Билеты по истории русского искусства XII-XVII вв

собой срубную дубовую стенку с короткими поперечными перерубами,

выступающими в тыльную сторону. Располагаясь под самым гребнем вала, стенка

выходила на его поверхность. Такой тип каркаса является упрощением каркасов

валов русских крепостей XII в. и известен по укреплениям Звенигорода, Рузы,

Вереи, Галича-Мерьского, построенным примерно на рубеже XIV и XV вв. В

валах Калуги и Воротынска, крепостей на южной границе Московского

княжества, обнаружены наклонные каркасы, расположенные не в тыльной, а в

лицевой части вала, склон которого они должны были укреплять. Перед

большими валами часто оставляли горизонтальную площадку-берму, чтобы

воспрепятствовать сползанию вала в ров.

Рвы в укреплениях XIV — первой половины XV в. обычно широкие и глубокие.

Они, как правило, отрезали крепость с напольной стороны и имели очень

большое значение в системе обороны. Часто в качестве рвов использовали

подрезанные естественные овраги. Рвы обычно имели симметричный профиль с

уклоном стенок около 30°. Достаточно широко применялось в это время также и

эскарпирование склонов.

Стены крепостей Северо-восточной Руси вплоть до конца XV в. были

деревянными. Единственное исключение — стены Московского Кремля,

построенные из тесаного камня в 1367 — 1368 гг., когда пришли в ветхость

дубовые стены, сооруженные примерно за тридцать лет до этого. Деревянные

стены XIV в., по-видимому, мало отличались от стен более раннего времени и

представляли собой срубную однорядную стену, скрепленную короткими

поперечными перерубами. В верхней части располагалась прикрытая бруствером

площадка для воинов. Позднее, в связи с совершенствованием камнеметов,

стены начали делать более толстыми, состоящими не из одного, а из двух

рядов бревен. Утолщение стен стало необходимым в XV в., когда рядом с

камнеметами в осаду крепостей включилась огнестрельная артиллерия — пушки.

Для противодействия ударам каменных пушечных ядер начали строить стены из

двух и даже трех срубных стенок с засыпкой пространства между ними землей

или камнями.

В укреплениях меньшего военного значения, а особенно в небольших

укрепленных поселениях, например, в боярских усадьбах, строили более

простые деревянные стены столбовой конструкции, где основу составляли

врытые в землю столбы, в пазы которых укреплялись горизонтальные бревна.

Стена такого типа укрепляла боярскую усадьбу Хабаров городок близ Юрьева-

Польского.

Деревянные стены крепостей Новгородской и Псковской земель были того же

типа, что ив Северо-восточной Руси; сходна и эволюция их конструкции. Так,

в новгородской крепости Холм (XV в.) стена состояла из трех бревенчатых

стенок и имела общую толщину 2 1/2 м. Однако в Северо-западной Руси уже с

XIV в. достаточно широко строят каменные крепости. Зачатки этой традиции

восходят еще к XII — XIII вв., когда были построены каменные укрепления в

Ладоге и Копорье. В XIV и XV вв. здесь развернулось уже интенсивное

каменное оборонительное строительство: появились каменные стены в Новгороде

и Пскове (как в детинце, так и в окольном городе), а также каменные

крепости Порхов, Остров, Орешек, Изборск, Ям (рис. 14). В псковской

крепости Велье, построенной в XIV в., половина городских стен была

каменной.

Важно отметить, что если строительство каменных башен в Западной Волыни

связано с влиянием польского и венгерского зодчества, то в новгородских и

псковских каменных крепостях нет никаких следов иноземного воздействия.

Сложение здесь устойчивой традиции каменного оборонительного строительства,

очевидно, объясняется издавна выработанными приемами местной инженерной

«школы», а также обилием в этом районе залежей известняковой плиты.

Часть каменных укреплений новгородских и псковских земель выстояла до наших

дней. Правда, большинство из них было позднее капитально перестроено, но

Порховская крепость 1387 г., лишь частично переделанная в 1430 г.,

сохранилась почти целиком. Изборская крепость, несмотря на несколько этапов

реконструкции, в основном относится к середине XV в.

