Реферат: Петр Первый

            2-го  марта  1697 года  из  Москвы  выехал  передовой  отряд, через  неделю – основной  состав  посольства. Вместе  со  свитой  и обслугой (врачами, священниками, поварами  и  т.д.)  в  нём  числилось  250  персон, среди  них  25  «волонтиров» (волонтёров), в  том  числе  и  урядник  Преображенского  полка  Петр  Михайлов – царь  Петр  Алексеевич, решивший  ехать  инкогнито. Как  и  другие  волонтёры,  он  должен  был   учиться  корабельному  делу,  морской  науке. Фактически  с  начала  и  до  конца  он  возглавлял  посольство, направлял  во  всём  его  работу.

            Посольство  отправилось  к  шведскому  рубежу  в  Лифляндию, и  первым  иноземным  городом, где  ему  пришлось  остановиться, была  Рига. Петр  хотел  оставаться  совершенно  незамеченным: все  почести  предоставлены  были  послам; строго  запрещено  было  русским  говорить, что между  ними  царь. Шведский  губернатор  Риги  Дальберг  принял  русское  посольство  с  официальной  честью, но, однако, без  особенностей  предупредительности  и  не  позволял  себе  ни  малейшего  отступления  от  своей  обязанности. Дальберг  хотя  и  знал, что  в  свите  царь, но  показывал  вид, что  даже  не  подозревает  об  этом, тем  самым  в  буквально  удовлетворяя  желание  Петра  быть  инкогнито. Когда  Петр  захотел  осмотреть  в зрительную  трубу  укрепления  Риги, Дальберг  тотчас  обратился  к  Лефорту  и  потребовал, чтобы  люди  его  свиты  не  смели  позволять  себе  таких  вольностей. Этот  поступок  сильно  раздражил  Петра: он  не  забыл  его  и  тогда, когда  впоследствии  завоёвывал  Ригу, вспоминая  о  суровости  Дальберга, он  назвал  Ригу  проклятым  местом. В  сущности  Дальберг  исполнял  только  честно  свою  обязанность.

            В  Митаве  курляндский  герцог  принял  русское  посольство  радушнее. Петр, которого  больше  всего  занимало  море, оставил  послов  следовать  до  Кенигсберга  сухим  путём, а  сам  в  Либаве  сел  на  купеческий  корабль  с  волонтерами  и  отправился  морем. 2  мая  пристал  он  в  прусский  порт, Пиллау, а  оттуда  приехал  в  Кенигсберг. Прусский герцог  кюрфюрст  бранденбургский   принял   его  отлично  и  приготовил  приличное  помещение  в  двух  домах. Посольство  прибыло  после  и  было  принято  с  пышностью. Здесь  Петр  пробыл  до  10-го  июня. Посольство  ожидало  выбора  короля  в  Польше. Пребывая  в  Пруссии, Петр  усердно  занимался  артиллерийским  делом  у  инженерного  полковника  Штернфельда  и  привёл  его  в  изумление  необыкновенною  своею  понятливостью.

            Выехавши  из  Кенигсберга  на  пути   в  Голландию, Петр  получил  по  дороге  приятное  для  него  известие  из  Польши, что  кюрфюрст  саксонский  Фридрих-август  получил  перевес  над  соперником  своим  принцем  де  Конти  и  признан  польским  королём  под  именем  августа. Избрание  этого  королю  имело  важное  значение  в  истории  отношений  России  с  Польшей. Август  получил  корону  главным  образом  потому, что  Россия  его  поддерживала, и  русский  резидент  Никитин  напугал  поляков, что  если  они  выберут  французского  принца, то  Россия  вместе  с  римским  императором  из  опасения  дружбы  французского  короля  с  Турцией  поставит  себя  в  неприязненные  отношения  к  Польше. Россия  решила  выбор  польского  короля  и  с  тех  пор, вмешиваясь  во  внешние  и  внутренние  дела  Польши, стала  распоряжаться  судьбою  Речи  Посполитой  всё  больше  и  больше,  до  самого  её  падения.

