Дипломная работа: Погребально-поминальный ритуал

Дипломная работа: Погребально-поминальный ритуал

Министерство образования и науки Российской Федерации

Новосибирский государственный педагогический университет

исторический факультет

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

ТЕМА: «ПОГРЕБАЛЬНО-ПОМИНАЛЬНЫЙ

РИТУАЛЬНЫЙ КОМПЛЕКС В РУССКОЙ ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЕ»

НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ:

Луговой К.В.

Дипломник: Андреева С.И.

НОВОСИБИРСК

2006

Содержание

Введение

Глава I Погребально-поминальный ритуальный комплекс как социокультурный феномен

§1 Погребальный обряд, как обряд перехода

§2 Состав, структура, функции погребального обряда

§3 Погребальный культ, как форма религии

§4 Погребальные обычаи

Глава II Погребально-поминальный ритуальный комплекс в свете русских языческих мифологических представлений

§1 Эволюция погребальной обрядности праславян-сколотов

§2 Погребальная обрядность праславян-сколотов

§3 Погребальная обрядность восточных славян

§4 Исполнители обряда и их обрядовые функции

§5 Обрядовые кушанья

§6 Поминовение умерших, как часть ритуального комплекса

Глава III Погребально-поминальный ритуальный комплекс в Православии

§1 Обряды погребального ритуала

§2 Поминальные обряды в православии

§3 Православные похоронные обряды советского и постсоветского периода

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Кризис современного российского общества требует поиска путей возможного выхода из него, определения теоретических оснований для решений, способных обеспечить наиболее безболезненное урегулирование особо значимых социальных и культурных проблем. Одним из перспективных направлений такого поиска становится обращение к тем или иным аспектам традиционной культуры определенных обществ, что делает актуальным рассмотрение самого характера функционирования традиций в системе социальной деятельности регулируемого ею общества.

Исследование традиционных культур связано с выявлением компонентов, определяющих устойчивость их специфических черт во времени. Организация человеческих общностей в их этническом своеобразии, проявляется на всех уровнях – социальном, политическом, экономическом, нормативно-правовом, а в итоге определяется целостностью их мировоззрения. Мировоззренческие нормы закреплены в единой и постоянной системе ценностей и определяют процесс социализации и непрерывности культурной традиции этноса.

Аспекты традиционной культуры проявляются не только в мифологических текстах, но и в иных жанрах, восходящих в свою очередь к мифу. Исследуя данные тексты на примере конкретных традиций, их структуры и логики, мы можем глубже проникнуть в суть культуры обряда, вычленить особенности ее функционирования в динамике. Полученные материалы будут представлять несомненный интерес для современной науки.

Обращаясь к погребальной и поминальной обрядности, мы касаемся самой сердцевины традиционной славянской культуры. Все исследователи славянских древностей сходятся в том, что смерти и умершим "дедам", "родителям" принадлежит совершенно особое, осевое место в славянских верованиях. Причем это так и для их архаического дохристианского слоя, и для того, который принято называть "народным христианством" или "христианско-языческим синкретизмом"[1] народной культуры.

Культ умерших, самый напряженный момент религиозной жизни славян, в общем-то, гармонично включился в церковную жизнь, став одной из отличительных черт православной славянской традиции.

Устойчивость такова, что у писателей XIX-XX вв., одаренных мифологическим вкусом, мотивы смерти, умерших, загробного мира возникают с удивительной этнографической точностью во всей своей первобытной детальности. Стоит вспомнить не только хрестоматийный в этом отношении гоголевский "Вий", но и его реалистические "Мертвые души", которые, так же как и пушкинский "Гробовщик", содержат в себе то особое переживание связи с миром умерших, которое мы склонны считать отличительной чертой славянской народной культуры.

В области собственно этнологии и этнолингвистики погребальная обрядность – необходимый и богатейший источник для описания и интерпретации других традиционных обрядов жизненного и календарного цикла, "код" которых часто составляют похороны. Таким образом, погребальная и поминальная обрядность – важнейшая составная славянских древностей.

В данной работе мы ставим цель: исследовать похоронно-погребальные обычаи и обряды в русской традиционной культуре. Отсюда логически вытекают следующие задачи:

1)  Определить основополагающие параметры похоронно-погребального ритуального комплекса как социокультурного феномена.

2)  Определить место похоронно-погребальных обычаев и обрядов в русской языческой культуре.

