Курсовая работа: Русско-германские отношения в начале ХХ века

Курсовая работа: Русско-германские отношения в начале ХХ века

Содержание

Введение

Глава I. Соотношение сил на международной арене в начале ХХ века и внешнеполитическая доктрина Германии в начале ХХ века

Глава II. Попытки русско-германского сближения в 1904-1907 гг.

Заключение

Список литературы

Введение

Проблема отражения на различных уровнях общественного сознания взаимоотношений того или иного социума с окружающим миром за последнее время получила значительную актуальность. Складывающиеся на протяжении сравнительно длительного времени стереотипы восприятия ("образы") других стран и народов, неся на себе определенную социальную нагрузку, в массовом сознании обладают значительной инерционностью и могут выступать в качестве достаточно устойчивого традиционного фактора.

В настоящее время уже очевидна невозможность достоверного анализа состояния и перспектив межгосударственных отношений без учета сложного комплекса чувств и настроений во взаимоотношениях социумов, взаимопроникающих стереотипов и противоречивых представлений, складывающихся под влиянием исторических традиций, идеологической деятельности правящих кругов государств, классовых симпатий или антипатий представителей тех или иных слоев общества.

Не преувеличивая степень обратного воздействия на политику такого рода стереотипов и представлений, заметим, что косвенно они влияют на формирование особого, специфического микроклимата во взаимоотношениях между отдельными народами. Примером такого рода являются российско-германские отношения.

Начало ХХ столетия - это особая эра. Начинался век невиданного динамизма во всех сферах жизни человека и общества, эпоха глобализации мировой истории, когда человечество впервые по-настоящему осознает, в каком взаимозависимом и хрупком мире мы существуем, когда процесс развития отдельных цивилизаций и регионов обретает все больше общих черт. Это начало века торжества разума и науки и одновременно - войн, страшных трагедий, когда под вопрос ставились сами понятия прогресса, гуманизма, ценности человеческой жизни.

В этот период на авансцену мировой политики выходят страны, на протяжении предыдущих веков не игравшие первых ролей в международных отношениях. К числу таких стран мы относим и Германскую империю, заявившую о своей мощи после победы в франко-прусской войне. В этот период Германия начинает играть значительную, если не ведущую роль в мировой политике.

Одним из важных направлений германской внешней политики в рассматриваемый период являются отношения с Российской империей. Германия традиционно являлась союзником России, однако в начале ХХ столетия пути этих двух великих держав коренным образом разошлись в силу ряда причин, вызванных особенностью самой эпохи.

В этой связи представляется актуальным рассмотрение русско-германских отношений начала ХХ века.

Тема курсовой работы сформулирована следующим образом: "Русско-германские отношения в начале ХХ века".

Цель работы: анализ русско-германских отношений в начале ХХ века.

Задачи работы:

1. Соотношение сил на международной арене в начале ХХ века и внешнеполитическая доктрина Германии в начале ХХ века

2. Анализ попыток сближения России и Германии в 1904 - 1907гг.

Для решения данных задач и реализации цели исследования нами были привлечены следующие источники.

Важную часть их составляют официально-документальные материалы, представленные в хрестоматии по истории нового времени и сборниках документов. [1]

Анализ статистических данных, приводимых в сборниках документов по новой истории, позволяет нам исследовать роль Германской империи в мировой экономике и определить ее роль в ряде прочих империалистических держав. [2]

Важным источником является также литература мемуарного характера, анализ которой позволяет выявить субъективные стороны интересующих нас событий. [3]

Переходя к историографии данного вопроса, следует отметить, что всю историографию германской истории ХХ века можно разделить на два периода: период советской историографии и постсоветскую историографию.

В советский период отмечается империалистический характер внутренней и внешней политики Германской и Российской империй накануне Первой мировой войны, при этом подчеркивалась ведущая роль Германии в развязывании войны, а ее позиция определяется как позиция агрессора. [4] В последние десятилетия наметился отход от такого подхода. Историки подчеркивают, что политика Германии и Российской империи накануне Первой мировой войны являлась скорее правилом, нежели исключением, а экспансионистский характер внешней политики обеих стран объясняется особенностями ходя всей предшествующей мировой истории. [5]

Хронологические рамки работы: 1900 - 1907 гг. Нижняя граница - это начала ХХ столетия, верхняя граница - совпадает с датой вступления Российской империи к военному блоку Антанты.

