Реферат: Экономическое развитие Киевской Руси

Особенность транзитной торговли из «варяг в греки» состояла в том, что она осуще­ствлялась местными купцами, сведений об участии в ней византийцев или других ино­странцев нет.

 Торгово-экономические отношения Руси с Византией и Херсонесом периодически про­должались в XII-XIII вв. и позднее, однако в импорте этого периода больше известна продукция Солуки, Коринфа других провинциальных городов, мастерам которых трудно было соперничать со столичными умельцами. Посол Людовика IX Гильом Рубрук в 50-х гг. XIII в. встречал русских купцов в Судаке, куда они привозили «горностаев, белок и другие драгоценные меха».

                                8.2 ВОЛГО-БАЛТИЙСКИЙ ТОРГОВЫЙ ПУТЬ

Другой трансконтинентальный торговый путь из северно-западной и центральной Руси по реке Итиль к Хвалынскому морю проходил через земли Волжской Болгарии ее города: Булгар, Сувар, «Великий город Биляр» и др. где, сходились торговые пути, про­ходившие через Хазарию, в Сред­нюю Азию и Иран, на Русь, Прибалтику и Скандинавию, Кавказ и Византию, а также на Север – в «Земли Мрака».

К 70-80 гг. VIII в. арабское серебро из стран Переднего Востока и Средней Азии, через Северный Кавказ по Волге достигает Волго-Окского междуречья и Ладоги. Первые сведения о торговле восточных славян с прикаспийскими странами относятся к докиевскому периоду – плавая на кораблях по Волге, они достигали столицы Хазарии, где платили пошлины, а затем выходили в Каспийское море. По данным арабских источников (Ибн-Даста) можно условно судить о соотношении между монетными деньгами и мехами в X в. – в Хазарии за мех куницы давали два с половиной дирхема; на Руси он стоил один дирхем, а за мех белки давали четверть дирхема.

Булгары, еще в IX в. принявшие ислам, первыми в Европе научились выплавлять чу­гун, освоили изготовление стали, еще в X веке воздвигали каменные и деревянные ме­чети, школы, дворцы с центральным отоплением и водопроводом; позднее – торговали ро­жью по Волге и эпизодически чеканили собственную монету. Их обувь и изделия из кожи были известны во многих странах. К началу XIII века каменные и кирпичные строения в городе обогревались подпольной системой отопления, в окнах домов было цветное стекло. Во безмонетный период купцы в городе пользовались свин­цовыми или ме­ховыми деньгами – их эквивалентом служили шкурки куниц и белок. Приезжавшие издалека куп­цы останавливались в караван-сараях. Предметы новгородского и булгарского происхождения обнаруженные при археологических исследованиях Нижней Печоры и острова Вайгач свидетельствует о проникновении в этот район как новгородцев, так и булгар. В воен­ном деле булгары использовали верблюдов, чем приводили в замешательство конницу неприятелей, т.к. лошади боялись этих животных.

В течение 7 лет после Калки Волжская Булгария в одиночестве вела борьбу против монголо-татарского нашествия. В 1236 году, после монгольской осады, Биляр, как и дру­гие болгарские города, был взят, разграблен и полностью разрушен.

      Попытки Киевской Руси установить контроль над волжской торговлей и торговыми связями с восточными странами были предприняты в конце X в. Первый поход против Волжской Булгарии и Хазарии возглавил Святослав (965-969 гг.) – следующий  предпри­нял князь Владимир (985 г.). Об этом пишет историк В.Н. Татищев: «Владимир в 990 году многих ремесленников в Россию из Грек и Болгар призвал и многие рукоделия за­вел» (Булгар). Около 1006 г. было заключено торговое соглашение между Русью и Бул­гарией.

О сокращении торговли Руси с востоком в XI веке свидетельствует уменьшение по­ступления арабских дирхемов, служивших основной монетой на Руси. Однако, это не от­носится к русско-булгарской торговле. Региональное значение Волжского и Вол­го-Дви­нского пути, как отмечал М.Н. Тихомиров, обуславливает упадок древних – Рос­това и Суздаля и выдвижение ряда городов, расположенных по Волге и Оке (Ярославль, Нижний Новгород, Кострома) с центром в Москве.

       В 1024 и в 1229 годах булгары снабжали продовольствием голодающие русские го­рода.