3)  Выделить основные компоненты погребально-поминального обряда в русской православной культуре.

4)  Определить значение погребально-ритуальной практики в русском социокультурном пространстве.

Данная работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка используемых источников и литературы.

Введение к данной работе характеризует актуальность и особенности данной темы как для обыденного читателя, так и для научного поиска. Вводная часть к работе характеризует имеющиеся источники и литературу, где идет дискуссия на данную тему.

Первая глава работы раскрывает особенности и структуру погребально-поминального обряда, выделяя обычаи и традиции, необходимые для обязательного исполнения. Вторая глава работы отражает языческую культуру похоронной обрядности ее эволюцию и развитие. Задача третьей главы состоит в том, чтобы раскрыть содержание похоронно-погребального комплекса в период православия на Руси.

Заключение подводит итоги данной работы, отвечая на поставленные цели и задачи к ней.

Исследование строится на основании структурно-семиотического метода, в основе которого лежат теоретические материалы в дальнейшем разрабатывавшиеся в работах Д.К. Зеленина, О.А. Седаковой, С.А. Токарева, Байбурина А.К., Рыбакова Б.А., и др. Эта методология позволяет, посредством выявления в ритуальных и фольклорных тестах закономерностей формирования и вариативности их структуры, обеспечивающих, во-первых, их стабильность, и, во-вторых, вариативность, проанализировать один мировоззренческий феномен через другой, т.е. рассмотреть этническую традицию в свете ритуальной практики. Большую роль в данном исследовании играют сравнительно-мифологический, сравнительно-культурологический и историко-типологический методы, позволяющие сопоставить варианты традиционного мировосприятия и его реализации в соответствующих текстах, и воссоздать таким образом недостающие компоненты картины мира рассматриваемой культуры. Также широко применяется в работе подход к фольклору и ритуалу, что является основным источником культурно-значимой информации.

В работе анализируются разного рода источники: этнографические, устные, письменные, археологические, что помогает доподлинно восстановить ритуал, его особенности и специфику.

Ритуалы перехода – это специальные ритуалы, знаменующие собой переход из одного социального или религиозного статуса в другой. Подобные ритуалы есть во всех известных истории обществах.

Первая попытка дать научную интерпретацию ритуальной практики такого характера была предпринята в 1909 г. французским антропологом Арнольдом ван Геннепом. Он рассматривал ритуалы как средство, облегчающее индивиду сложности неизбежного перехода от одной социальной роли к другой. Ван Геннеп указывал, что центральный участник ритуала символически отделяется от своего прежнего статуса, затем претерпевает изменения, готовясь к жизни в новом статусе, и включается в общество в своем новом социальном статусе. Британский антрополог А.М. Хокарт придерживался мнения, что переход одного статуса в другой был скорее результатом, чем причиной ритуала. Позднейшие исследования показали, что символическая смерть и возрождение в новом статусе составляют общую структурную форму всех разновидностей ритуалов перехода.

Современные социологи придерживаются взглядов Ван Геннепа в том, что касается социального значения и психологической значимости ритуалов перехода.

Функциональными особенностями ритуалов перехода являются:

во-первых, переходом в момент серьезных жизненных перемен и обличают трудности адаптации к новой социальной роли;

во-вторых, способствуют укреплению общества и его нормального функционирования, т.е. после полученного стресса, каждый человек получает или вырабатывает инструкцию по дальнейшему поведению;

в-третьих, ритуалы перехода чаще совершаются в религиозном обрамлении и имеют социальную значимость, но в последние десятилетия данные ритуалы приобретают социальную значимость, чем чисто религиозную;

в-четвертых, ритуал перехода обеспечивает массовые зрелища, что является двигателем развития и формирования эстетики, религии, искусства и т.д.

Смерти уделяется большое внимание во всех обществах, и, связанные с ней ритуалы по своей направленности и характеру, почти всегда являются религиозными.

Обыкновенно ритуалы, обрамляющие смерть, детально разработаны и содержат четко прослеживающиеся стадии отделения, перехода и реинкорпорации, выделенные впервые Ван Геннепом.

Предметом исследования является ритуал, погребально-поминальный обряд; объектом исследования является особенности обрядовости, их эволюция и развитие.

Географические рамки работы: территория распространения русской традиционной культуры (восточно - европейская равнина, в последствии государство Русь, ).

