Дипломная работа: Роль Ставки верховного главнокомандующего в годы Великой Отечественной войны

Оказавшись в тылу противника, войска не сложили оружия, а продолжали мужественно драться, сковывая крупные силы врага, не позволяя ему развить наступление на Москву. Дважды — 10 и 12 октября — были переданы командар­мам окруженных войск радиограммы, в которых содержалась краткая информация о противнике, ставилась задача на прорыв, общее руководство которым поручалось командующему 19-й армией генералу М. Ф. Лукину. Ставка просила немедленно сооб­щать план выхода и группировку войск и указать участок, где можно было бы организовать помощь окруженным войскам авиа­цией фронта. Однако на обе наши радиограммы ответа не после­довало: вероятно, пришли они слишком поздно. По-видимому, управление было потеряно, и войскам удавалось прорываться из окружения лишь отдельными группами.

Благодаря упорству и стойкости, которые проявили наши войска, дравшиеся в окружении в районе Вязьмы, мы выиграли драгоценное время для организации обороны на можайской ли­нии. Пролитая кровь и жертвы, понесенные войсками окружен­ной группировки, оказались не напрасными. Подвиг героичес­ки сражавшихся под Вязьмой советских воинов, внесших великий вклад в общее дело защиты Москвы, еще ждет должной оценки.

С 13 октября разгорелись ожесточенные бои на всех глав­ных оперативных направлениях, ведущих к Москве.

Это были грозные дни.

ЦК партии и Государственный Комитет Обороны приняли решение срочно эвакуировать из Москвы в Куйбышев часть цен­тральных учреждений и весь дипломатический корпус, а также вывезти из столицы особо важные государственные ценности.

С каждым днем усиливались бомбежки Москвы. Воздушные тревоги объявлялись почти каждую ночь. Однако к этому вре­мени уже была проделана большая работа по укреплению мест­ной противовоздушной обороны. Миллионы граждан активно обучались противовоздушной защите, и «зажигалки» были уже не страшны москвичам.

Верховное Главнокомандование сконцентрировало в районе Москвы крупные группы истребительной, штурмовой и бомбар­дировочной авиации.                                       С 20 октября в Москве и прилегающих к ней районах поста­новлением Государственного Комитета Обороны было введено осадное положение. Во всех войсках, защищавших столицу, установился строжайший порядок. Каждое серьезное наруше­ние дисциплины пресекалось решительными мерами. Жители Москвы дали достойный отпор пособникам врага — паникерам.

Мужественно встретила советская столица надвигавшуюся опасность. Призывы Центрального и Московского Комитетов пар­тии отстоять советскую столицу, разгромить врага были понят­ны каждому москвичу, каждому воину, всем советским людям. Москвичи превратили столицу и подступы к ней в неприступную крепость, а защита Москвы вылилась в героическую эпопею. То, что было достигнуто на Западном фронте в ок­тябре, а затем и в последующих сражениях, стало возможным только благодаря единству и общим усилиям войск и населения-столицы в Московской области, той действенной помощи, кото­рую оказали армии и защитникам столицы вся страна, весь со­ветский народ.

Уже в первые месяцы войны под руководством городских партийных организаций были сформированы 12 дивизий народ­ного ополчения. В них вступали специалисты самых различных мирных профессий — рабочие, инженеры, техники, ученые, работники искусства. Люди эти, конечно, не обладали военными навыками, многое пришлось познавать уже в ходе боев. Но было нечто общее, что всем им было свойственно,— высочайший патри­отизм, непоколебимая стойкость и уверенность в победе. И разве это случайность, что из добровольческих формирований после приобретения ими необходимого боевого опыта сложились великолепные боевые соединения?

Ополченцы составляли ядро многих специальных подразде­лений разведчиков, лыжников, активно действовали в партизан­ских отрядах. Западный фронт в своей борьбе опирался на эту неоценимую помощь со стороны населения Москвы[30].

Сотни тысяч москвичей круглосуточно работали на строи­тельстве оборонительных рубежей, опоясывающих столицу. Только на внутреннем поясе обороны в октябре и ноябре труди­лось до 250 тысяч человек, три четверти которых составляли жен­щины и подростки. Они соорудили 72 тысячи погонных метров противотанковых рвов. около 80 тысяч метров эскарпов и контр­эскарпов, 52,5 тысячи метров надолб и много других препят­ствий, вырыли почти 128 тысяч погонных метров окопов и хо­дов сообщения. Своими руками эти люди вынули более 3 мил­лионов кубометров земли!

Фронтовики знали, что на защиту столицы встала вся страна. Эта всенародная поддержка была воодушевляющей и надежной опорой наших побед в битвах за Москву.