Глава I. Соотношение сил на международной арене в начале ХХ века и внешнеполитическая доктрина Германии в начале ХХ века

Рубеж ХIХ - ХХ веков ознаменовался бурным индустриальным развитием, когда на первый план в экономическом развитии вышли новые технологии и новая техника. Наиболее передовые страны мира (Англия, Франция, США, Германия, Япония) вступили в процесс модернизации, индустриальное общество.

Старые цивилизационные центры, Европа, по-прежнему сохраняли свое лидирующее положение в мировом развитии, но одновременно все более активно проявляют себя новые регионально-государственные образования, прежде всего США и отчасти Япония. Развитые страны мира вступили в эпоху империализма.

Уже в начале века проявилась одна из основных его особенностей: возрастает единство и взаимозависимость мира, цивилизационные процессы приобретают глобальный масштаб, исчезает национальная замкнутость и возможность обособленного развития даже отсталых стран. Все, что происходит внутри государства, отражается на всем мире. Люди осознают это не сразу. [6]

Несмотря на бурное развитие экономики, науки и техники глобальный кризис западной цивилизации в начале ХХ века стал реальностью. Возможности развития вширь за счет присоединения новых колоний и расширения рынков сбыта были исчерпаны. Однако новые великие державы, сложившиеся не так давно национальные государства продолжали руководствоваться старыми ментальными стереотипами о необходимости обширных колониальных владений для продолжения успешного экономического развития, международного престижа. США, Германия, Италия, Япония не желали оставаться во втором эшелоне развития, их интересы в борьбе за новые территории, раздел сфер влияния в мире, военное превосходство неизбежно сталкивались со стремлениями Англии, Франции, Испании, Португалии, Бельгии удержать свои позиции. [7]

На рубеже XIX-XX веков соотношение сил на международной арене резко изменилось. Геополитические устремления великих держав: Великобритании, Франции и России, с одной стороны, Германии с Австро-Венгрией - с другой - привели к необычайно острому соперничеству.

В последней трети XIX века геополитическая картина мира выглядела следующим образом. США и Германия по темпам экономического роста стали опережать и, соответственно, вытеснять на мировом рынке Великобританию и Францию, одновременно претендуя на их колониальные владения. В этой связи крайне обострились отношения между Германией и Великобританией в борьбе как за колонии, так и за господство в морских акваториях. В тот же период образовались два дружественных блока стран, окончательно размежевавших отношения между ними. Началось все с австро-германского союза, образованного в 1879 году по инициативе канцлера Отто фон Бисмарка. Впоследствии к этому альянсу присоединились Болгария и Турция.

Несколько позже сложился так называемый Четверной союз, или Центральный блок, который положил начало серии международных договоров, приведших к созданию в 1891 - 1893 годах оппонирующего русско-французского блока. Далее, в 1904 году Великобритания подписала три конвенции с Францией, которые означали установление англо-французского "Сердечного согласия" - "Entente cordiale" (Антантой этот блок стал называться в начале 1840-х годов, когда в противоречивых отношениях этих двух стран наметилось непродолжительное сближение). В 1907 году с целью урегулирования колониальных вопросов относительно Тибета, Афганистана и Ирана был заключен русско-английский договор, который фактически означал включение России в состав Антанты, или "Тройственного соглашения".

В нараставшем соперничестве каждая из великих держав преследовала собственные интересы.

Российская империя, осознавая необходимость сдерживания экспансии Германии и Австро-Венгрии на Балканах и упрочения там собственных позиций, рассчитывала на отвоевание у Австро-Венгрии Галиции, не исключая при этом установления контроля над находящимися во владении Турции черноморскими проливами Босфор и Дарданеллы.