      XII-XIII вв. происходило чередование военных столкновений Болгарского государс­тва и Владимир-Суздальской земли (спор за мордовские земли) с мирными периодами, когда развивалась торговля. Около 1229 г. упоминается мир, по которому обеим сторо­нам разрешалось торговать, платя пошлины.

       На районах бассейна рек Камы и Вятки была обнаружена серебряная посуда иранско­го происхождения. В ряде городов Владимир-Суздальской земли при раскопках об­на­ру­же­ны находки болгарской красной керамики. Считается, что более поздняя московская ке­рамика сложи­лась под влиянием болгарской.

Есть сведения о том, что еще в IX в. изделия из льна и конопли, основным поставщи­ком которых была Владимир-Суздальская земля, где его принимали в уплату податей,– в значительных количествах вывозились через Дербент в Среднюю Азию и далее морем попадали в Иран, а в XIII в. были известны и в Европе (Италии).

       В конце XII – начале XIII в. в Новгород привозилась белоглиняная фа­янсовая посуда иранского присхождения. Это были, как правило, чаши и блюда, украшенные сюжетно- геометрическим орнаментами.

       Волго-Балтийская торговля испытывала затруднения из-за столкновений Владимир-Суздальцев с Новгородом.

                                                   8.3 ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД 

 Новгород, расположенный на северо-западе русских земель,  был связан рекой Вол­хов с Финским заливом и Балтийским морем с Ливонией, Швецией, со многими норвеж­скими и германскими городами. Ближайшими городами, с которыми Новгород вел тор­говлю, были Нарва, Дерпт, Рига, Ревель. Этот морской балтийский путь являлся стабиль­ным центром внешней торговли в киевский период. Через Балтику новгородские купцы доходили до немецких городов Данцига и Любека, до Готланда, а также Або и Выборга.

 В период Киевской Руси в городе шел процесс складывания сословия торговцев; они вели торговлю, выступали приказчиками и посредниками в торговых сделках. Крупные имущественные состояния, нажитые внешней торговлей, были отмечены в Новгороде уже к концу ХII века; тогда же в городе появляются торговые союзы, которые объеди­няли купцов, осуществлявших операции за рубежом такие, как: Иванское сто, Заморские купцы, Низовские купцы, Югорщина. Купеческие объединения регулировали внеш­не­тор­говую деятельность, определяя порядок взимания с товаров таможенной пошлины и ее ставки, о чем свидетельствует «Устав купеческого общества в Новгороде», согласно ко­торому льготная пошлина была установлена для новгородских торговых людей, более высокая – для иноземных гостей. Новгородское купечество, в отличие от других городов, имело большее экономическое и политическое значение.

Новгород держал в своих руках транзитную торговлю Европы с Русью: Полоцкой, Смоленской, Владимир-Суздальской и другими землями. Через Новгород, Псков, Торжок (Новый Торг – торгово-ремесленное поселение) в Европу вывозились ценные меха – со­больи, горностаевые и др., которые в больших количествах поступали из всех частей об­ширных Новгородских и Владимир-Суздальких земель, а также традиционные товары рус­ской торговли: мед, воск, лен, кожи, древесина, смола, китовый и моржовый жир, ры­бий зуб и т.д. Сюда же привозили хлеб из соседних русских земель (Смоленска, Полоцка, Суздаля и из европейских стран), арабские, византийские и др. товары по трансконтинен­тальным торговым путям: оружие, шелк, изделия из золота и серебра, вина, произведения художественного ремесла, кожаная обувь, предметы роскоши, украшения и др.

Торговля воском и медом в издавна процветала в Новгороде. Сюда сбывали эти про­дукты смоленские, полоцкие, торжокские, бежецкие купцы. В 1170 году пуд меда стоил около 10 кун. Мед и воск продавались в особых вощаных и медовых рядах.

Великий Новгород экспортировал за границу лес: лесоматериалы были в числе пер­вых товаров, которыми он торговал. Об этом свидетельствует и его торговля с Ганзой – годовой вывоз лесных товаров этим купеческим объединением достигал впоследствии 20 тысяч тонн. Многие европейские страны покупали хвойные (сосну, ель, пихту, лиственницу, кедр), а также лиственные (дуб, бук, ясень, березу, липу).