            Петру  нетерпеливо   хотелось  в  Голландию, страну  кораблей  и  всякого  мастерства: для  него  это  была  настоящая  обетованная  земля. Оставивши  позади  себя  посольство, он  поплыл  по  Рейну и  каналам  с  несколькими  волонтёрами  и  немногочисленной   прислугой. Петр  много  наслышался  о  Голландии  от  голландцев, которых  было  очень  много  в  России. Он  узнал  от  них  о  том, что  недалеко  от  Амстердама,  в  прибрежном  местечке  Саардаме, есть  большая  корабельная  верфь. Не  останавливаясь  в  Амстердаме, Петр  оставил  там  большую  часть  своих  спутников, взял  с  собою  только  шесть  волонтёров, и  в  том  числе  Александра  Меншикова, и  приехал  в  Саардам  7  августа, в  одежде  голландского  плотника – в  красной  куртке, в  белых  парусиновых  штанах  и  лакированной  шляпе. Там  нашёл  он  знакомого  кузнеца, работавшего  некогда  в  Москве,   Геррита  Киста,  приютился  в  его  доме,   упросивши  хозяина  не  говорить,  кто он  таков,  и  выдавал  себя  за  простого  русского  плотника.

            Здесь  царь  принялся  работать  топором  вместе  с  другими  работниками,  ходил  с  ними  в  трактир  пить  пиво,  посещал  разные  заводы  и  мельницы,  которых  было  много  в  окрестностях  Саардама.  Вскоре,  однако,  саардамцы  смекнули  по  поведению чужеземного  плотника,  что  это  должен  быть  важный  человек,  а  жена  кузнеца  Киста  проговорилась,  и  все  узнали,  что  плотник – царь,  тогда  за  ним  начала  ходить  толпа  любопытных.  Однажды  он  раздразнил  уличных  мальчишек:  он  дал  нарочно  одним  из  них  слив,  а  другим  не  дал,  и  они  в  него  кидали  грязью.  Царь  принуждён  был  жаловаться  бургомистру.  Бургомистр  для  охранения  царя  устроил  на  мосту  стражу,  чтоб  не  давать  толпе  собираться  перед  домом,  где  жил  царь.  Но  это  не  помогало.  Сам  Пётр  не  привык  сдерживать  себя,  и  однажды,  когда  его  окружила  непрошенная  толпа,  бесцеремонно  ударил  по  щеке  одного  из  тех  зевак,  которого  голландцы  в  шутку  прозвали  после  этого  «рыцарем».  Эти  обстоятельства  заставили  Петра  удалиться  из  Саардама,  где  он  прожил  всего  восемь  дней.  15-го  августа  приехал  он  в  Амстердам,  куда  вслед  за  тем  прибыло  и  русское  посольство.   В  Амстердаме  прожил  он  четыре  месяца.  Здесь  при  посредстве  бургомистра  Витсена,  который  был  некогда  в  России,  Петр  определился  в  ост-индскую  верфь  и  с  чрезвычайным  увлечением  для  собственного  изучения  кораблестроительного  искусства  трудился  над  постройкою  фрегата,  заставляя  и  своих  русских  волонтеров  работать  вместе  с  собою.  Но  голландский  способ  кораблестроения  не  вполне  удовлетворял  его:  голландцы  были  только  практики,  теоретическая  часть  у  них  отставала;  Петр  проведал,  что  в  этом  отношении  англичане  стоят  выше  голландцев,  и  задумал  ехать  в  Англию  с  целью  дальнейшего  усовершенствования  в  кораблестроении.  Петр  занимался  не  одним  кораблестроением,  его  также  занимало  всё  другое:  и  фабрики,  и  анатомия,  и  естествознание.  Он  ездил  в  Лейден  наблюдать  вскрытие  трупов,  изучать  разные  аппараты  и  микроскопы  занимался  также  гравированием. И  в  тоже  время  Пётр  не  терял  из  вида  внутренних  и  внешних  дел  своего  отечества. Он  следил  за  делами  в  Польше,  Турции  и, одновременно, за  своими  кумпанистами,  продолжавшими  строить  корабли  в  России,  договаривался  и  нанимал  мастеров  для  отправления  в  Россию. Царь  не  оставлял  без  внимания  и  хода  политических  событий    в  Европе.   С  замечательной  проницательностью  предсказал  он  тогда  разрыв  с  Францией  после  Ризвикского  мира,  которому  радовались  голландцы,  названные  царём  за  такую  недальновидность  дураками.  В  Утрехте  царь  познакомился  с  английским  королём  Вильгельмом  III, был  принят  им  отлично   и  это  утвердило  его  в  намерении  ехать  в  Англию.  Он  взял  в  Голландии  от  корабельного  мастера,  у  которого  он  работал,  аттестат  на  имя  Петра  Михайлова  и  январе  1698  года  прибыл  в  Англию.

