Курсовая работа: Придворное общество Франции по мемуарам герцога Сен-Симона

А как же очень интересная привилегия "Для"? Происхождение этой привилегии неизвестно даже Сен-Симону, но зато её можно объяснить крайне просто: "Состоит она в том, что на двери помещения пишется мелом "для господина такого-то"[111], но она не обуславливает никакого первенства, а значит, по логике общества, в котором первенство и соревнование - всё, бессмысленна. Все привилегии заключены в этом одном слове - "Для", которое не имеет последствий, "но когда король находиться при армии, его квартира разделяется - двор с одной стороны, военные чины - с другой"[112]. И не более того.

Так где же золотая середина в придворном обществе? А её нет, скажу я вам прямо и откровенно, потому что двор - не место для середин и срединных. Двор - это всегда через край, чрезмерно и слишком, иногда абсурдно и ненужно, но главное - на показ и для всех глаз, чтобы знали, видели и почитали. А ещё коленоприклонства и лживые улыбки. Двор это место, где собираются толпы зевак дабы вкусить то, что они называли роскошью, почетом, благосостоянием, но куда их упорно не пускали, потому что придворное общество - отшельники и затворники, которые признают лишь собственные обряды и поклонения своим личным богам в виде церемониала, которые построили свою жизнь по образу и подобию солнца, к которому тянут свои руки, не понимая, что до солнца не достать, а если вдруг достанешь - обожжешься. Да и какое уж тут солнце - так, маленький уголёк в большом камине.

Так был ли смысл в этом театре? Безусловно, был, как же мы тогда бы ещё научились не повторять ошибки молодости, как не на примерах чужой глупости?

Г) Смена поколений, борьба за власть.

"Завидуй не тому, кто добился большой власти,

а тому, кто хорошо, с похвалой покинул ее"

И, наконец, хотелось бы упомянуть важный факт, характеризующий придворное общество, а именно - смена поколений и борьба за власть. В обществе всегда один сменяет другого, а в промежутках - козни, сплетни, заискивания и наступания на пятки проявляются с ещё большей силой, чем когда бы то ни было. Это было всегда, будет всегда, меняется лишь частота и сила, направленность и конкретика. С переходами на личность и вечными обмороками субтильных дам.

За смертью одного следует возвышение другого, за унижением одного - счастье третьего.

А что правит и руководит каждым, кто вступает в борьбу за власть, смысл которой никому не надо объяснить? Конечно деньги. И именно Нои постоянно куда-то деваются, как, например, в 1790 году, когда никто не знал как все деньги государства могут испариться в один момент.

Исчезли честь и взаимное доверие, хотя, по-моему мнению, их никогда не было в помине, "Никто не в силах больше платить, потому что никто уже не оставался самим собою"[113] и люди просто начинают разрушать сами себя и сбрасывать друг друга с насиженных мест - всё это предсказуемо и крайне просто, но забавно.

Помните, что было, когда умер монсеньёр? Все поплакали 5 минут, а затем начали рассуждать, кто какую должность займёт и кто окажется выше, а кто ниже, кто урвёт ножку, а кто крылышко. Монсеньёр вечно трепетал перед королём, а значит - нужен был кто-то, кто будет повторять его действия, ибо король привык и отвыкать не собирается.

В принципе - тут выбрать не сложно, желающих много. И начинается самое забавное действие из всех - постоянные подножки друг другу и лесть королю, попытки втереться в доверия и умаслить его больше других - вот истинные лица двора, вот истинные люди королевства!

Лицемерие процветает в моменты борьбы за власть, потому что именно оно - один из двигателей прогресса.

Все знают святой принцип: "государи созданы для народов, в не народы - для государей"[114], но так ли это в период закулисной борьбы? Вряд ли, потому что тут уж короли созданы для королей и ни грамма больше. Королю главное чтобы рядом с ним оказались наиболее глупые и посредственные люди, с подвешенным языком и морем комплиментов - а остальное ерунда.

И можно отдельную работу написать по поводу смены поколений и борьбы за власть, но я скажу кратко - пустота. Пустота и разруха государства и его членов, моральное оболванивание и опустошение. Как можно восхвалять и петь дифирамбы тому, кто хочет видеть у себя на носу оркестр, но не признаёт уродства и ужаса?