В киевский период возникли торговые связи новгородских купцов с Ганзейским сою­зом, получившие развитие в последующие века. В архивах сохранился древнейший доку­мент – договор Новгорода с немецкими городами в 1189-1199 гг. Как следует из содер­жания, договор был продолжением ранее существовавшего соглашения.

Жизнедеятельность Новгорода была тесно связана с речным и морским транспортом, он иногда фрахтовали немецкие или швед­ские суда и строил свои. Недостаток удобных сухопутных дорог, а также зависимость от поставок зерна и от­сутсвие универсальной денежной единицы – делали уязвимыми позиции города во внеш­ней торговле. Важным источником новгородского экспорта были торгово-военные экспедиции уш­куйников (ушкуя – речное весельное судно) в земли северных народов – ненцев, зырян, перми, югры и др., а также дани с подвластных ему территорий.

                                         8.4 ТОРГОВЛЯ С ЗАПАДОМ

Еще в X – первой половине XI вв. на Русь из Европы ввозились франкские мечи и панцири, по­ливная и стеклянная посуда. Развитие в XII в. сухопутной торговли Киевской Руси с Центральной Европой смягчило последствия потери византийских и арабских рынков и спо­соб­ство­вало ее структурным изменениям.

Северный торговый путь в западноевропейские страны проходил через прибалтий­ские стра­ны шел по балтийскому побережью через Ригу и Эстонию на Новгород, Полоцк, Смоленск. Концентрация находок европейской монеты (денария) в районах Новгород­ской земли и в бассейне р. Камы связана со значением торговли ценными мехами на этом направлении.   

Другой торговый путь в Западную Европу шел в направлении – Регенсбург на Дунае – Краков – Галич  – Киев – Чернигов – Рязань – Владимир. Топография пред­метов западноевропейского импорта (произведений художественного ремесла) показы­вает что связи Руси с Францией, Германией, Италией были наиболее интенсивными в коце XII – начале XIII вв. На этом пути торговля ценными мехами не имела столь важ­ного значения, т.к. в районах где он пролегал таких зверей не было.

Русская пушнина в Западной Европе использовалась, чаще всего, не для меховых из­делий целиком, а шла только на отделку. Мех в отделке или большой меховой воротник – часто из соболя – во Франции был отличительным признаком знатных людей, дворян; его носили рыцари; мех горностая носили представители правящей династии.

Через юго-западную Русь проходил западный торговый путь «из варяг в греки», со­единявший Балтийское и Черное моря через реки: Висла, Западный Буг, Днестр. Один из сухопутных путей в Византию по Днестру – через Луцк, Владимир Волынский, Завихост, Краков – вел из Киева в Польшу, другой – южнее, через Карпаты, связывал русские земли с Венгрией, откуда открывались дороги в другие  в другие западноевропейские страны. Упоминается также сухопутный путь, начинавшийся в Праге, проходивший через Киев на Волгу и далее в Азию.                                                      

                                                       9. ПРОМЫСЛЫ

                                                      9.1 БОРТНИЧЕСТВО

О существовании множества пчелиных роев на территории нашей страны, на землях за Дунаем, прилегающих к Черному морю, упоминает Геродот еще в V веке до нашей эры. Он сообщал, что левобережье Днепра занимал большой лес. По дан­ным палеогеографии, по долинам рек Черноморского бассейна тогда росли широколи­ственные богатые медом леса.

На Руси бортничество существовало с незапямятных времен и распространено было повсеместно в лесных и лесостепных районах, составлявших бóльшую часть ее террито­рии. С появлением собственности намечаются границы разделения – бортные ухожья –  участки леса с бортными деревьями, которые тянулись на десятки километров и отделя­лись друг от друга бортной межой и знаком (знамен), наносимым на деревья; к ним примыкали бобровые гоны, рыбные ловли, перевесища и другие угодья. Эти межи тща­тельно метились и соблюдались. Были случаи когда они использовались для опредеделе­ния государственных границ.