В каменных крепостях Северо-западной Руси, так же как и в деревянных,

стороны, обращенные к реке или к крутым склонам, приспособлены к защите с

помощью фронтальной стрельбы и поэтому лишены башен. Все башни расположены

там, где был возможен штурм и где, следовательно, была необходимость во

фланкирующем обстреле стен. Каменные стены XIV — первой половины XV в.

имели различную толщину: на наиболее ответственных участках с напольной

стороны крепости — до 3 — 4 м, а на других участках — 1 1/2 — 2 м. Уже в

первой половине XV в. каменные стены часто усиливают с помощью

дополнительных каменных прикладок, что вызвано применением при осаде пушек

крупного калибра. В верхней части стен возводили каменные зубцы, а за ними

располагали деревянную площадку для воинов. Как деревянные, так и каменные

стены обычно покрывали кровлей.

В военном зодчестве XIV — первой половины XV в. в отличие от

предшествующего периода большую роль играют башни; но это башни не

наблюдательные и не для кругового обстрела, расположенные внутри крепости,

а для фланкирования стен. Они слегка выступали вперед от плоскости стен и

находились главным образом там, где стены меняли свое направление, т. е. на

углах крепости. Места расположения башен часто легко определяются по

округлым расширениям земляных валов, на которых эти башни стояли. Так,

например, отчетливо видны места расположения башен в Старице, Романове,

Вышегороде на Протве, Вышегороде на Яхроме и ряде других укреплений XIV —

XV вв. Башни в это время обычно называли стрельницами, а в псковской земле

— кострами.

К сожалению, менее ясно устройство самих башен. Известно, что прямоугольные

и многогранные (в каменной архитектуре — круглые) башни применялись

одновременно. До настоящего времени сохранилось несколько каменных башен

конца XIV — первой половины XV в. в Порхове, Изборске, а, быть может, также

в Кореле. Квадратная (так называемая Малая) башня в Порхове была построена

вместе с крепостью в 1387 г. и сохранилась без существенных переделок (рис.

15). Она разделена на четыре яруса с помощью балочных перекрытий (мостов),

толщина ее стен — 1,4 м. Остальные башни Порховской крепости имеют

полукруглую в плане форму; они были реконструированы в 1430 г., при этом

толщина их стен доведена до 4 м. Бойницы в башнях Порховской крепости очень

узкие и еще плохо подходят для установки в них пушек, Башни Изборской

крепости гораздо лучше приспособлены для этой цели: их бойницы имеют с

внутренней стороны значительные расширения, как бы камеры, где и ставились

орудия.

Очень усложнилось в XIV — XV вв. устройство крепостных ворот. Конечно, в

укреплениях второстепенного значения ворота бывали довольно простыми, они

имели характер воротной башни, как в укреплениях XII — XIII вв. Однако в

более мощных и совершенных крепостях начали сооружать сложные въездные

устройства. Прежде всего сам въезд в крепостях XIV — первой половины XV в.

часто размещали не в напольной стене крепости (как это обычно делали

раньше), а в одной из ее боковых сторон. Сторона, подверженная штурму,

ворот не имела. Таким образом, даже подход к воротам уже представлял

известные трудности. Кроме того, вместо простых ворот стали сооружать

захабы — специальные устройства перед воротами, представляющие собой как бы

небольшие узкие коридоры между крепостными стенами. Очень часто в начале

такого захаба ставили башню.

Для того чтобы попасть внутрь укрепления, нужно было пройти через ворота,

затем через захаб и, наконец, через вторые, внутренние ворота. Весь этот

путь находился под контролем защитников крепости и целиком простреливался.

Деревянные захабные устройства не сохранились, но зато известно несколько

таких въездов в каменных крепостях — в Порхове, Острове, Изборске, Пскове.

В XV в. ворота начали усиливать опускными решетками, перегораживавшими

проезд. Решетки эти делались железными или деревянными, но обитыми железом.

Камера для подъемного устройства такой решетки хорошо сохранилась,

например, в Порховской крепости. Перед воротами через ров перекидывали

мосты. Как и раньше, они были деревянными, довольно узкими, опирающимися на

столбы. Подъемных мостов на Руси не строили вплоть до конца XV в.