            Англия   произвела  на  Петра  самое  благоприятное  впечатление;  он  признал  преимущество  английского  кораблестроения  перед  голландским,  решил,  что  у  него  вперёд  будет  принят  английский  способ  постройки,  и  он  будет  приглашать  преимущественно  английских  мастеров.  Здесь  по  рекомендации  лорда  Кармартена  Петр  пригласил  нескольких  мастеров  и  инженеров,  в  том  числе  Джона  Пери,  специально  для  прорытия  канала  между  Волгою и  Доном,  и  математика  Фергесона – преподавания математических  наук  в  России.  Лорд   Кармартен  был  сам  страстный  любитель  мореплавания,  и  поэтому  Петр  заключил  с  английскими  купцами  договор  о  свободном  ввозе  табака.  Хозяин  этой  компании  заметил  Петру,  особенно  духовные  питают  отвращение  к  этому  зелью  и  считают  его  употребление  греховным.  Петр  ответил: « Я  их  переделаю  на  свой  лад,  когда  вернусь  домой ».  Самая  забота   о  ввозе  табака  в  Россию  имели  тот  смысл,  чтоб  заставить  русских  отречься  от  одного  из  многих  предрассудков,  которым  царь  решил  объявить  ожесточённую  войну  после  своей  побывки  в  Европе.

            Король  Вильгельм  английский  подарил  своему  гостю  прекрасную  яхту.  Петр  со  своей  стороны  оставил  английскому  королю  превосходный  портрет,  написанный  учеником  Рембрандта,  Кнелером.  Сознавая  пользу,  полученную  им  от  пребывания  в  Англии,  Петр  на  прощание  сказал: «Если  б  я  не  поучился  у  англичан,  то  навсегда  остался  не  более,  как  плохим  работником».  18-го  апреля  Петр  простился  с  королем  и  отплыл  на  подаренной  ему  яхте  в  Голландию. 17-го  мая  отправился  он  из  Голландии  в  Вену.  В  ожидании   решения  вопросов  о  разных  обрядностях, касавшихся  приёма  русского  посольства, испросил  у  императора  согласия  на  свидание  с  ним  и  его  семейством  частным  образом, без  церемоний. Это  дало  ему  возможность, не  стесняя  себя  придворным  этикетом, осмотреть  все  достопримечательности  в  Вене. Здесь  Петру  предстояло  решить  важное  политическое  дело – отговорить  императора  от  мира  с  Турцией, потому  что  Петр даже  свои  судостроительные  планы   связывал  с  мыслью   об  утверждении  русской  власти  на  черноморских  берегах. Петр  не  достиг  своей  цели; казна  императора  была  недостаточна  для  новых  военных  предприятий. Император  утешал  русского  царя  только  тем, что  обещал  на  переговорах  с  Турцией  поддерживать  желание  России  удержать  за  собою  новоприобретённые  места  на  Дону  и  Днепре  и  домогательство  овладеть  ещё  одним  пунктом  в  Крыму, именно  Керчью. Среди  разговоров  о  политических  вопросах  проводились  разные  празднества  в  честь  приезжих  гостей. Русское  посольство  в  день  имени  государя  давало  вечер  для  венского  общества, а  император  веселил  своего  гостя  великолепным  маскарадом, где  знатные  особы  представляли  своими  костюмами  разные  народы  и  разные  общественные  звания, русский  царь, как  приехавший  из  Голландии, явился  в  виде  фрисландского  крестьянина. Надобно  заметить, что  эти  увеселения  были  также  своего  рода  школою  для  молодого  царя,  с  жадностью  перенимавшего  не  только  европейские  знания,  но  и  европейские  увеселения.