Хронологические рамки работы: VII в. до н.э. до начала 21 века.

Глава I Погребально-поминальный ритуальный комплекс как социо-культурный феномен

§1 Погребальный обряд, как обряд перехода

Термином "погребальный культ" принято обозначать совокупность религиозных обрядов, относящихся к умершим, и связанные с этими обрядами верования. Обряды и верования, связанные с покойниками, занимают более или менее видное место во всех религиях, от самых примитивных до наиболее сложных.

Большую роль в ритуальной        практике народов мира играют обряды жизненного цикла, куда входят ритуалы, связанные со смертью члена социума.

Погребальный обряд принадлежит к типу переходных обрядов, в которых ритуально закрепляется перемена статуса человека, осмысленная в пространственных категориях – как выход из одного локуса и вход в другой. Обряд включает в себя переход из "пространства жизни" в "пространство смерти" – они близки представлению о двух домах (гроба и могилы). Умерший в течение моделируемого обряда изображается гостем в области живых.

Погребальный обряд по типу близок таким переходным обрядам, как свадьба и новоселье. В случае правильного совершения перехода умерший приобретает статус душ, родителей, дедов. Если по каким-то причинам переход не удается: душа не может "выйти" из тела или же ее "не принимают", то умерший оказывается двудомником, непритомником, вампиром, пужайлом, тенцом – т.е. "нечистым" покойником". Нечестивость покойников – частный случай нечестивости "регрессивного поведения"[2]: в новом статусе прежнее "правильное" поведение оказывается недолжным и губительным. Примером служит тот факт, что сохранность тела в могиле, по которой узнают "ходячего" покойника и выяснению которой посвящен южнославянский обряд "нечистого мертвеца".

Умерший, который остается "телесным" и "ходит", как живые, в этом отношении не отличается от юноши, который после инициации сохраняет поведение ребенка, или от женщины, которая после свадьбы носит девичий головной убор. В данной ситуации переход не совершен, и это нарушение законов мифологического универсума.

Возможно, в связи с этим в обрядовых похоронах содержатся моменты, где в отношении к умершим, которым посвящаются многие акты календарной и окказиональной обрядности, преобладают негативные обращения: больше, чем "помогать", их просят "не вредить".

Невозможно однозначно характеризовать и самое фундаментальное из пространственных представлений обряда: является ли "область смерти" замкнутой и удаленной от "области живых", или же она внедрена в последнюю, растворена в ней. То есть, применима ли к ней оппозиция далекое/близкое, свое/чужое.

Однако для погребального обряда в целом актуально противоположное представление о твердой разграниченности областей жизни и смерти и нарушенной фактом новой смерти помещение "области смерти" в оппозиции к своему и близкому. Два этих противоположных представления могут быть увязаны следующим образом: оппозиции здешнего/потустороннего, близкого/далекого отодвинуты в систему оппозиций видимого/невидимого и, соответственно, ведомого/неведомого. Для невидимых и неведомых предполагаются иные законы пространства и времени, отношения части и целого.

Невидимость загробной жизни может быть нарушена или преодолена, например, неисполнением определенных предписаний. Праведность или неправедность покойного определяется принятием или непринятием умершего загробным миром.

Многие элементы погребального обряда осмысляются как деление живого с мертвым, выделение ему доли. К доле покойного, которую ему выделяют в погребальном обряде, относятся: дом, скот, свадебная одежда, хлеб и т.д.

Итак, древнейшее представление о "чистом" покойнике заключает в себе: во-первых, идею совпадения смерти с концом "века" и, во-вторых, наделенность умершего его "долей", которую обеспечивает обряд.

Повсеместно сохранилось представление о самоубийстве, как самой "нечистой" смерти. Архаическая мотивировка самоубийства как "неизбытого века" вытеснилась или подкрепилась новым христианским представлением о тягчайшем грехе самоубийства. Относительно самоубийц сохраняется иной, чем для "чистых" тип похоронного обряда. В последние годы, однако, это различие стирается, и самоубийца также как и некрещеный перестает осознаваться как грешник. Всякая дифференциация перекрывается фаталистическим представлением о "судьбе", предопределяющей все поступки человека, и самоубийство в том числе.