В государстве постоянно кто-то умирает и его место не стоит долго свободным, ибо оно дорого и желаемо всеми. Смерть не является чем-то из рода вон выходящим, потому что большинство только её и ждут. Ну что же ещё говорить о нравах общества и его обитателей, когда все они желают смерти друг друга?

4. Общие пояснения к докладу

"Надо быть смелым, чтобы видеть скрытое."

Морис Метерлинк - Синяя птица.

Данная глава играет роль некоего "пост скриптума" в деле разъяснения для обычного читателя для большего понимания что, о чем, зачем и почему общество эпохи Людовика XIV столь подробно и с рвением изучается и разбирается ныне. Так же, дабы более подробно разъяснить весь смысл данной работы в этой главе будут опять-таки упомянуты цели и задачи работы, а так же ответы на них. Но будет ошибкой полагать, что глава эта дублирует заключение, ибо это совсем не так - здесь мы не подводим окончательных итогов, а лишь возвращаемся к самому началу и напоминаем читателю смысл, потому что в течение долгого повествования что-то могло забыться и потеряться в глубинах нашей несовершенной памяти. Так начнём же!

Общее мнение таково, что правление Людовика - апогей абсолютизма, которое описывают знакомой всем фразой "Государство - это я!". "Век Людовика XIV", как многие именуют период с 1661 по 1715 (чтобы не было путаница со временными рамками изучаемого периода и дабы понять об обществе какого времени мы говорим), был временем действия скорее дворянского класса, чем короля, как мы могли видеть это на протяжении всего исследования. Каким же должен или являет себя абсолютизм? Сначала, он являет собой деспотичность, то есть мнения, и желания подданных отодвигаются на второй план и возобладают лишь желания и требования короля, свобода, скажем так, отсутствует при абсолютизме. Затем, абсолютизму, как мы уже знаем из учебников истории, присущ автократизм с централизованными принятиями решений, а сословные представительства отодвигаются на задние планы государями и власть сосредотачивается всецело в руках монарха. Отсюда следует следующее положение о бюрократическом характере абсолютизма, действия которого зиждутся лишь на зависимых от короля людей, подчиненных его воле и желаниям. И, наконец, абсолютизм отделает короля от народа - король и народ становятся вещами несовместимыми.

Можно ли считать власть Людовика абсолютистской с точки зрения данного определения абсолютизма? Что ж, давайте посмотрим:

А) деспотичность - желания и мнения подданных у Людовика действительно отодвигались на второй план и музыка играла лишь заказанная королём, свобода была лишь та, в которой Людовик чувствовал себя удобно и которая не наступала ему на пятки, т.е. она была ограничена зоной комфорта короля и не более.

Б) автократизм - власть действительно была сосредоточена в руках монарха, с тем лишь отличием, что она им всё-таки не осуществлялась всецело, хоть король и думал, что своей рукой творит он закон. Он опирался на армию и чиновничество, но это было тоже двояко и совсем не внушает доверия. Поэтому автократизм в данном случае нельзя понимать буквально.

В) бюрократизм - люди действительно были подчинены королю и находились в зависимости от него, они были тщательно отобраны Людовиком лишь по ему одному ведомым критериям (отсутствие ума, к примеру - дабы не затмить своей фигурой фигуру короля-солнце и пр)

Г) отделение от народа в данной обстановке тоже можно истолковать двояко - всё же, каким бы Людовик не был, он действительно заботился о государстве и народе, быть может не так, как хотелось бы на тот момент, но он действительно думал о нём. Но король с народом по факту не могут быть единым целым, хотя бы потому, что народ и король - это два разных ингредиента, которые при смешивании вряд ли будут представлять собой приятный для употребления коктейль.

Абсолютизм так же характеризуют постоянной армией в королевстве, которой в принципе, не было при Людовике, а постоянные смотры войск, целью которых была демонстрация своего призрачного могущества не внушает доверия. Так же гражданские свободы подданных при Людовике нарушены не были, как это бывает при упомянутом выше режиме. Идея абсолютной монархии была сформулирована в целом и общем уже давно - божественное происхождение и сакральность королевской власти. Не знаю уж что там было от бога, но пускай будет так. Но у любой власти есть ограничения, так же они есть и у абсолютной монархии - монарх должен уважать и придерживаться законов королевства, то есть основным правил, салического закона о наследовании, что является гарантом единства государства, в котором король отступает на вторую роль в то время как государство выдвигается на первую, государственная собственность является неотчуждимой, естественно, потому что король лишь пользуется ею и не является её владельцем, а так же - свобода французской Церкви 1614 года и, наконец, идея неразделенность суверенитета, по которой суверен - король и в теории, его власть не может ограничиваться ни одни органом, так как вся власть - от рук короля и ими же создается, он арбитр. И, наконец, всеми нам известная идея суверенитета L’raison d’etat, так много изучаемая нами в предшествующее время на страницах учебника.