            Петр  из  Вены  хотел  ехать  в  Венецию; она  своим  значением  морской  державы  сильно  привлекала  Петра, но  тут  к  нему    пришло  сообщение  о  бунте  стрельцов. Петр  19  июня  поспешил  в  Россию.  Он  был  сильно  встревожен.  По  дороге  его  успокоила  весть, что  бунт  усмирён. По  дороге  его  упокоила  весть, что  бунт  усмирён. Петр  поехал  тише, осматривал  величковские  соляные  копи, три  дня  пировал  с  польским  королём  Августом  Вторым  в  местечке  Раве, очень  полюбил  короля  и  тайно  заключил  с  ним  условие  начать  войну  со  Швецией. Проезжая  дальше. Царь  принимал  угощение  от  польских  панов  и  25  августа  1698  года  прибыл  в  Москву.

4. ВНУТРЕННИЕ   И  ПОЛИТИЧЕСКИЕ  СОБЫТИЯ  ПОСЛЕ    «ВЕЛИКОГО  ПОСОЛЬСТВА» И  ДО  НАЧАЛА  СЕВЕРНОЙ  ВОЙНЫ.

            Путешествие  Петра  было  великим  событием,  с  которого  началась  преобразовательная  деятельность  государя,  и  русское  общество  пошло  безвозвратно  по  новому  пути  сближения  с  Европой.  С  этих  пор  открывается  кипучая,  неутомимая  деятельность  Петра  и  во  внешних,  и  во  внутренних  делах.  Началом  преобразований  было  изменение  внешних  признаков,  рознивших  русскую  жизнь  от  европейской.  Петр  на  другой  же  день  после  прибытия  своего  в  Москву  26  августа  в  Преображенском  дворце  собственноручно  начал  обрезать  бороды,  дана  была  пощада  при  дворе  двум  старикам:  Стершневу  и  Черкасскому. Всем  близким  к  царю  людям  было  велено  одеться  в  европейские  кафтаны.  Всё войско  велено  нарядить  в  форменную  одежду  по  европейскому  образцу.  Бородобритие  и  перемена  одежды с  первого  раза  возбуждали  ужас  и  показывали,  что  Петр  не  будет  оказывать  снисхождение    обычаям  древней  русской  жизни,  принявшим  религиозное  значение.  Исстари  в  русской  литературе  существовали  приписываемые  святым  мужам  поучения  о  сохранении  бороды,  борода  у  мужчин  считалась  не  только  признаком  достоинства,  но  и  нравственности;  бритьё  бороды  считалось  блудным,  гнусным  делом.  Бритый  человек,  если  он  не  был  иноземцем, возбуждал  к  себе  презрение,  и  вдруг  сам  царь  приказывает  русским  людям  учинять  над  собою  «развратное  дело».  Что  касается  иноземцев,  то  русские  признавали  за  ними  знание  разных  хитростей  и  готовы  были  пользоваться  их  службою  России,  но  считали  их  еретиками,  а  свой  народ  избранным  божьим  народом.  В  глазах  русских  согласные  с  уставом  православной  церкви  обычаи  почитались  святыми,  богоугодными,  наравне  с  самою  церковью.

            И  не  выезжая  за  границу,  Петр  знал,  что  Россия  отстала  от  передовых  стран.  Увиденное  за  границей  потрясло  его.  Потрясло  дистанцией,  которую  Россия  должна  пройти,  чтобы  стать  вровень  с  сильнейшими  державами.   Надо  догонять  других  не  только  в  торговле,  но  и  промышленности,  в  науке,  культуре.  И  в  первую  очередь  нужны  для  этого  свободные,  просторные  морские  дороги.

            Он  вернётся  на  родину,  и  поедет  смотреть,  как  строят  корабли  в  Воронеже   и  напишет  оттуда  в  письме  одному  из  соратников:  «…облак  сомнения  закрывает  мысль  нашу,  да  не  укоснеет  сей  плод,  яко  фиников, которого  насаждающи  не  получают  видеть».  Финиковые  пальмы   начинаю  плодоносить  не  раньше  как  через  двадцать  лет  поле  посадки.  Человек,  посадивший  дерево,  может  и  не  дождаться  его  плодов.  У  Петра  сомнения:  будут  ли  сделаны  хорошие  корабли,  будет  ли  у  России  военно-морской  флот?  Но  его  вера  в  возможности  России  крепкая: «Обаче  надеемся  с  блаженным  Павлом, – пишет   он  в  следующей  строке, – подобает  деятелю  от  плода  вкусити».