По мере феодализации земли лучшие бортные ухожья становились собственностью вла­дельцев, которые держали бортников в своих ухожьях, кроме того, были и свободные оброчные бортники – они выдалбливали борты, переселяли семьи пчел в удобные места и собирали мед. Оброк платили натурой. Облагались налогом не отдельные борты, а целый участок леса – ухожье, включающее несколько десятков бортей. Обычно оброк составлял деся­тую долю собранного меда (десятину). В различных районах в разные периоды он мог значительно ее превышать и доходил до половины. Бортные леса, освобождаемые от ме­довых даней, имело духовен­ство – епископы, мо­настыри, церкви. Князья жаловали им бортнические села.

Существовали целые поселения, главным занятием жителей которых, было бортничество, имевшие многовековую историю. Есть сведения о том, что бортники были одними из первых поселенцев Харьковщины.

Несколько статей Русской Правды посвящены бортничеству – собственность на ухожье приравнено к праву на землю. Из нее же мы узнаем и существовавшие тогда цены на борть и пчел: борть без пчел стоила 5 кун, с пчелами или рой пчел – полгривны.

На Руси бортники составляли свободное сословие и объединялись в цеха, которые имели устав и свое знамя а также старост, следивших за соблюдением обычаев и законов.

В старину мед использовали для производство хмельных и десертных медовых на­питков, он был единственным сырьем для виноделия. Употребление на Руси вино­град­ных и других вин, крепких хлебных спиртных напитков было незначительным. Медовые вина производили в монастырях, получавших мед со сво­их бортных ухожий. Они были – шипучими, легкими и выдержанными и играли такую же роль, как виноградные вина у фран­цузов или пиво у немцев. Простые люди перед праздниками и на продажу варили медовые напитки. Оброк с этого производства шел в казну. В 996 г. киевский князь Вла­димир по случаю победы над печенегами: «И сотворяше празд­ник велик, варя 300 пере­вар меду и сзываше боляры свои и посадники, старейшины градом, люды многи».

Бортничество наложило отпечаток быт, обычаи, свадебные и религиозные обряды на­селения. Мед ели с кашами и киселями, подавали к блинам. Он входил в народные куша­нья, с ним пекли пироги «с медом и маком творены», коврижки и печенья; готовили раз­варистую пшеницу, ячмень и другие блюда, сладкие творожники и пудинги.

По свидетельству византийских историков еще в V веке до нашей эры при похоронах ели мед, ставили на могилах сосуды с медом, на обедах по покойникам употребляли его в пищу. При поминовениях усопших могилы поливали медом и медовым вином, еще в языческие времена у славян мед был обычной жертвой богам.

Воск получали разваривая освобожденные от меда соты в воде и процеживая их через шерсть, а потом стали и прессовать. Примерно из двух пудов сотов выходил пуд вос­ка. Были в Древней Руси воскобои, котрые получали воск требуемого качества, пригодный для употребления и продажи.

9.2 ОХОТА

В период Киевской Руси флора и фауна Восточной Европы была богата и разнообразна. В первых грамотах – встречаются названия многих животных и птиц, служивших объектами охоты. Среди них – медведь, тур, лось, олень, серна, косуля (дикая коза), вепрь, волк, белый волк, соболь, куница, горностай, белка (веверица, векша, мысь), бобр, заяц, хомяк, суслик, песец, дикая лошадь, лисица черная (чернобурая). По данным раскопок, роль охоты, как средства добывания пищи, повсеместно снижалась по мере роста численности населения и развития животновдства.

Наибольшее значение она имела в лесной зоне Северной Руси, где водились ценные пушные звери, мех которых составлял главную статью экспорта и одновременно служил средством обмена и платежей. Кроме того, охота доставляла пищу значительной части населения районов проблемного земледелия, обеспечивала мехами, необходимыми для изготовления теплой одежды в местностях с суровыми зимами и служившими одновременно предметами торговли и средством платежей; давала шкуры для скорняжных и кожевенных ремесел и средства для уплаты дани.

Охотой на Руси не только в киевский период занималисъ князья и бояре, которые часто держали профессиональных охотников различных специальностей: со­кольничих, ловчих, выжлят­ников, псарей, конюхов и др.; в ней участвовали и дружинники. При псовой охоте  использовались собаки типа лайки, борзой и гончей. При охоте на быстроногих животных кроме собак использовали охотничьих леопардов (пардусов). С ловчими птицами (соколами, кречетами, ястребами) охотились на птиц: лебедей, мясо которых считалось на Руси деликатесом, а также на журавлей, гусей, уток, цапель, на зайцев и лисиц.