Далее, выяснив вопрос с абсолютизмом, перейдём к выяснению вопроса, почему же общество времен Людовика ΧIV стало таким пустым и извращенным, ведомым одной единственной целью и идеей - стать если не королём, то стулом, на котором он сидит? Думается мне, пошло всё это ещё с древности, когда короля возводили на престол, а люди преклоняли перед ним свои колени и гнули спину, показывая, что они - лишь второстепенные механизмы, подчиняющиеся его воли. Но время от времени ситуация менялись и ко времени правления Людовика, под его руководством и пытаясь соответствовать его желаниям, дабы не переиграть и не "пересиять" его сияние общество начало паразитическое существование дабы хоть как-то приблизиться к солнцу и попасть под его лучи. Как мы уже говорили выше - его можно было ещё спасти, нужна была лишь грубая мужская сила и правильная трезвая голова, но таковой не оказалось. Людовик как мог подстроил под себя и по своему образу и подобию двор, который и рад был этому, потому что после Мазарини людей поистине умных там практически не осталось, а те, что остались - ум свой старались не показывать, а то это за общество, да и государство в целом, в котором главенствует не ум, а толщина кошелька, родственные связи, благодаря которым происходит выдвижение людей, и игрища под бокал хорошего бургундского?

Поставив себе целью исследовать придворное общество Людовика XIV по мемуарам Сен-Симона критериями оценки его были три основным момента:

А) картина нравов, принципы поведения

Б) регулирование процессов, происходящих внутри двора

В) есть ли будущее у этого общества, т.е. прогрессирует оно или деградирует?

Ходе проведенного исследования было выяснено, что будущее есть у всякого, но иногда оно не является желаемым и уместным, так как с деградацией сохраняется существование, которое в итоге не является жизнью, а картина нравов довершает общую характеристику, конечно же по Сен-Симону, а не по собственному уразумению, которая лишь констатирует общепризнанный факт упадка и невозможности дальнейшего развития. Всеобщая безразличность к подъёму моральных принципов в регулировании дворцовой жизни и лишь повторение изо дня в день церемоний, которые утратили свою глубинность уже много лет назад, лишь давая понять всем вокруг, что это желание короля, а оно не обсуждается.

Нашему исследуемому обществу присуще было строгое иерархическое разделение, формальное (а иногда и не формальное) статусное подчинение, высокая эмоциональность отношений и их красочная психологическая окраска в виде "хорошо-плохо", "люблю-не люблю" и т.д. Так же данному обществу можно приписать социальную идентичность или идентификацию с фигурой короля. В концепции З. Фрейда, к примеру, решающую роль в формировании личности ребенка играет его идентификация с родителем того же пола, которая ведет к усвоению нравственных ценностей родителей и формированию "сверх-я" (Суперэго) как внутреннего механизма самоконтроля. Каждый индивид обладает несколькими различными идентичностями, что порождает проблему личностной интеграции. Если личности не удается решить эту проблему, возникает ситуация, получившая название кризиса идентичности. В различных типах общественных систем идентификация личности происходит по-разному. Для традиционных обществ характерна локальная, малогрупповая идентификация (в семье, общине, касте и т.п.). В модерном обществе уровень идентичности повышается - до классового, национального и гражданского[115]. В нашей ситуации уровни идентичности повысился до самого высшего - идентификации общества с королем, откуда так же идут все его, общества, проблемы.

Общество Людовика можно назвать социальной элитой, обладающие влиянием в обществе и силой над низшими его слоями. С тем лишь отличием, что под элитой понимают людей, достигших наивысших показателей в своей деятельности, обладающих интеллектуальным и моральным превосходством над массой, наивысшим чувством ответственности, которыми данное общество не обладает, но так как оно находиться действительно выше массы людей и однозначно имеет чувство морального, хоть и не интеллектуального, превосходства - то общество эпохи Людовика можно сравнить с социальной элитой, причём с закрытой элитой, вхождение в которую крайне тяжело.