Британская империя ставила целью устранить главного конкурента - Германию и упрочить собственное положение ведущей державы, сохраняя господство на море. Одновременно Британия планировала ослабить и подчинить своему внешнеполитическому курсу союзников - Россию и Францию. Последняя жаждала реванша за поражение, понесенное в ходе франко-прусской войны, а главное - хотела возвратить утраченные в 1871 году провинции Эльзас и Лотарингию. [8]

Германия намеревалась нанести поражение Великобритании, чтобы захватить у нее богатые сырьевыми ресурсами колонии, разгромить Францию и закрепить за собой пограничные провинции Эльзас и Лотарингию. Кроме того, Германия стремилась овладеть обширными колониями, принадлежавшими Бельгии и Голландии, на востоке ее геополитические интересы простирались к владениям России - Польше, Украине и Прибалтике, а еще она рассчитывала подчинить своему влиянию Османскую империю (Турцию) и Болгарию, после чего совместно с Австро-Венгрией установить контроль на Балканах. Нацелившись на скорейшее достижение своих целей, германское руководство всячески искало повод для развязывания военных действий, и он в конечном итоге нашелся в Сараево.

После разгрома Франции Германия оказалась самой сильной державой в Европе. Бисмарк дважды пытался начать войну против Франции с целью ее нового разгрома. Лишь вмешательство России помешало этому.

После отставки Бисмарка Германия стала расширять политику колониальных захватов. В 1884 году она захватила территорию, названную затем протекторатом Юго-Западная Африка. В то же время во владение Германии перешли Того, Камерун и Восточная Африка, в бассейне Тихого океана были захвачены часть острова Новая Гвинея и Маршальские острова. [9]

Германия активно участвовала в разделе Китая. Уже к 1890-ым годам колонии Германии в 5 раз превышали её территорию, но были в 12 раз меньше английских.

При проведении колониальной политики Германия столкнулась с интересами Англии и Франции. Претендуя на Марокко, Германия вступила в конфликт с Францией, чуть не привёдший к войне. На море обострились англо-германские противоречия, т.к имперский флот стал вторым по величине после британского. Вступая в борьбу за передел мира, германский империализм начал строительство мощного военно-морского флота.

Внешняя политика Германии в начале XX в. определялась двумя основными факторами - общими тенденциями развития международных отношений в эпоху империализма и внутриполитической ситуацией, благоприятствовавшей нарастанию националистических, шовинистических настроений. Поэтому, помимо сугубо прагматичных проектов колониальной экспансии, германская внешнеполитическая доктрина опиралась на чрезвычайно претенциозные идеологические постулаты. Их основой стала концепция "мировой политики" - превращения Германии в одну из ведущих мировых держав, "способную занять свое место под солнцем". Речь шла не только об изменении баланса сил в системе международных отношений, но и о коренном преобразовании самого европейского политического пространства. [10]

Кайзер базировал свое миросозерцание на трех идеях. Первая: немцы есть избранный богом народ и в силу своих недосягаемых достоинств призваны господствовать над другими народами; вторая: немцы немцам рознь - благо одних есть благо нации, других надо держать в узде; третья: дабы превосходство тевтонской расы было реализовано практически, господь бог послал ей династию Гогенцоллернов, прежде скромных курфюрстов, ныне великих и непобедимых императоров; он же, повинуясь воле божьей, возглавит движение нации к невиданным в истории высотам.

В германских политических и общественных кругах активно проповедовалась идея Срединной Европы - объединения центрально-европейского региона вокруг немецкого этнического ядра. Ведущие идеологи пангерманской экспансии Ф. Ратцель, Р. Челлен, К. Хаусхофер опирались на концепцию "геополитики" - теорию "государства как географического организма, воплощенного в пространстве". Эта идеология была тесно связана с социально-этатистскими, фелькишскими, расистскими воззрениями и находила поддержку среди тех политических сил, которые рассматривали внешнюю экспансию как основное средство решения внутренних проблем немецкого общества. [11]

В конце 80-х - начале 90-х гг. XIX века образовались и развернули активную деятельность общественные организации, открыто проповедовавшие экспансию. В 1887 году было создано Германское колониальное общество, имевшее более трехсот отделений и собственный печатный орган - "Колониальную газету". А три года спустя образовалась организация, которая вскоре стала называться Пангерманским союзом.1 июля 1890 года германское правительство подписало с Англией договор, установивший границы английских и германских колониальных владений. Взамен отказа от притязаний на Уганду и Занзибар Германия получала остров Гельголанд в Северном море. Как реакция на Гельголанд-Занзибарский договор и возник Пангерманский союз. В него вошли люди, считавшие соглашение с Англией предательством национальных интересов.

