимания

деятелей Возрождения был человек, поэтому мировоззрение носителей этой

культуры обозначают термином “гуманистическое” (от лат. humanus -

человеческий).

Гуманисты Возрождения полагали, что в человеке важно не его

происхождение или социальное положение, а личностные качества, такие, как

ум, творческая энергия, предприимчивость, чувство собственного достоинства,

воля, образованность. В качестве “идеального человека” признавалась

сильная, талантливая и всесторонне развитая личность, человек-творец самого

себя и своей судьбы. В эпоху Возрождения человеческая личность приобретает

невиданную ранее ценность, важнейшей чертой гуманистического подхода к

жизни становится индивидуализм, что способствует распространению идей

либерализма и общему повышению уровня свободы людей в обществе. Не случайно

гуманисты, в целом не выступающие против религии и не оспаривающие основных

положений христианства, отводили Богу роль творца, приведшего мир в

движение и далее не вмешивающегося в жизнь людей.

Идеальный человек, по мнению гуманистов, это “универсальный человек”,

человек - созидатель, энциклопедист. Гуманисты Возрождения считали, что

возможности человеческого познания беспредельны, ибо разум человека подобен

божественному разуму, а сам человек является как бы смертным богом, и в

конце концов люди вступят на территорию небесных светил и там обоснуются и

станут как боги. Образованных и одаренных людей в этот период окружала

атмосфера всеобщего восхищения, поклонения, их чтили, как в Средние века

святых. Наслаждение земным бытием - это непременная часть культуры

Возрождения.

РАННЕЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ

Возрождению в культурном прогрессе принадлежит особое место. Дело не

только в том, что в истории человечества не много найдется эпох, отмеченных

столь же кипучей интенсивностью культурного, особенно художественного,

творчества, таким обилием блистательных талантов, таким богатством

великолепных достижений. Не менее поражает другое: прошло пять столетий,

жизнь неузнаваемо изменилась, а творения великих мастеров ренессансного

искусства не перестают волновать все новые и новые поколения людей.

В чем же секрет этой поразительной жизненной силы? Как бы ни

очаровывало нас совершенство формы, его одного недостаточно для такой

активной долговечности. Секрет - в глубочайшей человечности этого

искусства, в пронизывающем его гуманизме. После тысячелетия средневековья

Возрождение явилось первой могучей попыткой духовного раскрепощения

человека, освобождения и всестороннего развития скрытых в нем колоссальных

творческих возможностей. Искусство, рожденное этой эпохой, несет в себе

бессмертные этические ценности. Оно воспитывает, развивает гуманные

чувства, оно пробуждает в человеке Человека.

Живопись Византии, от влияния которой итальянские художники начали

освобождаться только к концу XIII в., создала шедевры, вызывающие наше

восхищение, но она не изображала реального мира.

Искусство художников средневековья не рождает у зрителя ощущения

объема, глубины, не создает впечатления пространства, да оно к этому и не

стремится.

Давая лишь намек на действительность, византийские мастера стремились

прежде всего передать те идеи, верования и понятия, которые составляли

духовное содержание их эпохи. Они создавали образы-символы величественные и

предельно одухотворенные, причем в их живописи и мозаике человеческие

фигуры оставались как бы бестелесными, условными, равно как и пейзаж и вся

композиция.

Для того чтобы и над готикой, и над византийской художественной

системой восторжествовало новое, реалистическое искусство, нужен был

переворот в мироощущении людей, который можно назвать одним из самых

величайших прогрессивных переворотов в истории человечества.

То, что принято называть Возрождением, было утверждением

преемственности великой античной культуры, утверждением идеалов гуманизма.

Это было концом средневековья и началом новой эры. Проводники новой

культуры называли себя гуманистами, производя это слово от латинского

humanus - “человечный”, “человеческий”. Истинный гуманизм провозглашает

право человека на свободу, счастье, признает благо человека основой

социального устройства, утверждает принципы равенства, справедливости,

человечности в отношениях между людьми.