Интерес представляет небольшой вопрос - считал ли Людовик процессы и само общество неправильным, неуместным во время своего правления? Смею заметить, что нет. Всё, что он делал, он считал правильным и делал до конца, все свои слова он говорил, свято в них веря и все его действии были наполнены уверенностью и, с его стороны, уместностью. Считал ли он обрядовую часть, к примеру, лишней и ненужной? Вряд ли, иначе он бы не поленился и убрал её всю до конца. И так со всем в обществе. И, наверное, это было правильно с его стороны - всегда нужно быть уверенным в себе, даже если говоришь истинную глупость.

Можно было бы оценить данное общество по его более или менее приближенность к шаблонному варианту, к идеальному обществу и затем вынести вердикт, но в данном докладе всё делается гораздо проще - вердикт Сен-Симона данному обществу прост: "Виновен!", наш же доклад был построен на анализе общества по его мемуарам, а значит, и по его вердиктам. С одним лишь отличием - виновен-ли, не виновен - ничего уже не исправить, можно лишь надеяться, что последующие поколении не будут делать ошибки прошлых лет.

Заключение

"У Пушкина тоже были долги и неважные отношения

с государством. Да и с женой приключилась беда.

Не говоря о тяжелом характере...

И ничего. Открыли заповедник.

Экскурсоводов - сорок человек.

И все безумно любят Пушкина...

Спрашивается, где вы были раньше?. .

И кого вы дружно презираете теперь?."

Сергей Довлатов "Заповедник"

Что же в итоге представляют из себя мемуары Сен-Симона и придворное общество, описанное в них? Одно ясно точно - нет предела совершенства глупости человеческого разума.

"Поскольку властители являют образ всемогущего на земле, надо, чтобы они по возможности и походили на него. Бог - это бог порядка, который сказывается во всех вещах сотворенных. И чем больше носители его земного образа стремятся походить на него, тем больше нужно поддерживать порядок в делах собственных. Толпа (pobel) равняется скорее на пример своего властителя, чем на законы. Если она находит полезный порядок в его образе жизни, она будет следовать ему, чем и подвигается благополучие всей страны. Ежели она в чем-то обнаруживает только сумятицу, то судит так, что-де такой повелитель - ненастоящая копия оригинала (т.е. Бога). Пропадает почитание, и страны могут стать жертвами хаоса. Оттого властители и создали правила, коим следовать полагается придворному штату и к коим они сами приспосабливаются". Золотые слова, не так ли? В них всё, всё, что можно сказать об этом произведении и его основным мыслях.

Старые французские короли до ужаса боялись заглушить уловками этикета свежий и свободный глас галльского острословия. Они действительно переняли церемониал бургундского двора, но позаботились оставить достаточно щелочек для непосредственного общения с окружающими. Всякий владетельный двор являл собой закрытый мир, как в блестящем Версале и мрачном Эскуриале, так и в замках немецких князьков, чуть не лопавшихся от обезьянничанья. Этот мир простирался не вширь, а ступеньками. Его надо представлять, как ступенчатую пирамиду: на самой вершине восседает властелин, а по ступенькам карабкается вверх придворный люд, достигая лишь той ступеньки, которая обозначена ему его титулом.

Но ведь Франция была и образцом для других держав - в исследуемое время, например: покорный королю народ и его безграничная власть, которую никто не думал оспаривать, поэтому впоследствии авторы обращались так много к этой эпохе и представляли придворную жизнь как нечто феерическое, вечный праздник и постоянный банкет.

Главная проблема, по мнению Элиаса, определить, как повседневная культура: сумма взглядов, обычаев привычек, ритуалов - заставляет повиноваться, сгибаться в поклоне, создает особый тип отношения людей к власти. Многочисленные факты, которые традиционно признавались незначительными ("фоновыми"), могут стать главными "инструментами" властного господства. Укрепляя свою власть, Людовик XIV использовал старинный образец "патримониальной монархии", когда правитель устанавливает политическую власть в стране по образцу патриархальной большой семьи. "Король-солнце" переехал из Парижа и устроил новый центр королевской власти, огромный "дом короля", дворец в Версале. Современники признали поступок короля мудрым и правильным. В XVIII веке авторы знаменитой "Энциклопедии", просвещенные и либеральные, писали в ней, что король постарался привлечь ко двору знатных дворян, которые привыкли находиться в отдалении от Парижа, среди "народа, привыкшего им повиноваться".