Даже для феодалов охота (ловитва, ловы) была не только развлечением, но и промыслом а также – применялась для защиты домашних животных и людей от хищников (медведей, волков и др.). В районах, где было много промыслового зверя существовали охотничьи общины. Места для охоты (ловища, перевесища, бобровые гоны, тетеревники, гоголиные ловы) могли находиться в собственности феодалов – князей, монастырей и ограждались межевыми знаками. В Русской Правде были предусмотрены штрафы за охоту в чужих угодьях, а также за кражу или порчу охотничьих сетей и убийство охотничьей собаки.

На животных и птиц охотились при помощи луков и стрел; использовали топор, меч, копье, сулица (метательное копье), рогатину; ловили живьем в сети и ловушки разных типов. Небольшие силки использовались для ловли птиц. В источниках того времени упоминаются: тенеты, силы, промысловые сети, перевесы, пруглы, кляпцы. Тенетами ловили зайцев и серн (косуль); пруглами, которыми называли разного рода ловушки для птиц, кляпцами и силами (петлями) ловили боровую дичь; перевесы служили для поимки водоплавающей птицы. Петли и большие сети ставились в лесах для поимки лосей и оленей. Встречаются также упоминания о самоловах и капканах.

Перевесы, применявшиеся при ловах птиц, представляли собой крупные сети, установленные на столбах или местных предметах на путях перелета уток и гусей у берегов озер и заливов рек; их развешивали в лесах между деревьев для ловли животных, которых загоняли в них охотники; они сохранились на Севере до недавнего времени.

На тура, зубра и других крупных животных охотились, применяя ямы-западни, прикрытые ветками и листьями.

Зверина и дичина была важным компонентом питания простых людей и знати. Ели тетеревов и глухарей, уток и гусей, журавлей и лебедей, мясо медведя и дикого кабана, косули и лося, зайца и оленя, тура и зубра. Простые люди употребляли мясо белки, суслика, хомяка, бобра. Христианская церковь на Руси выступала против использования в качестве пищи мяса некоторых животных: белки, суслика, хомяка, медведя, бобра и др.

                             9.3 РЫБОЛОВСТВО И МОРСКИЕ ПРОМЫСЛЫ

Этот вид промыслов был повсеместно распространен на Руси, но чаще всего служил аль­тернативным занятием призводителей наряду с земледелием, охотой, животновдством, ре­меслом. В источниках XII в. упоминаются профессинальные рыболовецкие артели на Севере – на реке Волхов и озере Белом (Белоозеро). Тогда же галицкие рыбаки обосно­ва­лись в низовьях Дуная. Ловили: щуку, сома, сазана, окуня, язя, линя, налима (мень), судака и др. Од­ной из самых ценных рыб считался осетр.

Индивидуальные рыболовы ловили рыбу на удочку на малых реках и озерах. Леска делалась из конского волоса или крученной нити, поплавки – из дерева или гусиных перь­ев; использовались костяные, каменные и металлические крючки, каменные и глиня­ные сверленные грузы, а также блесны и жерлицы различной формы. Наилучшие резуль­таты давало применение крючков с жальцем. Иногда для лов­ли щук, осетров и других крупных рыб использовали сило – укрепленную на конце удилища петлю.

В товарном рыболовстве использовали различные плетенные узелковые сети, долб­ленные и др. весельные или парусные лодки и суда. Длинные сети-неводы применялись в XI-XII вв. в полесских городах Турове и Пинске. Такой способ лова в дальнейшем стал одним из факторов уменьшения численности популяций рыб, их видового разнообразия и размеров.

При ловле на малых водоемах использовали вершу (буг, топтуха, котец) – плетен­ную из лыка, лозы, прутьев или лучин рыболовную снасть; реже – бредни (бредник, бродень), саки, плетенные волокуши, слабницы и другие снасти. Обычно верша (решетчатая корзина) имела овальную или угольную форму, размер – мог достигать 1 м. и более, она погружалась в речную или озерную воду на длительное время с поплавком и грузом или привязывалась к местным предметам. Ее устанавливали в узких речных или озерных протоках или вблизи мест кормления, миграции, укрытия рыбы. Такой способ был известен с глубокой древности у разных народов.