Кроме одних или нескольких ворот, в крепостях обычно имелись еще

дополнительные потайные выходы — вылазы. Снаружи эти вылазы были

замаскированы деревянной стенкой или земляной насыпью, а в каменных

крепостях их закрывали тонкой каменной стенкой, сложенной заподлицо с

наружной поверхностью крепостной стены, так что противник снаружи не мог

обнаружить место вылаза. Использовались эти потайные выходы во время осады

для внезапных вылазок. Остатки таких вылазов сохранились в Изборской и

Порховской крепостях.

Одной из важнейших задач было обеспечение крепостей водой на случай осады.

Вплоть до XV в. эту задачу решали двумя способами — либо рыли внутри

крепости колодец (иногда его делали очень глубоким), либо в предвидении

осады запасали воду в бочках. С XV в. начали строить специальные устройства

для водоснабжения — тайники. Они представляли собой подземные коридоры,

идущие из крепости вдоль склона холма вниз до того уровня, где можно было

легко отрыть колодец. Коридоры эти делали сравнительно неглубокими, но

затем их покрывали кровлей, засыпали землей и тщательно маскировали, чтобы

противник во время осады не мог обнаружить тайник. Остатки тайников

сохранились в Изборске, в Копорье, в небольшом московском городке Кременске

и в некоторых других крепостях.

Стратегическая организация обороны страны в XII, XIII и XIV вв. носила, как

ни странно, менее организованный характер, чем в XI в. Процесс феодального

дробления страны не только не давал возможности усовершенствовать оборону

границ по сравнению с системой Киевской Руси, но, наоборот, ликвидировал

даже то, что уже было создано в этом отношении. Если в XI, а частично еще и

в XII в., в Южной Руси существовала согласованная система обороны

территории со стороны степи, то позднее каждое княжество строило оборону

своих границ самостоятельно. А так как в XIII в. дробление земель

продолжалось, границы отдельных княжеств оставались крайне неопределенными.

Когда в XIV в. начался процесс объединения русских земель вокруг Москвы,

появилась возможность более обдуманно строить организацию обороны

территории. Правда, границы Московского княжества часто менялись, поскольку

его территория быстро и непрерывно росла. Поэтому единственной возможностью

было не укрепление самих границ, а постройка и усиление крепостей на

главных направлениях, по которым противник мог бы двигаться к Москве. Так,

на западном направлении особенное значение приобрел Можайск, а на южном —

Серпухов, стоявший у переправы через Оку, где обычно проходили татары,

когда шли на Москву. На юго-восточном направлении большую роль играла

Коломна. Вообще в Московском княжестве в XIV и особенно в XV в. проводилось

энергичное строительство новых городов и укрепление старых. Большое

количество городов было одним из важных факторов, обеспечивавших

относительную безопасность территории крепнувшего Московского княжества.

Лишь одна граница этого княжества оставалась более или менее неизменной —

граница с Тверской землей. Основным опорным пунктом здесь стал город

Дмитров.

Границы Тверского княжества были несколько более стабильны, чем московские.

Тверь почти непрерывно враждовала с Москвой и опасалась вторжения

московских войск; кроме того, с этой же стороны могло грозить вторжение

татар. Поэтому на юго-восточном пограничье Тверского княжества с Московским

размещалось большое количество крепостей.

Несколько иначе строилась организация обороны Новгородской и Псковской

земель. Несмотря на то что отношения между Новгородом и Москвой были далеко

не всегда дружественными и иногда дело доходило до прямых военных

столкновений, на новгородской границе со стороны Москвы стояло очень мало

крепостей. Наибольшее внимание Новгород и Псков уделяли укреплению своих

западных границ (со стороны Немецкого ордена) и южных (со стороны Литвы).

Именно здесь сосредоточивались все наиболее сильные новгородские и

псковские крепости. При этом, несмотря на полную политическую

самостоятельность Пскова от Новгорода в XV в. и даже военные конфликты

между ними, на новгородско-псковской границе крепостей почти совершенно не

было. Более того, крепости, предназначенные для защиты от Немецкого ордена,

новгородцы строили только там, где новгородские земли имели

непосредственную границу с орденскими землями. Там же, где между орденскими

и новгородскими землями лежала псковская территория, новгородцы крепостей

не возводили, очевидно, предполагая, что псковские крепости достаточно

надежно прикрывают их с этой стороны.