Мы можем читать литературу и верить, что Людовик и его общество были великолепным примером глубокого и интересного этикета и церемониала, великолепных и умных людей, можем просто обратить свой взор на истинное положение вещей и с отвращением отвернуться от них, потому что общество Франции XVIII века, по крайней мере в изображении Сен-Симона, не представляется мне чем-то, что нужно прославлять и помнить всю жизнь. Это общество, которое только и ждёт, чтобы его уничтожили и закопали в землю дабы больше не вспоминать.

Была ли это ошибка короля, или самих людей - мы уже не узнаем. Да и надо ли?

Отсюда следует, что придворное общество Франции по мемуарам Сен-Симона представляло собой закрытый круг людей, живущих по своим собственным законам, выработанным королём и ему же поклоняющихся, чтящих свои собственные традиции и стремящихся к одной цели, сплочающих их всех - быть как можно ближе к королю и его кормушке. Общество застоя, я бы сказала, в котором редко происходят новые процессы или важные изменения, лишь смерть и рождение, изменение должностей и новые забавы. Общество Людовика было зеркальным его отражением, по сути своей. Абсолютизм сделал своё дело, абсолютизм может уходить. Но это общество бессмертно - оно никогда не умрет и никогда не исчерпает себя, потому что каждый правитель формирует общество, страну, людей ему подчиняющихся по своему образу и подобию и даже с его уходом обществу ещё долго это аукивается, хоть и начало оно уже впитывать удобрения последующего - и в итоге, через много сотен лет всё то же общество, возможно уже на другом месте, но всё с теми же чертами лица, только стало их больше и стали они разнообразнее - потому что общество с годами собрало в себе их всех, всех оно помнит и всеми является так или иначе.

Наверное это и есть его истинное лицо, наверное в этом есть и его прелесть и функция - быть как картой памяти, на которой сохраняются документы с огромном количестве, или Интернет - в котором сейчас, как в сборной солянке, есть всё, что только можно и оно в итоге из всего этого и состоит - каждого по отдельности, по частям и крупинкам.

Список источников и литературы

1.         Mandrou R. Louis XIV en son temps. - Paris, 1973

2.         O'Hara C. The philosophy of punk: More than noise. London; San Francisco; Edinburgh: AK Press, 1999

3.         Агеев, М. Роман с кокаином. http://lib.ru/AGEEV/kokain. txt

4.         Борисов Ю.В. Фаворитки Людовика XIV // Новая и новейшая история. - 1991. - №4. - с.111-137.

5.         Гинзбург Л.Я. Мемуары Сен-Симона. - Saint-Simon L. de. Memoires, т.I.М., 1976.

6.         Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. - Л.: Ленинградское отделение, 1977.

7.         Гревс И.М. Сен-Симон, его жизнь и мемуары. - Сен-Симон. Мемуары, т.1.М. - Л., 1934.

8.         Замятин Е. Я боюсь. Изд. "Наследие", 1999

9.         Кирнозе З.И. Культура и культурология. - Н. Новгород, 2002.

10.      Макаревич, А. Сам овца. http://obuk.ru/literature/14641-andrejj-makarevich. - sam-ovca.html

11.      Малов В.Н. Герцог Сен-Симон: человек и писатель / В.Н. Малов // Новая и новейшая история. - 2004. - № 3. - с. 191-202.

12.      Метерлинк Морис, Синяя птица, изд. "Художественная литература", М., 1972

13.      Митфорд Н. Франция. Придворная жизнь в эпоху абсолютизма / Н. Митфорд. - Смоленск: Русич, 2003.

14.      Михайлов А.Д. Поэзия и правда истории - М.: Лит. издат., 1991.