Иногда ловили и охотничьм способом – перегораживали протоки или выходы из мест укрытия, а затем с помощию шумовых и двигательных эффектов выгоняли рыбу из естест­венных укрытий (зарослей водной растительности) и загоняли ее в верши или сети.

Для ловли крупных рыб и морского зверя исполь­зовали гарпуны и остроги, снабженные одним или несколь­кими иг­ловидными остриями (с жальцем или без него).

Берега рек, озер, острова и другие пригодные для рыболовства места (ловища) могли находиться в соб­ственности феодалов; за пользование ими платили оброк. Монастыри ста­рались по­лучить в собственность рыбные угодья, чтобы обеспечить свою братию необходимым за­пасом рыбы на время Великого поста.

Пойманную рыбу готовили и употребляли в пищу сразу, а также солили и сушили, что позволяло сохранять ее несколько месяцев; встречаются упоминания о копчении.  

Промысел моржей был известен с глубокой древности – за ним охотились в Белом море и на Шпиц­бергене (Груманте), а также на Новой Земле и других островах полярных морей. Моржей промышляли весной, летом и осенью в открытом море, на льдинах, низменных берегах островов и материка. Он ценился за сало, кожу и, главное, за рыбную кость, или зуб, пользовавшуюся боль­шим спросом у местных и иностранных купцов.

Кожа моржа употреблялась для изготовления подкаретных рессорных ремней и гужей для хомутов. Из ее обрезков варили клей. В Нов­городской земле этими товарами торго­вали уже в начале двенадцатого века. «Рыбий зуб» был известен новгородцам по крайней мере с рубежа X-XI вв., из этого редкого и доро­гого материала наряду произведениями средневекового де­коративно-при­кладного ис­кусства, вырезали и вытачивали ряд бытовых изделий: пуговицы, бусы, гребни и рукоятки ножей, навер­шия плетей, игральные кости и фишки, печати.

 Меньшее значение имел китовый промысел – в составе даней, которые коренное население Беломорья (чудь и лопари) еще в IX в. платили Нов­го­роду, упоминаются и шкуры белух. Са­мым древним, распространенным и по­пулярным у поморов, был тюлений про­мы­сел.

Для промыслов древние поморы использовали: гарпуны, спицы (ко­пья или рогатины), окованные дубинки; в море они выходили на беломорских лодьях.

                                                          10. НАЛОГИ

Пер­воначальное установление даней присходило в результате ок­няжения отдельных земель и территорий, которое могло происходить разным путем и включало элементы го­сударственного устройства и управления; чем – заметно отличалось от военных пред­приятий – походов, преследующих целью получение военной добычи путем грабежей или контрибуций. Олег – задолго до падения Каганата – сумел склонить (убедить или принудить) территориальные племенные союзы к уплате дани ему, а не хазарам:

–    Посла къ радимичем, рька: “Кому дань даете?” Они же реша: “Козаром”. И рече им Олег: “Не дайте козаром, но мне дайте”. И въ даша Ольгови по щьлягу, яко же и козаром даяху.

–    Поча Олег воевати деревляны, и примучив а, имаше на них дань по черне куне...

Как видно из вышесказанного «примученные» древляне и покладистые радимичи заплатили в итоге одинаковую дань, т.к. во времена Олега куница стоила примерно один щьляг (дирхем).

Организацией установления и сбора дани с самого начала занимался не только Великий Князь, его воеводы, дружинники и княжеские чиновники (даньщики, черноборцы) – но и местные князья; они получали ее виде полюдного сбора либо извозом; часть этой дани шла в пользу сборщиков (кормовыые и др.). Размер, вид и форму уплаты да­ни устанавливал князь; иногда она оставалась неизменной в течении десятилетий. В дальнейшем полюдье сохраняло ограниченное значение в XII в. в форме фиксированной денежной повинности.

На начальном этапе Киевской Руси – по мнению ряда авторов – полюдье для части союзов племен носило добровольный характер; оно сопровождалось языческими обрядами, исполнением кня­зем судебных и управленческих обязанностей, и состояло в том, что ежегодно, обычно в зимнее время, князь или его воевода с дружинниками объезжал территорию племенного союза, собирал подати а затем отвозил их в свою резиденцию.