Итальянские гуманисты открывали мир классической древности,

разыскивали в забытых хранилищах творения древних авторов и кропотливым

трудом очищали их от искажений, внесенных средневековыми монахами. Поиски

их были отмечены пламенным энтузиазмом. Другие откапывали обломки колонн,

статуи, барельефы, монеты. “Я воскрешаю мертвых” - говорил один из

итальянских гуманистов, посвятивший себя археологии. И в самом деле,

античный идеал красоты воскресал под тем небом и на той земле, которые были

извечно ему родными. И этот идеал, земной, глубоко человечный и осязаемый,

рождал в людях великую любовь к красоте мира и упорную волю познать этот

мир. Такой грандиозный переворот в мироощущении людей произошел на

итальянской земле после того как Италия вступила на новый путь в своем

экономическом и социальном развитии. Уже в XI-XII вв. в Италии происходят

антифеодальные революции с установлением во многих городах республиканской

формы правления.

Исторически в Италии главным руслом бурной творческой активности

Ренессанса стала не сама по себе мыслительная деятельность и даже не

изящная словесность, а изобразительное искусство. Именно в художественном

творчестве новая культура реализовала себя с наибольшей выразительностью,

именно в искусстве она воплотилась в сокровища, над которыми не властно

время. Пожалуй, никогда ни до (по крайней мере - со времен классической

древности), ни после человечество не переживало эпохи, когда

изобразительное искусство играло бы в культурной, да и в общественной

жизни, такую исключительную роль. Самое понятие “культура Возрождения”

пробуждает в сознании прежде всего неоглядную, чарующую вереницу волнующих

душу творений живописи, скульптуры, архитектуры - одно прекраснее другого.

Все это в наибольшей степени относится к высшей ступени развития этой

культуры, к ее кульминационному периоду, который не без основания

называется Высоким Возрождением. То, что ранее было попыткой, только

прорывом, здесь является во всей полноте мысли, совершенстве гармонии, в

кипучем потоке борьбы титанических сил. Однако к вершине вел долгий и

нелегкий путь восхождения. Без него не понять кульминации.

Гармония, красота обретут незыблемую основу в так называемом золотом

сечении (этот термин был введен Леонардо да Винчи; впоследствии применялся

и другой: “божественная пропорция”), известном еще в древности, но интерес

к которому возник именно в XV в. в связи с его применением как в геометрии,

так и в искусстве, особенно в архитектуре. Это - гармоническое деление

отрезка, при котором б(льшая часть является средней пропорциональной между

всем отрезком и меньшей его частью, чему примером может служить

человеческое тело. Итак, человеческий разум - как движущая сила искусства

построения. Таково было уже кредо архитекторов кватроченто, а сто лет

спустя Микеланджело скажет еще определеннее:

“Архитектурные члены зависят от человеческого тела, и кто не был или

не является хорошим мастером фигуры, а также анатомии, не может этого

уразуметь.”

В своем структурном и декоративно-изобразительном единстве

ренессансная архитектура преобразила облик собора - его центрическое

купольное сооружение не придавливает человека, но и не отрывает от земли, а

своим величавым подъемом как бы утверждает главенство человека над миром.

С каждым десятилетием XV в. светское строительство принимает в Италии

все больший размах. Не храму, даже не дворцу, а зданию общественного

назначения выпала высокая честь быть первенцем подлинно ренессансного

зодчества. Это флорентийский Воспитательный дом для подкидышей, к постройке

которого Брунеллески приступил в 1419 г.

Чисто ренессансные легкость и изящество отличают это создание

знаменитого зодчего, вынесшего на фасад широко открытую арочную галерею с

тонкими колоннами и этим как бы связавшего здание с площадью, архитектуру -

“часть жизни” - с самой частью города. Прелестные медальоны из покрытой

глазурью обожженной глины с изображениями спеленатых новорожденных украшают

небольшие тимпаны, красочно оживляя всю архитектурную композицию.