В XIV — XV вв. строительство укреплений по-прежнему ложилось на плечи

феодально зависимого населения. Городовое дело как один из наиболее тяжелых

видов феодальной повинности упоминается во многих документах этой поры.

Лишь в Новгороде и Пскове, где было сильно развито товарное хозяйство, для

строительства каменных укреплений часто пользовались наемной рабочей силой.

Однако основные работы по сооружению валов и рвов и здесь выполняли

феодально зависимые крестьяне.

Руководство строительством укреплений, как и раньше, лежало на

представителях княжеской администрации, военно-инженерных специалистах,

которых называли городщиками, или городчиками. Они не только руководили

строительством новых, но и следили за поддержанием и ремонтом уже

существовавших крепостных сооружений. Обычно городщики были местными

землевладельцами и занимали в городе видное положение.

Таких огромных оборонительных сооружений, какие созидались в эпоху Киевской

Руси, в XIV — первой половине XV в. уже не возводили, однако постройка

многих укреплений оставалась все же очень трудоемким делом. Так,

строительство каменного Московского Кремля в 60-х годах XIV в., проведенное

в течение одного года, должно было занять одновременно почти две тысячи

человек. Конечно, возведение далеко не всех крепостей было столь дорогим и

трудоемким. Небольшая боярская усадьба XV в. Хабаров городок могла быть

построена в течение одного сезона артелью в количестве примерно 15 человек.

Архитектурно-художественный облик крепостных сооружений также претерпевает

существенные изменения. До XIII в. кольцо крепостных стен обладало более

или менее равномерным ритмом и город не имел поэтому одного, «главного»,

фасада. Единственным акцентом была воротная башня, отмечавшая значение

въезда в город. С XIV в. город получает один, выделенный и подчеркнутый,

фасад. Напольная сторона приобрела особое значение не только с военной, но

и с художественной точки зрения, что подчеркивалось напряженным ритмом

сосредоточенных здесь башен. Почти во всех сохранившихся крепостях XIV — XV

вв. имеются, правда, скупые, но чисто декоративные элементы — полосы

орнамента, кресты и пр. Не нарушая общего сурового впечатления могучих стен

и массивов башен, эти декоративные мотивы свидетельствуют о том, что

строителей крепостей интересовало не только военное, но и художественное

значение их сооружений.

Новые крупные изменения в русском военно-инженерном искусстве происходят во

второй половине XV в. С развитием и усовершенствованием огнестрельной

артиллерии вновь существенно меняется тактика осады и обороны крепостей, а

вслед за этим изменяются сами крепостные сооружения.

Появившись впервые на Руси в 80-х или, вероятнее, в 70-х годах XIV в.,

артиллерия в первое время мало превосходила по своим военно-тактическим

качествам камнеметные машины. Однако в дальнейшем пушки начали постепенно

вытеснять камнеметы, что очень существенно отразилось на формах крепостных

сооружений. Ранние пушки использовались главным образом в обороне, и в

связи с этим уже в начале XV в. начинается перестройка крепостных башен,

для того чтобы в них можно было устанавливать орудия (вначале их ставили не

на городских стенах, а только в башнях). Все более активная роль артиллерии

в обороне привела к необходимости увеличить количество башен с напольной

стороны крепостей.

Однако пушки использовались не только при обороне, но и при осаде

укреплений, для чего начали изготовлять орудия большого калибра. В связи с

этим в первой половине XV в. оказалось необходимым усилить стены крепостей.

У каменных стен стали делать каменные прикладки с напольной стороны.

Все эти изменения, вызванные применением огнестрельной артиллерии и

развитием осадной техники в целом, в первое время нисколько не затрагивают

общей организации обороны крепостей. Наоборот, тактическая схема

«односторонней» обороны приобретает с применением пушек более ярко

выраженный характер. Дальнобойность как камнеметов, так и ранних пушек была

очень невелика и поэтому достаточно широкие естественные овраги и крутые

склоны по-прежнему служили надежной гарантией того, что отсюда штурма можно

не опасаться.

Лишь к середине XV в. мощь огнестрельной артиллерии начала настолько

превосходить камнеметы, что пушки стали основным средством осады крепостей.