Позднейшие представления о причинах "посмертного хождения" тех покойников, которые (в отличие от самоубийц и некрещеных детей) не считаются заведомо "нечистыми", и над которыми совершается "законный" обряд - разнообразны. Например, непритомниками становятся те, чья связь с миром живых не оборвана. Инициатором продолжения этой связи может быть кто-то из живых: тоска живых вызывает покойного; или же сам умерший - неудовлетворенные желания покойного влекут его в мир живых.

К "хождению" могут привести и определенные нарушения обряда; если не исполнены какие-либо завещания.

У восточных славян "хождение" умершего ограничено ночным временем, "до петухов".

С "заложными" в погребальном обряде связана целая сфера профилактических средств, и, кроме того, уже вне границ обряда существует широкий круг оберегов от "ходячих" мертвецов.

Наряду с долей важнейшая для погребального обряда семантическая тема – это тема пути. Многократно зафиксированы снотолкования, по которым сборы в дорогу предвещают смерть: "если больной говорит о лошадях, дороге – умрет". С представлением о долгом и трудном пути связан набор предметов, полагаемых в гроб: запасной обуви, запаса еды и питья. Кульминация обряда как пути – погребальная процессия из дома на кладбище, самое прямое выражение этого образа.

Говоря о погребальном обряде как обряде перехода, заметим, что часть человека, совершающего этот переход, уходит в мир "дедов" или "душ", и часть предается земле, уничтожается. Речь идет о смертном и бессмертном человеческом существе. Одна из функций обряда состоит в окончательном разделении этих частей (души и тела), которое начинается с "выхода" души из тела. В древнейших формах обряда можно встретить действия, которые можно определить как "убийство тела умершего", уничтожение смертной части человека. В позднейшем обряде такого рода обрядовое уничтожение – порча тела (перерубание) – распространяется только на "нечистых", "ходячих" покойников.

С начала и до конца погребальный обряд в своих действиях направлен на осуществление окончательного раздела души и тела: с актов, облегчающих "выход души" при агонии, до "проводов души" в 40-й день.

Семантической сфере жизни в обряде противопоставлена смерть. Как известно, смерть может воплощаться в образе смерти, смерточки ("Смертоцька – видение все белое, как копна. Выше головы – лента белая"; "видение все в белом").[3]

Белый цвет – постоянный атрибут смерти. Он присутствует во всех "видениях", "явлениях" Смерти; он представлен традиционной одеждой покойного, знаками траура (вывешенными наружу белыми полотнами, полотенцами). Для облегчения трудной смерти умирающего накрывают белым.[4]

В своем содержании обряд может быть обобщенно описан следующим образом: это раздел, деление живых с умершим; души с телом; области смерти с областью жизни; затем путь души в соответствии с ее долей, в область смерти.

Как другие переходные обряды, погребальный моделирует переход таким образом, что все его действия не исчерпываются линейным одновекторным движением: он обращен не только к новому пространству смерти, но и покидаемому пространству жизни.

Вывод: таким образом, переходные обряды выполняют важнейшую функцию соединения и разделения двух миров. Элементы обряда, строгое соблюдение его частей и выполнение его в целом несет в себе окончательный раздел души и тела умершего.

Выполнение обрядовых ритуалов имеет свою специфику, о чем будем говорить далее.

§2 Состав, структура, функции погребального обряда

С самого начала выяснения общей структуры обрядовых актов – с определения границ обряда, его начала и конца – можно встретить разнообразные традиционные представления. Обыкновенная продолжительность позднейшего погребального обряда – год, отсчитывая со дня смерти, однако, есть обряды, которые длятся до 3, 5, 7, 9 лет после смерти.

Народные представления описывают путь души как ее ступенчатое удаление: выход из тела; выход из дома; выход из здешнего мира.

"Переходный обряд" – это обрядовый акт или единица перемещения на место области жизни и области смерти, двух полюсов перехода дом и кладбище.

Дом противопоставлен смерти как центральный локус жизни. Событие смерти описывается в плачах как ее вторжение в дом, незваный приход злого гостя. Среди примет смерти – стук птицы в окно, в дверь, в стену; беспричинно, сама собой отворяющаяся дверь и другие нарушения замкнутости дома для смерти. Обряд должен восстановить равновесие, нарушенное вторжением смерти в дом, вынести из него смерть, проводить ее на ее "законное" пространство, кладбище, "спрятать там". Обряд стремится сузить многообразие и бесформенность пространственного представления смерти, ограничить ее область зоной кладбища. С другой стороны, обряд должен помочь умершему пересечь трудно преодолимую границу двух миров.