В ответ на призыв ЦК ВКП(б) многие тысячи коммунистов в комсомольцев Москвы и других городов пришли на фронт в качестве политбойцов, которые своим примером повышали боеспособность войск.

Приближались решающие события.

В связи с тем, что оборонительный рубеж Волоколамск — Можайск — Малоярославец — Серпухов занимали наши сла­бые силы, а местами уже был захвачен противником. Военный совет фронта основным рубежом обороны избрал новую линию— Ново-Завидовский — Клин — Истринское водохранилище — Истра — Красная Пахра — Серпухов — Алексин.

Учитывая большую растянутость фронта, а также возникшие трудности в управлении войсками калининской группировки, Военный совет Западного фронта обратился в Ставку с просьбой несколько сократить фронт и передать эти войска в другое  подчинение.

Приказом Ставки от 17 октября 22, 29-я и 30-я армии были переданы во вновь формируемый Калининский фронт. Командующим Калининским фронтом был назначен генерал-полковник И. С. Конев, членом Военного совета — корпусной комиссар Д. С. Леонов, начальником штаба — гене­рал-майор И. И. Иванов. Образование Калининского фронта сократило полосу обороны Западного фронта и облегчило управ­ление войсками.

Брянский фронт, во главе которого стоял генерал-лейтенант А. И. Еременко, также находился в крайне тяжелом положе­нии. Большинство войск фронта оказалось в окружении и с тру­дом пробивалось на восток. Героическими усилиями им все же удалось 23 октября вырваться из окружения. Преследуя остат­ки войск Брянского фронта, передовые части армии Гудериана, захватив Орел, 29 октября подошли к Туле.

В октябре здесь, кроме формируемых тыловых учреждений 50-й армии, способных оборонять город, войск не было. Во вто­рой половине октября в район Тулы отходили три сильно по­страдавшие стрелковые дивизии. В этих соединениях насчиты­валось от пятисот до полутора тысяч бойцов, а в артиллерий­ском полку осталось всего лишь четыре орудия. Отошедшие ча­сти были крайне переутомлены.

Жители Тулы оказали нашим войскам большую помощь в срочном пошиве обмундирования, ремонте оружия и боевой тех­ники. Под руководством партийных организаций города дни и ночи трудились они над тем, чтобы привести наши части в бое­способное состояние.

Комитет обороны города, во главе которого стоял секретарь обкома партии Василий Гаврилович Жаворонков, сумел в ко­роткий срок сформировать и вооружить рабочие отряды. Вместе с частями 50-й армии Брянского фронта они мужественно дра­лись на ближних подступах к Туле и не пропустили противника в город.

Особое упорство и мужество здесь проявил тульский рабочий полк во главе с капитаном А. П. Горшковым и комиссаром Г. А. Агеевым. Этот полк занял вместе с отошедшими частями войск рубеж обороны в районе Косой Горы. Против немецких танков на подступах к городу командующим обороной генералом В. С. По­повым был использован зенитный полк. Все части, обороняв­шие Тулу, дрались с противником исключительно мужест­венно.

Гудериан рассчитывал захватить Тулу с ходу, а затем дви­нуться па Москву с юга. Но это ему не удалось.

30 октября наступление противника было отбито защитни­ками Тулы с большими для него потерями.

10 ноября решением Ставки Брянский фронт был расформи­рован, а оборона Тулы возложена на Западный фронт.

Как ни пытался враг в течение ноября 1941 года взять Тулу и этим открыть себе дорогу к столице, успеха он не добился. Город стоял, как неприступная крепость. Тула связала по ру­кам и ногам всю правофланговую группировку немецких войск. Тогда противник решил обойти город, но из-за этого он вынужден был растянуть свою группировку. В результате оперативно-так­тическая плотность войск армии Гудериана была потеряна.

С каждым днем наступление противника выдыхалось все больше и больше. К концу октября оно было остановлено на рубеже Тургиново — Волоколамск — Дорохове — Наро-Фо­минск, западнее Серпухова и Алексина. В районе Калинина к этому же времени стабилизировалась оборона войск Калинин­ского фронта.

На волоколамском направлении, где наступал усиленный 5-й армейский корпус врага, а затем еще два моторизованных кор­пуса, стойко оборонялись подразделения УРов и соединения вновь созданной 16-й армии. Особенно отличилась 316-я стрел­ковая дивизия под командованием генерал-майора И. В. Пан­филова.

На наиболее ответственный участок 16-й армии был направ­лен сводный стрелковый полк курсантов Московского команд­ного пехотного училища. Курсантский полк поддерживался тремя противотанковыми артиллерийскими полками.