15.      Пастернак Борис. Быть знаменитым некрасиво. http://lib.rus. ec/b/77354/read#t341

16.      Пушкин, А.С. Из пиндемонти. http://feb-web.ru/feb/pushkin/texts/push10/v03/d03-336. htm

17.      Петрышева (Чижова) О.В. Художественный портрет в "Мемуарах" Сен-Симона. // XV Пуришевские чтения. Всемирная литература в контексте культуры. М.: 2003. С.308-309.

18.      Сен-Симон Луи де. Мемуары: Полные и доподлинные воспоминания герцога де Сен-Симона о веке Людовика XIV и Регентстве. Избр. главы / Academia, 1934 под общей редакцией И.Т. Смилги - Т.1-2

19.      Сент-Бев Ш. Литературные портреты. Критические очерки. Перев. с французского. Памятники мировой эстетической и критической мысли. - М.: Художественная литература, 1970.

20.      Тартаковский А.Г. Русская мемуаристика XVIII - первой половины XIX в.: От рукописи к кн. - М.: Наука, 1991.

21.      Тургенев А.И. Хроника русского. Дневники (1825-1826 гг.). - М. - Л.: Наука, 1964.

22.      Тэн И. Происхождение общественного строя современной Франции. - С-Пб.: Издание И.И. Билибина, 1880.

23.      Французские короли и императоры, под ред. Петера К. Хартманна; Ростов-на-Дону: "Феникс", 1997.

24.      Фрай Макс, Горе господина Гро. http://readr.ru/maks-fray-gore-gospodina-gro.html

25.      Шишкин В.В. Дворянское окружение Людовика XIII // Французский ежегодник. - 2001. - №12. - с.12-15.

26.      Шишкин В.В. Французский королевский двор и политическая борьба в конце XIV-первой трети XVII вв. - СПб: Санкт-Петербургский гос. ун-т, 1996.

27.      Элиас Н. Придворное общество: Исследования по социологии короля и придворной аристократии, с введ.: Социология и история / Н. Элиас; Пер. с нем.А.П. Кухтенкова [и др.]. М.: Языки славянской культуры, 2002.

28.      http://www.chem. msu. su/rus/teaching/sociology/dic.html

[1] Митфорд Н. Франция. Придворная жизнь в эпоху абсолютизма / Н. Митфорд. – Смоленск: Русич, 2003.

[2] Малов В.Н. Герцог Сен-Симон: человек и писатель // Новая и Новейшая история. - 2004. - № 3. - С.15.

[3] Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. – Л.: Ленинградское отделение, 1977.

[4] Сент-Бев Ш. Литературные портреты. Критические очерки. Перев. с французского. Памятники мировой эстетической и критической мысли. - М.: Художественная литература, 1970.

[5] См. там же.

[6] Михайлов А.Д. Поэзия и правда истории – М.: Лит. издат., 1991.

[7] Гревс И.М. Сен-Симон, его жизнь и мемуары. - Сен-Симон. Мемуары. т. 1. - М. -Л.: 1934.

[8] Петрышева (Чижова) О.В. Художественный портрет в «Мемуарах» Сен-Симона. // XV Пуришевские чтения. Всемирная литература в контексте культуры. М.: 2003. С. 308-309.

[9] Тартаковский А.Г. Русская мемуаристика XVIII - первой половины XIX в.: От рукописи к кн. - М.: Наука, 1991.

[10] Тэн И. Происхождение общественного строя современной Франции. – С-Пб.: Издание И.И. Билибина, 1880.

[11] Малов В.Н. Герцог Сен-Симон: человек и писатель / В. Н. Малов // Новая и новейшая история. – 2004. – № 3. – с. 191–202.

[12] Французские короли и императоры, под ред. Петера К. Хартманна; Ростов-на-Дону:  "Феникс", 1997.

[13] Малов В.Н. Герцог Сен-Симон: человек и писатель / В. Н. Малов // Новая и новейшая история. – 2004. – № 3. – с. 191–202.

[14] Борисов Ю.В. Фаворитки Людовика XIV // Новая и новейшая история. -  1991. - №4. - с. 111-137.

[15] 13.Шишкин В.В. Французский королевский двор и политическая борьба в конце XIV-первой трети XVII вв. – СПб: Санкт-Петербургский гос. ун-т, 1996.

[16] Тургенев А.И. Хроника русского. Дневники (1825-1826 гг.). - М. - Л.: Наука, 1964.