            Вообще  он  был  доволен, но  некоторые  суда – по  замечанию  адмирала  Крейса – велел  переделать. У Петра  всё  ещё  было  намерение  вести  войну  с  Турцией. И  он  всё  надеялся, что  римский  император  будет  поддерживать  его  стремления    к  утверждению  русского  владычества  на  Чёрном  море. Вышло, однако, не  так, открылись  переговоры  о  мире  между  Австрией   и  Турцией  в  Карловице;  там,  на  съезде  участвовали  послы: венецианский, польский  и  русский – думный  дьяк  Возницын. Посредничество  о  заключении  мира  взяли  на  себя  Англия  и  Голландия  и  послали  на  съезд  своих  представителей. Возницын  хлопотал, чтобы   Турция, кроме  завоёванных  Россиею  мест, уступила  ещё  один  пункт  в  Крыму (Керчь), но  австрийские  уполномоченные  не  стали  поддерживать  требования  русского  посла  и  заключили  с  турками  особый  мир. Польский  посол  так  же  объявил, что  Речь  Посполитая  не в  силах  продолжать  войну  с  турками. Возницыну  ничего  не  оставалось  со  своей  стороны, как  также  предложить  мир, но  турки  не  хотели  мириться  иначе, как  на  условии  уступки  им  завоеванных  городов. Возницын  заключил  с  турками  перемирие  на  два  года.

            Воротившись  из  Воронежа, Петр  приступил  к  внутренним  преобразованиям  в  управлении, которыми началась  ломка  всего  старого  и  введение  новых  порядков  на  европейский  лад.  30  января  1699  года  последовал  указ  об  утверждении  бурмистерской  палаты.  До  сих  пор  торговые  и  промышленные  люди  находились  в  введении  приказов  и  воевод;  по  новому  указу  они  были  изъяты  от  прежних  ведомств  и  вместо  того  должны  были  в  Москве  выбирать  погодно  бурмистров,  составляющих  бурмистерскую  палату,  иначе  называемую  ратушею.  Это  учреждение  ведало  судом  и  расправой  между  купцами  и  управляло  сбором  всех  окладных  доходов  и  разных  собираемых  пошлин.  Один  из  выбранных  бурмистров  в  течении  месяца  по  очереди  был  председателем.  Затем  во  всех  городах,  посадах  и  слободах  торговые  и  промышленные  люди  также  не  подлежали  суду  воевод,  а  должны  были  из  своей  среды  для  суда,  расправы  и  сбора  неокладных  доходов  выборных  земских  бурмистров.  Таможенные  и  кабацкие  доходы  поступали  в  заведование  других  выборных  же  бурмистров,  называемых  таможенными  и  кабацкими  бурмистрами,  которые  вместе  с  земскими  составляли  земскую  избу.  Земские  избы  находились  в  зависимости  от  одной  московской  бурмистерской  палаты,  или  ратуши.   Новое  учреждение  ратуши  с  бурмистрами  устранило  по  закону  воевод  от  заведования  торговыми  людьми,  но  они  всё  ещё  по  старинке  притесняли  приезжих  торговцев.  Так  делалось  в  разных  городах,   и  за  это  воевод  велено  было  судить  в  ратуше.  Образец  такого  управления  Петр  в  старом  европейском  муниципальном  городском  строе,  который  уже  прежде  его  перешёл  в  Малороссию  в  виде  магдебургского  права  с  той  разницей,  что  Петр  сосредоточил  и  связал  крепче  этот  строй  посредством  подчинения  всех  земских  изб  в  государстве  центральному,  такому  же  по  существу  своему  месту,  находившемуся  в  столице.  Это  учреждение  предпринято  было  с  тем,  чтобы  избавить  торговое  промышленное  сословие  от  тех  притеснений,  какие  они  терпели  от  приказов  и  воевод,  но  главным  образом  на  умножение  дохода,  потому  что  при  прежнем  управлении  были  постоянные  недоборы.  Затевая  великие  дела,  Петр,  естественно,  нуждался  в  средствах,  и  потому  умножение  государственных  доходов  сделалось  у  него  главнейшей  целью,  которую  он  преследовал  во  всё  своё  царствование  со  свойственной  ему  страстностью.