Стройно расчленены в своих могучих горизонтальных фасадах, без башен и

арочных взлетов, величавы, статны и картинны флорентийские дворцы: палаццо

Питти, палаццо Рикарди, палаццо Ручеллаи, палаццо Строцци и чудесный

центральнокупольный храм Мадонны делле Карчели в Прато. Все это знаменитые

памятники архитектуры Раннего Возрождения.

Добавим два слова еще об одном живописном жанре, процветавшем во

Флоренции XV в. Это нарядные сундуки или ларцы (кассоне), в которых

хранились излюбленные вещи, платья, в частности приданое девушек. Вместе с

резьбой их покрывали живописью, подчас очень изящной, дающей яркое

представление о модах той поры, иногда со сценами, заимствованными из

классической мифологии.

У истоков Возрождения (Раннего Возрождения) в Италии стоял великий

Данте Алигьери (1265-1321), автор “Комедии”, которую потомки, выражая свое

восхищение, назвали “Божественная комедия”. Данте взял привычный для

Средневековья сюжет и сумел силой своего воображения провести читателя по

всем кругам Ада, Чистилища и Рая; некоторые простодушные его современники

полагали, что Данте действительно побывал на том свете.

“Божественная комедия” состоит из трех частей: “Ад”,

“Чистилище”, “Рай”. В Аду, глубоко под землей, терзаются вечной

болью грешники - убийцы, самоубийцы, предатели, насильники,

испытывающие вечные душевные и физические муки. Обитатели

Чистилища, горы-острова - мудрые и уравновешенные. Это

праведные язычники, не знающие Христа, все добрые люди,

поклоняющиеся лжебогам. Попавших сюда ждут долгие и мучительные

раздумья о Боге, справедливости и неотвратимости возмездия за

грехи; здесь, в Чистилище, пытаются постичь высшую

целесообразность мироздания. Лучший уголок Чистилища - на

вершине горы. Это Земной Рай. Души многих способны очиститься

от грехов, искупить их раскаянием, подняться до Земного Рая и

даже взлететь в небеса, в Рай настоящий, небесный. В Небесном

Раю “Слава того, кто всей Вселенной движет, проникновенно сияя,

струится”. Данте описывает, как он вместе с Беатриче посетил

Небесный Рай, беседовал там с праведниками. На Луне обитают

души монахинь, похищенных из монастырей и насильно выданных

замуж, не по своей вине и волен не сдержавших обета

девственности. Это духи Луны. На Меркурии - второй райской

сфере - обитают души-светы честолюбивых деятелей, жизнь которых

была праведной. Третье небо - Венера - пристанище для

любвеобильных праведников. Солнце населяют сияющие души

богословов, мудрецов, философов. На Марсе собираются души

воителей за веру. Юпитер - место, где витают души справедливых.

К Сатурну стремятся души созерцателей-праведников. Следующей,

восьмой райской сферой, является “Гнездо Леды” в Созвездии

Близнецов, здесь находят приют души великих праведников. В этом

же созвездии Близнецов находится и высшая, девятая, сфера Рая -

Эмпирей. Центр ее - крохотная и ослепительно яркая точка,

вокруг которой вращаются остальные восемь райских кругов. Сюда

попадают души младенцев, блаженных, отсюда исходит верховный и

самый ослепительный Вечный Свет, помогающий обрести высшее

знание и истину. Это “Любовь, что движет солнца и светила”.

Данте, Франческо Петрарка (1304-1374) и Джованни Боккаччо (1313-1375)

- знаменитые поэты Возрождения, были создателями итальянского литературного

языка. Их сочинения уже при жизни получили широкую известность не только в

Италии, но и далеко за ее пределами, вошли в сокровищницу мировой

литературы.