Пройдя ускоренным маршем из Солнечногорска 85 километ­ров, полк прибыл вечером 7 октября в район Волоколамска. Командование училища не ошиблось в своих питомцах. Прези­рая опасность и смерть, они крепко держали порученный им участок обороны. Боевым соседом итого полка была 316-я стрел­ковая Панфиловская дивизия, которая за массовый героизм, проявленный в ходе борьбы за Москву, была преобразована в 8-ю гвардейскую.

Ввиду общего недостатка сил и средств батальонные районы были растянуты по фронту до 7—10 километров и в глубину до 3 километров. Сплошной обороны на всем Волоколамском рубеже тогда еще не было. Взяты были только опорные пункты, промежутки которых простреливались артиллерийским огнем, а кое-где и дальним пулеметным.

На можайском направлении против 40-го мотокорпуса вра­га, поддержанного авиацией, особенно упорно сражалась 32-я стрелковая дивизия полковника В.И.Полосухина. Спустя по­чти 130 лет после Отечественной войны 1812 года на Бородинском поле — том самом поле, которое стало бессмертным памятником русской воинской славы, — вновь разгорелся ожесточенный бой.

На малоярославецком направлении наступали части 12-го армейского и 57-го мотокорпуса противника. На подступах к Малоярославцу героически сражались части 312-й стрелковой дивизии полковника А. Ф. Наумова и курсанты подольских пехотного и артиллерийского училищ. В районе Медыпи на­смерть стояли танкисты полковника И. И. Троицкого, о котором я уже говорил. У старинного русского города Боровска просла­вили свои боевые знамена солдаты и командиры 110-й стрелко­вой дивизии и 151-й мотострелковой бригады. Плечом к плечу с ними стойко отражали натиск врага танкисты 127-го танково­го батальона. Ценой больших потерь противник оттеснил наши части к реке Протве, а затем к реке Наре, но прорваться дальше не смог.                               

33-я армия заняла оборону в районе Наро-Фоминска, в про­межутке между 5-й и 43-й армиями. Южнее Наро-Фоминска, до восточному берегу реки Нары, заняла оборону 43-я армия, На рубеже западнее Серпухова — восточнее Тарусы, Алексина—49-я армия.

Укрепившись на этом рубеже, войска фронта были полны решимости встретить и отразить вражеские атаки.

За три недели октябрьских сражений воины нашего фронта многому научились. В частях проводилась большая воспитатель­ная партийно-политическая работа, основой которой была по­пуляризация лучших способов уничтожения врага, индивиду­ального и массового героизма и боевой доблести частей и под­разделений.

Тем временем на угрожаемых участках строилась глубоко эталонированная противотанковая оборона, создавались про­тивотанковые опорные пункты и районы. Войска пополнялись личным составом, вооружением, боеприпасами, имуществом свя­зи, инженерными и материально-техническими средствами. С 1 по 15 ноября Западный фронт получил в качестве пополнения 100 тысяч бойцов и офицеров, 300 танков, 2 тысячи орудий,

Эти резервы, сформированные Ставкой из переброшенных сюда из глубины страны дополнительных соединений стрелко­вых и танковых войск, сосредоточивались на наиболее опасных направлениях. Большая часть войск концентрировалась на волоколамско-клинском и истринском направлениях, где последовал главный удар бронетанковых группи­ровок противника.

Для продолжения наступления на Москву гитлеровское ко­мандование подтянуло новые силы и к 15 ноября сосредоточило против войск Западного фронта 51 дивизию, в том числе 31 пе­хотную, 13 танковых и 7 моторизованных, хорошо укомплекто­ванных личным составом, танками, артиллерией и боевой тех­никой.

На волоколамско-клинском и истринском направлениях против армии К.К.Рокоссовского были сосредоточены 3-я и 4-я танковые группы противника в составе семи танковых, трех мо­торизованных и трех пехотных дивизий при поддержке почти двух тысяч орудий и мощной авиационной группы.

На тульско-каширском направлении против 50-й армии со­средоточена ударная группа вражеских войск в составе 24-го и 47-го моторизованных корпусов, 53-го и 43-го армейских кор­пусов общей численностью в девять дивизий (в том числе четыре танковые и моторизованная дивизия «Великая Германия»). Их поддерживала мощная авиагруппа.

4-я полевая армия противника в составе шести армейских корпусов развернулась на звенигородском, кубинкском, наро-фо­минском, подольском и серпуховском направлениях. Этой армии было приказано фронтальными ударами сковать войска обороны Западного фронта, ослабить их, а затем нанести удар в центре нашего фронта в направлении на Москву[31].