            С  весною  1699  года  Петр  готовился  выступать  со  своим  флотом  в  Азовское  море  для  проводов  уполномоченного  посла  своего  в  Турцию.  Второго   марта  скончался  носивший  звание  адмирала  русского  флота  Франц  Яковлевич  Лефорт.  Петр,  сердечно  любивший  его,  как  лучшего  своего  веселого  собеседника,  громко  рыдал  над  его  телом.  Десятого  марта  Петр  учредил  орден  Андрея  Первозванного  и  тот  час  возложил  его  на  Головина,  а  через  два  дня  уехал  в  Воронеж.  В  мае  он  выступил  с  флотом по  Дону  к  Азову  и  до  половины  августа  усердно  занимался  корабельным  делом,  сам,  показывая  другим  пример,  конопатил  и  мазал  суда,  и  в  тоже  время  занимался  государственными  делами  по  всем  частям.  Оставленный  союзниками,  Петр  снарядил  в  Константинополь  послом  думного  дьяка  Емельяна  Игнатьевича  Украинцева,  давши  ему  наказ  домогаться  с  Турцией  мира  на  таких  условиях,  чтоб  за  Россией  непременно  остались  Азов  и  другие  завоеванные  города  и  чтобы  Россия  не  платила  годовой  дани  крымскому  хану.  Посол  должен  был  плыть  в  Константинополь  на  русском  сорокапушечном  корабле,  то  был  первый  русский  военный  корабль,  предназначенный  плавать  по  иностранным  морям.  Петр  опасался,  что  турки  не  пропустят  русский  корабль  через  Керченский  пролив,  и  поэтому  решился  провожать  его  сам  с  сильною  эскадрою. Действительно,  турецкий  адмирал, стоявший  в  Керчи, и  керченский  паша  не  хотели  пропустить  русский  корабль, а  предлагали  посольству  выйти  на  берег  и  следовать  сухим  путём, но  потом, когда  русский  посол  наотрез  отказался, дозволили  русскому  кораблю  дойти  до  Константинополя  морем, но  только  под  конвоем  турецких  кораблей. Русский  корабль  пришёл  в  Константинополь    28  августа  1699  года  и  стал  на  якорь  прямо  против  султанского  сарая. Не  только  турки, но  и  посольства  западных держав  приходили  смотреть  на  него,  как  на  диво. Переговоры  тянулись  несколько  месяцев. Турки  домогались  возвращения  ново-завоёванных  городов  и  срытия  тех, которые  построил  Петр на  Азовском  море (Таганрога, Павловска  и  Миуса), домогались, чтобы  царь  посылал  хану  поминки. Иностранные  послы  не  только  не  поддерживали  Россию,  но  и  старались  поддерживать  турок  в  их  домогательствах, считая  опасным  для  своих  планов,  если  Россия  усилиться  и  сделается   морской  державой. Наконец  после  долгих  споров  пришли  к  такому  соглашению, чтобы  городки  все  на  Днепре  срыть  и  пространство  от  Запорожской  Сечи  вдоль  Днепра  до  устья  оставить  пустым, а  за  то  царю  уступался  Азов  и  городки, вновь  построенные  на  Азовском  море. Россия  не  приняла  на  себя  обязательства  давать  определённые  поминки  хану. Украинцев  по  наказу  своего  государя  ходатайствовал  о  преимуществах  православных  греков  относительно  святых  мест. Это  был  первый  шаг  к  тому  заступничеству  за  турецких  христиан, которое  так  часто  повторялось  в  русской  истории  и  служило  поводом  к  столкновениям  с  Турцией. На  этот  раз  турки  отклонили  вмешательство  России, объяснивши, что  вопрос  этот  относиться  к  внутренним  делам, до  которых  чужим  нет  дела, но  дозволили  русским  богомольцам  посещать  священные  места. В   этом  смысле  было заключено  перемирие  на  тридцать  лет.

5. НАЧАЛО  СЕВЕРНОЙ  ВОЙНЫ. НАРВСКАЯ  ВИКТОРИЯ

    ШВЕДОВ.