Второй полюс обряда – погост, могила, т.е. выделенное ограниченное, ритуально узаконенное место смерти. В ходе погребального обряда должно стереться значение реального пространства кончины, и смерти должен быть отведен "освященный, обрядово закрепленный участок земли". Там вместе с телом погребается и замыкается сама смерть. Если же реальное место кончины не снимается ритуальным, присутствие смерти или воплощающей ее нечисти консервируется, создается "нечистое", "выморочное место".

Назначение могилы и погоста как нового дома в обряде дублирует гроб. Изготовление гроба подобно строительству дома в обрядовых формулах.

Однако, у гроба в обряде есть и другое, не менее важное символическое значение "транспорта" – прежде всего, водного транспорта "ладьи". Если позднейшая форма гроба утратила свое сходство с ладьей, то эту форму повторяет полесский прихором – дубовая колода в форме лодки величиной с гроб, возлагающаяся на могилу. Из двух традиций перемещения гроба из дома на кладбище: нести (на холсте, на полотенцах) и везти (санями или телегой), более архаичной представляется первая. Сам же гроб, кроме того, дублирует ложе и одежду покойного (деревянный кафтан –"гроб").

Древнейшая форма гроба – колода, выдолбленная из одного дерева, и его номенклатура – дерево, дуб говорят о том, что посмертным домом умершего представлялось дерево.

Неравномерное, затрудненное движение обряда идет от покутья – красного угла до покутья – кладбища. Его кульминация – прямо разыгранная "модель пути", погребальное шествие.

Основными локусами обряда являются: лавка в красном углу; гроб (и стол); дом (комната и сени); двор; путь (село и дорога); кладбище; могила.

На основании пространственного расположения обрядовых действий выделяются три основных этапа обряда:

1.  Обрядовые акты в доме:

─  до положения в гроб;

─  до выноса.

2.  Путь от дома до кладбища.

3.  Обрядовые акты, совершающиеся и в доме, и на могиле; хождение на могилу и возвращение домой.

Здесь, собственно, активные обрядовые действия ("кормление могилы", "угощение души" в доме) в общих локусах обряда кончаются: временное оформление могилы, и неполное очищение дома завершено.

Обрядовые действия содержат в себе функциональную направленность. Ярко выраженная двойственность всего обряда и отдельных его актов традиционно интерпретировалась этнографами как результат того, что обряд обращен одновременно к двум адресатам: живым и умершему – и воплощает собой:

1.  Оказание почести умершему, помощь ему в переходе в загробную жизнь.

2.  Ограждение живых от действий смерти.

Все основные обрядовые акты – операции с пространством – так или иначе, сосредоточены вокруг границы между областями жизни и смерти. По тому, какой направленностью обладают эти действия, выделяются три основные функциональные группы актов в обряде:

1.  Обрядовые действия, направленные на разрыв границы жизнь/смерть. Цель их – помощь умершему в достижении оного света.

2.  Обрядовые действия, направленные на восстановление, укрепление границы жизнь/смерть. Цель их – замкнуть смерть, оградить живых от ее нового вторжения.

3.   Обрядовые действия, направленные на установление контакта через границу жизнь/смерть. Следствием этого контакта ожидается плодородие и обилие, посылаемое из области Смерти, от "родителей".

Все эти функции одновременно присутствуют в течение всего обрядового времени. Но одна из них обычно доминирует над остальными, составляя характерность отдельного акта.

Доминирование какой-либо одной из функций во многом определяет специфику местных вариантов, так что расхождения в составе и последовательности обрядовых актов приобретает некоторую системную ценность.

Анализ структуры обряда с точки зрения функциональной направленности действий позволяет уточнить его композиционную решетку. Так, исчезновение 1-й функции сигнализирует границу между погребальным обрядом в узком смысле и поминанием. Доминирование 1-й функции, специфически погребальной, позволяет считать этап погребального шествия смысловой "кульминацией" обряда. Этому соответствует и наибольшая драматизация погребального шествия: усиление плачей, строгое пространственное распределение участников процессии (различное для локальных обрядов).

Представление границы между пространством смерти и пространством жизни, которому на содержательном уровне соответствуют мотивы огня, воды, стражи и т.д., на уровне конкретных обрядовых актов воплощается:

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9