Позднее, в условиях Древней Руси собрать дань со всех земель и транспор­тировать ее полюдным способом было уже невозможно. По мере феодализации функции погостов отходили к городам и их администрациям и местному самоуправлению, а в некоторых случаях – к княжеским резиденциям. В землях, волостях, городских и сель­ских об­щинах и погостах налогами занимались: князья, их администраци и дружины, посадники, старосты и др. В часных индивидуальных хозяй­ствах за уплату дани отвечали владельцы-произ­води­тели. Боярские и монастыр­ские владения были освобождены от уплаты ежегодных даней кня­зю.

Князь и его финансовая администрация устанавливали и принимали дань в денежных меховых единицах или в гривнах, иногда брали медом и другими продуктами. Организация сбора и учета даней со времен Олега носила территориальный характер, а после Ольги появились и учетные деления: «уроком», «от дыма, от со­хи, от рала», т.е. налогом облагались индивидуальные хо­зяйства производителей или общины, а не территории в целом.

Из новгородских раскопок происходит ряд находок, позволяющих подтвердить роль погостов не только для развития пушной охоты на Севере, но и при учете даней добывавшихся здесь мехов. Речь идет о трех деревянных замках, служивших, как показал В. Л. Янин, для опечатывания мешков, в которые складывалась пушнина, собиравшаяся для уплаты  подати. На них вырезаны географические названия «Пинега», «Усть-Вага» и «Тихменьга» – названия северных погостов на реках Ваге, Пинеге и озере Лача.

К середине ХII в. различали следующие виды и способы прямого налогообложения населения: дань, полюдье, оброк, повоз, истужница, почестье, вено, городское. Кроме того, существовали торговые пошлины: гостиное, торговое, мыт, перевоз, весчее, предмер, пись, пятно, корчмиты. К числу судебных штрафов и издержек принадлежали: виры, продажи, судебные уроки, пересуд, ро­т­ные уроки, железное.

Выделение к началу XI в. ощепринятой доли расходов на содержание княжеского двора и дружины свидетельствует о развитии финансов. Князь Олег взял 300 гривен дани с Новгорода; Яро­слав Мудрый, столетием спустя собирал с него же 3000 гривен – из них тысячу он тратил на свою дружину, а остальное отправ­лял в Ки­ев. Ольга брала 1/3 дани с древлян для своего двора (на нужды ратного строения), сосредоточенного в Вышгороде, а 2/3 шло в киевскую казну. Мстислав Удалой взял дань с чуди и 2/3 отдал новгородцам, 1/3 раздал своему двору. Смоленский князь Ростислав в около 1136 г. получал от своего княжества – более 3000 гривен.

Список литературы

1.    Б.А. Тимощук Древности славян и Руси, М., 1988

2.    О.Ф. Сидоренко Українські землі у міжнародній торгівлі, К., 1992

3.    М.Ф. Котляр Грошовий обіг на території України доби феодалізму, К., 1971

4.    В.Й. Довженюк Зелеробство Древньої Руси, К., 1961

5.    І.М. Шекіра Київська Русь у міжнародних відносинах, К., 1967

6.    В.А. Смолій Феодалізм на Україні, К., 1990

7.    В.М. Рычков Формирование территории Киевской земли, К., 1988

8.    М.Н. Тихомиров Древнерусские города, М., 1956

9.    Б.А. Рыбаков Очерки по истории русской деревни, М., 1967

10.  В.Л Янин Денежно-весовые системы русского средневековья, М., 1956

11.  М.Н. Тихомиров, Русское летописание, М., 1979., [Происхождение названий «Русь» и «Русская земля»], с. 22-48

12.  Н.Г. Тимченко История охоты и животноводства в Киевской Руси, К., 1972

13.  Н.Н. Гурина Рыболовсво и морской промысел в эпоху раннего мезолита – раннего металла в лесной и лесостепной зоне Восточной Европы, Л., 1991

14.  Бырня П.П. «Древности Юго-Запада СССР (I – середина II тысячелетия н.э.), [Процесс градообразования в поднестровье в период раннего средневе­ковья],1991 г.

15.  В.Я. Петрухин, Т.А. Пушкина К предыстории Древнерусского города, OCR по История СССР, №4, М.-Л., 1979, стр. 100-112       

E-mail Certon@ukr.net