[17] Элиас Н. Придворное общество: Исследования по социологии короля и придворной аристократии, с введ.: Социология и история / Н. Элиас; Пер. с нем. А.П. Кухтенкова [и др.]. М.: Языки славянской культуры, 2002.

[18] Mandrou R. Louis XIV en son temps. – Paris, 1973. – P. 558.

[19] Гревс И.М. Сен-Симон, его жизнь и мемуары. - Сен-Симон. Мемуары, т. 1. М. - Л., 1934.

[20] Митфорд Н. Франция. Придворная жизнь в эпоху абсолютизма / Н. Митфорд. – Смоленск: Русич, 2003.

[21] Saint-Simon. Mémoires. 2 vol. – Moscou: Edition du Progrès, 1976. - Vol. I. - P. 270.

[22] Сен-Симон. Мемуары 1969-1701. – М.: Наука Ладомир, 2007.

[23] Тургенев А.И. Хроника русского. Дневники (1825-1826 гг.). - М. - Л.: Наука, 1964.

[24] Сен-Симон. Мемуары 1969-1701. – М.: Наука Ладомир, 2007.

[25]Там же, Т.1., стр. 36

[26] Там же, Т.1., стр.38

[27] Там же, Т.1., стр.67

[28] Там же, Т.1., стр.92

[29] Там же, Т.1. , стр.94

[30] Там же, Т.1. , стр.101

[31] Там же., Т.1., стр.124

[32] Там же, Т.2., стр.60

[33] Там же, Т.2., стр.61

[34] Там же, Т.2., стр.69

[35] Там же, Т.2., стр.70

[36] См. там же.

[37] Там же, Т.2., стр.70

[38] Там же, Т.2., стр.71

[39] Там же.

[40] Там же, Т.2., стр.74

[41] Там же, Т.2. стр.76

[42] Там же, Т.1., стр.227

[43] Там же, Т.1., стр.114

[44] Там же, Т.1., стр.241

[45] Там же, Т.2., стр.48

[46] Там же, Т.2., стр.297

[47] Там же, Т.2., стр.147

[48] Там же, стр.157

[49] Там же, стр.161

[50] Там же, стр.167

[51] Там же, стр.165

[52] O'Hara C. The philosophy of punk: More than noise. London; San Francisco; Edinburgh: AK Press, 1999

[53] Там же.

[54] Там же.

[55] Там же.

[56] Там же. Стр. 101

[57] Там же., стр.103

[58] Там же, стр.109

[59] Там же., стр.180

[60] Там же.

[61] Там же., стр.181

[62] Там же., стр.174

[63] См. там же.

[64] Там же, Т.2., стр.9

[65] Там же., стр.11

[66] Там же., стр.19

[67] Там же., стр.20

[68] Там же, стр.29

[69] Там же, стр.101

[70] Там же, стр.114-115

[71] Там же, стр.206

[72] Там же, стр.60

[73] Там же.

[74] Там же, стр.124

[75] Там же, стр.125

[76] Там же, стр.127

[77] Там же, Т.1., стр.138

[78] Там же.

[79] Там же, стр.316

[80] Там же.

[81] Там же, стр.316-317

[82] Там же, стр.320

[83] Там же.

[84] Там же, стр.321

[85] Там же, стр.324

[86] Там же.

[87] Там же, Т.2., стр.42

[88] Там же, Т.2., стр.179

[89] Там же, стр.414

[90] Там же.

[91] Там же, Т.1., стр.62

[92] Там же, стр.115

[93] Там же, стр.116

[94] Там же.

[95] Там же, Т.2., стр.123

[96] Там же, стр.117

[97] Там же, Т.2., стр.202

[98] Там же, Т.2. стр.167

[99] Там же, Т.2. ст.р172

[100] Там же, Т.2., стр. 76

[101] Там же, Т.1., стр.95

[102] Там же, Т.2., стр.198

[103] Там же, стр.200

[104] Там же, Т.2., стр.206

[105] Там же, Т.2., стр.75

[106] Там же, Т. 1.,  стр.76

[107] Там же.

[108] Там же, стр.91

[109] Там же, Т.1., стр.79

[110] Там же, Т.1., стр.107

[111] Там же, стр. 118

[112] Там же.

[113] Там же, Т.1., стр.452

[114] Там же, стр.414

[115] http://www.chem.msu.su/rus/teaching/sociology/dic.html