Пангерманский союз быстро стал массовой организацией. Главным требованием, которое пангерманцы провозгласили на своем организационном собрании, было требование "энергичной политики во имя интересов Германии в Европе и в мире, особенно - продолжения германского колонизаторского движения, и достижения в этой области практических результатов". В сочетании с призывами к экспансии Пангерманский союз открыто проповедовал националистические идеи. Одним из важнейших тезисов пангерманцев была необходимость объединения всех германских народов под крышей одного государства, причем к "братьям по крови" причислялись, например, и буры - потомки голландских переселенцев в Африке. Вообще расизм стал одной из составляющих пангерманской программы. Недаром Макс Вебер называл пангерманцев "взбесившимися антисемитами". [12]

Однако, к началу 1890-х годов, когда общество окончательно захватили мечты о будущем могуществе Германии, одновременно с Пангерманским союзом и подобными ему организациями начало оформляться общественно-политическое движение, которое мы вслед за Эккартом Кером и Вольфгангом Моммзеном будем называть "либеральным империализмом". Это направление возникло как реакция на реалии текущего момента, с одной стороны, и на рост шовинистичеких настроений, с другой. Не одобряя пангерманской агрессивной и националистической риторики, протестуя против различных "колониальных злоупотреблений", "либеральные империалисты" старались вывести идею экспансии из сферы эмоций и найти ей достойное обоснование. Своеобразным манифестом "либерального империализма" стала уже упоминавшаяся здесь Фрейбургская речь Макса Вебера, в которой он сформулировал свою точку зрения относительно дальнейших перспектив Германии. [13]

Вебер связывал эти перспективы с возможностями заморской экспансии, имея в виду при этом экспансию экономическую. Исследуя германскую аграрную отрасль хозяйства, он пришел к выводу, что Германия в скором времени будет зависеть от заокеанских рынков, поэтому необходимо срочно заняться обеспечением себе путей экспорта, а значит - вступить в соперничество с другими державами. "Даже при соблюдении видимости согласия, - сказал Вебер, - экономическая борьба наций за выживание идет своим чередом. В этой борьбе нет места мирным решениям, и только тот, кто эту видимость принимает за реальность, может верить, что когда-нибудь наши потомки будут наслаждаться мирной жизнью". В действительности же "они будут судить своих предков, исходя из того, какое место те завоюют для них в мире".

Дело борьбы за усиление своего государства должна была бы взять на себя буржуазия. Вебер проанализировал возможности германской буржуазии, заявив предварительно, что он сам - "член буржуазных классов". По его мнению, эти возможности очень ограничены - единое германское государство было создано практически без участия буржуазии. Многолетний цезаристский режим Бисмарка никак не способствовал ее усилению. Консервативные юнкеры и незрелый пока пролетариат также не являются политическими силами, способными возглавить движение страны к утверждению на мировой арене. Вебер пессимистически смотрел на будущее Германии и, констатируя необходимость активизации внешней политики, не видел в стране класса, который взял бы на себя основное ее бремя. [14]

Фрейбургская речь Макса Вебера явилась, по сути, единственным произведением, в котором он подробно остановился на проблемах "мировой политики", однако мало что может сравниться с ней по глубине впечатления, которое она оказала на современников. Например, Ханс Дельбрюк, издатель журнала "Пройсише Ярбюхер", называвший себя не либералом, а "либерально настроенным" с готовностью воспринял идею о том, что объединение Германии было только началом ее трудного пути к равенству с другими державами: "После того как немцы отстояли свое национальное единство в борьбе с внутренней и внешней реакцией, они не могут навсегда удовлетвориться тем, что станут лишь европейской континентальной силой, будут придерживаться мира и предоставят другим культурным народам владеть морями и делить между собой континенты". "Англия, Франция, Россия, - писал Дельбрюк, - обладают необъятными колониальными владениями. Для них не так уж важно - получат ли они еще что-нибудь или нет, главное - в целом утвердить свое господство. Для Германии же, которая не располагает ничем более-менее ценным в других частях света, крайне важен самый крошечный клочок земли, самый маленький городок". Дельбрюк расставляет акценты несколько иначе, нежели Макс Вебер, руководствовавшийся главным образом экономическими соображениями. У Дельбрюка нет глубокого экономического анализа колониальной проблемы. Необходимость расширения германской сферы влияния он мотивирует в основном культурно-политическими причинами и интересами национального престижа. Для него первоочередное значение имеет усиление духовного влияния Германии в мире. В интересах всего человечества, полагал он, сделать так, чтобы влияние ведущих европейских держав в мире было примерно равным. Распространение немецкого культурного влияния за пределы Германии было бы на благо всем. В Германии много образованных и энергичных людей, которые не в состоянии найти применение своим способностям, в то время как с их помощью Германия могла бы, например, управлять Индией, не хуже, чем это делают англичане. Нельзя допустить, чтобы через 20-30 лет мир говорил только на двух языках, ведь немцы - высококультурный народ, и области в Европе, где говорят по-немецки, значительно обширнее тех, где говорят, например, по-английски. Поэтому, пишет Дельбрюк, "для нас, немцев жизненно важно, если мы хотим остаться великой нацией, достичь равноправного положения с уже имеющимися колониальными державами". Понятие "интересы нации", в соответствии с настроениями эпохи, начинает постепенно подменять понятие "интересы государства", однако при этом в сознании Дельбрюка не было и не могло быть места примитивному национализму. "Патриотизм не должен опускаться до шовинизма, государственная мысль - до насилия и произвола", - писал он. [15]