Всемирную известность получили сонеты Петрарки на жизнь и смерть

мадонны Лауры. Примером их может служить сонет № 215 из “Книги Песен”.

При благородстве крови - скромность эта,

Блестящий ум - и сердце простота,

При замкнутости внешней - теплота,

И зрелый плод - от молодого цвета,

- Да, к ней была щедра ее планета,

Вернее - царь светил, и высота ее достоинств,

Каждая черта

Сломили бы великого поэта.

В ней сочетал Господь любовь и честь,

Очарованьем наделя под стать

Природой красоте - очам на радость.

И что-то у нее во взоре есть,

Что в полночь день сиять заставит, засиять,

Даст горечь меду и полыни - сладость.

Последователем Петрарки был Боккаччо, автор “Декамерона” - собрания

реалистических новелл, объединенных общим гуманистическим идеалом и

представляющих единое целое.

Для Возрождения характерен культ красоты, прежде всего красоты

человека. Итальянская живопись, которая на время становится ведущим видом

искусства, изображает прекрасных, совершенных людей. Живопись Раннего

Возрождения представлена творчеством Боттичелли (1445-1510), создавшего

произведения на религиозные и мифологические сюжеты, в том числе картины

“Весна” и “Рождение Венеры”, а также Джотто (1266-1337), освободившего

итальянскую фресковую живопись от влияния византийской.

ДЖОТТО

Треченто[1] - это еще не Возрождение, это Предвозрождение, или

Проторенессанс. Причем можно сказать, что проторенессансные веяния

появились в итальянской культуре и в общем мироощущении уже в XIII в., а

иногда даже и XII и XI вв. Уже Предвозрождение подняло девиз подражания

природе. Именно за это гуманисты горячо хвалили Джотто. Флорентиец Джотто -

первый по времени среди титанов великой эпохи итальянского искусства. Он

был прежде всего живописцем, но также ваятелем и зодчим. Есть сведения, что

он был дурен собой и славился острословием. Огромно было впечатление,

произведенное на современников творениями Джотто. Петрарка писал, что перед

образами Джотто испытываешь восторг, доходящий до оцепенения. А сто лет

спустя прославленный флорентийский ваятель Гиберти так отзывался о нем:

“Джотто видел в искусстве то, что другим было недоступно. Он принес

естественное искусство... Он явился изобретателем и открывателем великой

науки, которая была погребена около шестисот лет”.

“Естественное искусство”, ибо оно основано на изображении окружающего

нас мира таким, каким его видит наш глаз.

Здесь начинался отрыв от средневекового, религиозного искусства. Там

высшим совершенством полагался всемирный и сверхчувствительный бог, и

только к нему, как к единственно реальному идеалу, должно было устремляться

искусство. Все земное, природное объявлялось обманчивым, призрачным,

недостойным любования: ведь оно отвлекало от созерцания незримого - бога.

Однако сверхчувственное изобразить и восприять невозможно, а потому, чтобы

изобразить бога, ангелов и святых, приходилось прибегать к изображению

людей, и в какой-то степени, элементов природы. Но эти изображения не

должны были иметь самостоятельного эстетического значения, а лишь служить

намеками, символами “небесного”, божественного. Зримое допускалось лишь для

того, чтобы обращать помыслы людей к незримому.

Начиная с Джотто, природа и человек сами становились объектом

любования, в них стали искать (и находили!) красоту и духовное богатство.

Мир словно заново раскрывался перед людьми. Внимание, интерес, любовь

художников все больше сосредоточивались на человеке и на всем том, что его

окружает. В этом были сила и заслуга Раннего Возрождения, его великое

философско-художественное открытие: порыв к человеку и природе как к сфере

красоты и добра означал перенесение эстетического и этического центра

тяжести из горней, мнимой, сверхнатуральной сферы в мир земной, реальный,

человеческий.