            Петр  вернулся  из-за  границы,  не  сумев  собрать  союз  против  Турции, а  собрал  он  союз  против  Швеции. Уже  говорилось, что  Швеция  к  концу XVII      века  владела  Балтийским  морем. И  вот  русский  царь  Петр I,  саксонский  кюрфюрст  Август II (он  же  и  король  Польши), датский  король  Фридрих  заключили    в  1696  году  соглашение  против   шведского  короля  Карла XII.  Союзники   обязались  выступить  против  шведов  в  следующем  году.  Одновременно.

            Союзники  рассчитывали,  что  при  таком  короле,  какой  был  тогда  в  Швеции,  легко  будет  отобрать  земли  на  южном  берегу  Балтийского  моря.  В самом  деле,    молодой  семнадцатилетний  Карл  XII  своим  поведением  подавал  мало  надежд  самим  шведам.  Он  не  занимался  делами,  проводил  время,  то  безобразничая  самым  школьническим  образом,  то  устраивал  балы,  маскарады  и  разные  увеселения.

            Но  не  зря  среди  развлечений  Карла  была  рубка  голов  телятам  и  овцам.  Он  мечтал  о  военной  славе,  о  победах  над  соседями,  чтобы  к  подвигам  Карлов  X  и  XI  прибавить  и  свои.  И  вот  такая  возможность  возникла.  В  Стокгольме  снова  появился  герцог  Фридрих.  На  этот  раз  он  бежал  из  своего  крохотного  государства  Шлезвиг-Гольштейна,  что  приютилось  у  южной  границы  Дании.  Герцог,  надеясь  на  покровительство  шведов,  ввёл  своё  войско  в  спорный  приграничный  район,  а  датский  король,  тоже  Фридрих,  зная,  что  теперь  за  ним  Россия  и  Саксония,  решительно  изгнал  гольштинцев  и  занял  спорную  землю  своими  отрядами.  Для  Карла  это  было  сигналом  к  свершению  мечты.  А  тут  ещё  саксонский  курфюрст  двинул  войска  в  Ливонию,  дошел  до  Риги  и   осадил  в  ней  шведский  гарнизон.   Быстро  собрал  он  15000  войска,  высадился  с  ним  под  самым  Копенгагеном.  Датский  король  Фридрих  IV  не  имел  сил  защищаться  и  в  загородном  замке  Травендале  8-го  августа  1700  года  подписал  мир,  которым  обязался  признать  зятя  шведского  короля,  герцога  гольштинского,  самостоятельным  герцогом  Гольштинии  и  сверх  того  заплатил  последнему  значительную  контрибуцию.

            Естественно,  Дания  отказалась  от  союза  с  Россией.  Это  произошло  как  раз  в  тот  день,  когда  Петр  получил  сообщение  о  подписании  мирного  договора  с  Турцией.  Вот  как  досадно  получилось – Россия  вступила  в  войну  со  шведами,  уже  лишившись  одного  союзника.  Все  эти  события  происходили  весной  и  летом  1700  года.  Поэтому  русские  войска  смогли  только  в  октябре  подойти  к  шведской  крепости  Нарве  и  осадить  её.  Одновременного  удара  по  шведам  не  получилось.  Надо  ли  говорить,  как  это  плохо.  Покончив  с  одним – с датским  королём,  Карл  получил  возможность  «поговорить  и  с  другим».  Под  «другим»  он  имел  в  виду  Августа,  осадившего  Ригу.  Саксонский  курфюрст,  то  есть    князь,  был  сильный  и  большого  роста.  Август  и  Петр – рост  русского  царя  известен – однажды  в  знак  дружбы  обменялись  шляпами,  камзолами  и  шпагами,  одежда  пришлась  каждому  впору.  Но  Август  не  отличался  храбростью.  Узнав,  что  шведское  войско  плывёт  на  кораблях  в  Ливонию,  а  с  войском  сам  Карл,  курфюрст  снял  осаду  Риги  и  отошёл  от  неё – уклонился  от  неприятного  «разговора».  Высадившись  в  Пернове  (теперь  это  эстонский  город  Пярву),  Карл  не  мешкая,  двинулся  к  Нарве  «говорить»  с  третьим  противником.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5