Колониальную политику "в высоком смысле этого слова" проповедовал и ученик Дельбрюка Пауль Рорбах, известный публицист. Он критиковал пангерманцев, пропагандировавших идеи экспансии и мирового господства не во имя "высокой колониальной идеи", а в интересах "бронированного немецкого кулака". Рорбах не уставал напоминать, что агрессивные пангерманцы явились причиной многих бед немцев. Ведь именно они настроили мир враждебно по отношению к Германии. Основным направлением немецкой экспансии, согласно Рорбаху, должно стать распространение немецкой "национальной идеи", в том числе - немецкого образа жизни, высокой немецкой культуры, немецкой системы образования. Имеется в виду "идеальное нравственное сохранение германства как созидательной силы современной и будущей мировой истории". При некотором внешнем сходстве с пангерманской риторикой, идеи Рорбаха имеют с ней немного общего. Их автора можно отнести к разряду колониальных романтиков, и от примитивного шовинизма его отделяет пропасть. [16]

Независимо от того, ставились ли во главу угла экономические интересы Германии или ее культурная миссия, идеологов "либерального империализма", как уже говорилось, объединяло неприятие ура-патриотических идей. Они полагали, что необходимость экспансии диктуется временем, однако стремились облечь эту идею в цивилизованные формы. Распространение подобного рода настроений в интеллектуальной среде привело к тому, что некоторые политики начали задумываться о необходимости создания новой либеральной политической организации на их основе.

Среди них выделяется Фридрих Науман, многолетний друг Макса Вебера и видный общественный и политический деятель. Выходец из христианско-социального движения, Науман пришел к идее "национального либерализма" на рубеже веков. Он справедливо полагал, что слабость германского либерализма обусловлена пассивностью и несамостоятельностью буржуазии, которая является основной носительницей либеральных идей. Осознание либеральной буржуазией того факта, что Германия должна играть активную роль на мировой арене, рассуждал Науман, является необходимой предпосылкой возрождения либерализма в качестве широкого движения, выражающего интересы нации, и вернет либералам былое влияние. [17]

По мысли Наумана, ускоренное индустриальное развитие Германии приводит к перегруппировке сил на политической арене. Таким образом, либеральный лагерь Германии конца XIX - начала ХХ века фактически воспринял идею "мировой политики" как центральную в своей новой политической программе. Когда в 1897 году государство устами статс-секретаря по иностранным делам, будущего канцлера Бернгарда фон Бюлова фактически официально провозгласило мировую политику, большинство либералов было уже на стороне правительства. Это привело к тому, что либералы начали поддерживать новые колониальные приобретения Германии и мероприятия по увеличению армии и строительству военно-морского флота. Флотская агитация, в свою очередь, нуждалась в образе врага. Мысль о будущей войне, войне с Англией, не звучала больше как нечто невероятное. Это подтверждают слова Дельбрюка, которыми он приветствовал очередной флотский законопроект: "Мы хотим стать мировой силой и проводить колониальную политику в полном смысле слова. Это не подлежит сомнению. И назад пути нет. От этого зависит будущее нашего народа, желающего сохранить свое место среди великих наций. Эта политика возможна как вопреки Англии, так и в союзе с ней. Первое означает войну, второе - мир". [18]

Страницы: 1, 2, 3