Но здесь же таилась и его слабость. Восхищенное открывшимся перед ним

миром искусство не могло не увлечься его “пестрым убранством” и легко

сбивалось на путь мелочного натурализма. Многие художники не выдержали

искуса и оставили потомкам картины, где есть и цветистые кавалькады, и

мастерски изображенные мухи, сидящие на исписанном листке бумаги, но где

человек изображен мелко, невыразительно, - он затерялся в этой праздничной

или бытовой мишуре.

Однако искусство Раннего Возрождения при всей своей ограниченности

отнюдь не было однозначно натуралистическим, самопонятно простым. Оно было

сложным, противоречивым, и эта внутренняя противоречивость вела его вперед.

Как ни странно на первый взгляд, в искусстве Раннего Возрождения, наряду с

мелочной детализацией, с самого же начала намечается другая, синтезирующая

тенденция: неразрывно связанная с созданием обобщенного, монументального и

героического образа совершенного человека.

Одним из наиболее известных скульпторов того времени был Донателло

(1386-1466), автор ряда реалистических работ портретного типа, впервые

вновь после античности представившего в скульптуре обнаженное тело.

Крупнейший архитектор Раннего Возрождения - Брунеллески (1377-1446). Он

стремился сочетать элементы древнеримского и готического стилей, строил

храмы, дворцы, капеллы.

БРУНЕЛЛЕСКИ

Собственно ренессансное искусство началось в XV в., когда в первый год

этого столетия Флорентийская коммуна объявила конкурс на украшение дверей

баптистерия Сан-Джованни. Лучшими были образцы рельефов, представленные

двумя молодыми художниками - Филиппо Брунеллески и Лоренцо Гиберти на одну

и ту же тему: жертвоприношение Авраама. Оба рельефа были великолепны, оба -

новаторски смелы и по решению, и по изобразительному языку. Пальму

первенства отдали Гиберти вероятно потому, что на рельефе Брунеллески

фигура Исаака, облаченного на заклание отцом, выглядела слишком послушным

богу, это “тварь дрожащая”, жалкий, почти аморфный раб, которого Авраам,

как безответную скотину, тащит на жертвенник. Совсем не то у Гиберти. Его

Исааку чужды черты жалкого ничтожества. Это стройный, гибкий мальчик на

пороге юношеского расцвета. Его пластичность очаровывает. Да, коленями он

поставлен на алтарь, руки его связаны за спиной, но он не склонил покорно

головы. Напротив, он гордо поднял ее, и мы видим, сколько в ней красоты и

достоинства. На лице - ни тени страха, в нем гордый вызов дикой

несправедливости, которая готова на него обрушиться. Тот же вызов - в

обнаженной груди, бесстрашно развернутой навстречу опасности. Этот

бесстрашный юноша не склонится перед безжалостным отцом, да, наверное, и

перед самим богом, не смутившимся отдать такое бесчеловечное приказание.

“Исаак” Гиберти не только с редкой убедительностью выразил

свободолюбивый, непокорный дух Флорентийской республики. Он, в сущности,

первым, на самом пороге Кватроченто, в высоком обобщении воплотил идеальный

образ гордого и прекрасного человека Возрождения.

Брунеллески же имел два величайших замысла: первый - вернуть на свет

божий хорошую архитектуру, второй - найти, если это ему удастся, способ

возвести купол Санта Мария дель Фьоре во Флоренции.

Дело в том, что в средневековой Европе совершенно не умели возводить

большие купола, поэтому итальянцы той поры взирали на древнеримский Пантеон

с восхищением и завистью.

И вот как оценивает Вазари воздвигнутый Брунеллески купол

флорентийского собора Санта Мария дель Фьоре:

“Можно определенно утверждать, что древние не достигали в своих

постройках такой высоты и не решались на такой риск, который бы заставил их

соперничать с самим небом, как с ним, кажется, действительно соперничает

флорентийский купол, ибо он так высок, что горы, окружающие Флоренцию,

кажутся равными ему. И действительно, можно подумать, что само небо

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5