Дальность их стрельбы значительно увеличилась; их могли теперь

устанавливать и на другом берегу широкого оврага или реки, и даже внизу — у

основания склона холма. Естественные преграды становятся все менее и менее

надежными. Теперь штурм, поддерживаемый огнем артиллерии, был возможен уже

со всех сторон крепости, вне зависимости от их прикрытия естественными

препятствиями. В связи с этим меняется и общая организация обороны

крепостей.

Возможность штурма крепости со всех сторон заставила строителей обеспечить

весь ее периметр фланкирующим огнем башен — наиболее действенным средством

отражения штурма. Поэтому «односторонняя» система уступает место более

совершенной: фланкирующий обстрел всех стен теперь обеспечивали равномерным

распределением башен на всем их протяжении. С этого времени башни

становятся узлами круговой обороны крепости, а участки стен между ними

(прясла) начинают выпрямлять для облегчения их фланкирующего обстрела .

Дифференциация самой артиллерии позволила подбирать орудия, наиболее

соответствующие задачам обороны. Так, над воротами обычно устанавливали

«тюфяк», бивший «дробом», т. е. картечью, а в остальных башнях обычно

ставили пушки, стрелявшие ядрами.

Логическим завершением этой эволюции крепостей является создание

«регулярных», прямоугольных в плане городов с башнями на углах. Первые

такие крепости известны в Псковской земле, где во второй половине XV в. в

тесном взаимодействии с Москвой производилось строительство оборонительных

сооружений для укрепления западной границы Русского государства. Так,

прямоугольную плановую схему с башнями на двух противоположных углах имеют

псковские крепости Володимирец и Кобыла, построенные в 1462 г. Подобная

схема использована также и в Гдовской крепости, построенной, возможно, еще

раньше. Наконец, в идеально завершенном виде новая схема обороны выражена в

крепости Ивангород, возведенной московским правительством на границе с

Орденом в 1492 г. Крепость эта первоначально представляла собой квадрат

каменных стен с четырьмя угловыми башнями.

Квадратные или прямоугольные в плане крепости с башнями на углах (а иногда

еще и в середине длинных сторон прямоугольника) получили после этого

широкое распространение в русском военном зодчестве. Так были построены в

XVI в. Тула, Зарайск. Вариантом этой схемы, обладавшим всеми ее

достоинствами, были треугольные в плане крепости; применяли также и

пятиугольную форму. Так, среди крепостей, построенных при Иване Грозном в

Полоцкой земле, некоторые имели треугольный план (Красный, Касьянов),

другие — прямоугольный (Туровля, Суша), третьи — в виде трапеции (Ситна).

На всех углах этих деревянных крепостей возвышались башни, обеспечивавшие

защиту с любой стороны.

Правильная геометрическая форма крепостей была наиболее совершенной,

наиболее полно отвечающей тактическим требованиям этого времени. Но в ряде

случаев естественные условия местности вынуждали строить укрепления

неправильной в плане формы. Однако и в этих крепостях башни равномерно

распределены вдоль стен по всему периметру, а участки стен между башнями

спрямлены. Таковы, например, каменные крепости в Нижнем Новгороде и

Коломне, а также деревянные крепости в Торопце, Белозерске, Галиче-

Мерьском. Все они относятся к концу XV — первой половине ХVI в.

Точно так же нельзя было придать правильную геометрическую форму тем

крепостям, которые были созданы раньше и лишь реконструированы во второй

половине XV — начале XVI в. в связи с развитием новых военно-инженерных

требований. В таких крепостях перестройка в основном заключалась в создании

башен на более или менее равномерном расстоянии одна от другой и в

спрямлении участков стен между башнями. Правда, в ряде случаев изменения

оказывались настолько существенными, что крепости при этом приходилось

перестраивать целиком. Именно так были перестроены московским

правительством многие крепости Новгородской земли, например, в Ладоге и

Орешке.

Существенные изменения в русском военном зодчестве во второй половине —

конце XV в. отразились не только в планировке крепостей, но и в их

конструкциях.

Развитие артиллерии поставило перед строителями крепостей ряд новых

технических задач. Прежде всего понадобилось возводить стены, способные

выдерживать удары пушечных ядер. Наиболее радикальным решением было

строительство каменных стен. И действительно, если в XIV — XV вв. каменные

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11