Второй этап наступления на Москву немецкое командование начало 15 ноября ударом по 30-й армии Калининского фронта. Южнее Волжского водохранилища эта армия имела весьма сла­бую оборону. Одновременно противник нанес удар и по войскам Западного фронта, а именно по правому флангу армии К. К. Ро­коссовского, южнее реки Шоши. Вспомогательный удар был на­несен в полосе этой армии в районе Теряевой Слободы.

Против 30-й армии Калининского фронта противник бросил более 300 танков, которым противостояло всего лишь 56 наших легких танков со слабым вооружением. Оборона не выдержала и была здесь быстро прорвана.

С утра 16 ноября вражеские войска начали стремительно развивать наступление из района Волоколамска на Клин. Ре­зервов в этом районеунас не оказалось, так как они, по прика­зу Ставки, были брошены в район Волоколамска для нанесения контрудара, где и были скованы противником.

В тот же день немецко-фашистские войска нанесли мощный удар в районе Волоколамска. На истринском направлении на­ступали две танковые и две пехотные немецкие дивизии. Против наших 150 легких танков немцы бросили 400 средних танков. Развернулись ожесточенные сражения. Особенно упорно дра­лись стрелковые дивизии16-й армии: 316-я генерала И. В. Пан­филова, 78-я полковника А. П. Белобородова и 18-я генерала П. Н. Чернышева, отдельный курсантский полк С. И. Младенцева,1-я гвардейская, 23,27, 28-я отдельные танковые брига­ды и кавалерийская группа генерал-майора Л. М. Доватора.

В 23 часа 17 ноября 30-я армия Калининского фронта была передана Ставкой Западному фронту, вследствие чего оборона За­падного фронта вновь еще больше расширилась на север (до Волжского водохранилища). Командующим 30-й армией был на­значен генерал-майор Д. Д. Лелюшенко.

С беспримерной храбростью действовала переданная в состав 16-й армии 1-я гвардейская танковая бригада. В октябре эта бригада (тогда 4-я танковая) геройски сражалась под Орлом и Мценском, за что и была удостоена высокой чести именоваться 1-й гвардейской танковой бригадой. Теперь, в ноябре, защищая подступы к Москве, гвардейцы-танкисты новыми подвигами еще выше подняли свою славную боевую репутацию.

Государственный Комитет Обороны, часть руководящего со­става ЦК партии и Совнаркома по-прежнему оставались в Мо­скве. Рабочие Москвы трудились по 12—18 часов в сутки, обе­спечивая оборонявшие столицу войска оружием, боевой техни­кой, боеприпасами. Однако угроза столице не миновала: враг хотя и медленно, но приближался к Москве.

На тульско-московском операционном направлении против­ник перешел в наступление 18 ноября. На венёвском направле­нии, где оборонялись 413-я и 299-я стрелковые дивизии 50-й ар­мии, наступали 3, 4-я и 17-я танковые дивизии противника. Прорвав оборону, эта группа захватила район Болохово — Де-дилово. Для противодействия в район Узловой нами были спеш­но брошены 239-я стрелковая и 41-я кавалерийская дивизии. Ожесточенные сражения, отличавшиеся массовым героизмом наших войск, не прекращались здесь ни днем, ни ночью. Особенно упорно дрались части 413-й стрелковой дивизии. Однако 21 ноября Узловая и Сталиногорск были заняты главными сила­ми танковой армии Гудериана. В направлении Михайлова насту­пал 47-й моторизованный корпус противника. В результате в районе Тулы создалась довольно сложная обстановка[32].

В этих условиях Военный совет фронта принял решение уси­лить каширский боевой участок 112-й танковой дивизией, кото­рой командовал полковник А. Л. Гетман (ныне генерал армии); рязанский боевой участок — танковой бригадой и другими ча­стями; зарайский участок — 9-й танковой бригадой, 35-м и 127-м отдельными танковыми батальонами; лаптевский учас­ток —510-м стрелковым полком с ротой танков.

26 ноября 3-й танковой дивизии противника удалось потес­нить наши части и перерезать железную дорогу и шоссе Тула — Москва в районе севернее Тулы. Однако 1-й гвардейский кава­лерийский корпус генерала П. А. Белова, 112-я танковая диви­зия и ряд других частей фронта в районе Каширы не дали против­нику продвинуться дальше на этом участке. На помощь сражаю­щимся там частям были дополнительно переброшены 173-я стрелковая дивизия и 45-й гвардейский минометный полк.

До 30 ноября шли напряженные бои в этом районе к югу от Мордвеса. Враг не смог здесь добиться успеха. Командующий 2-й танковой армией убедился в невозможности сло­мить упорное сопротивление советских войск в районе Ка­шира — Тула и пробиться отсюда в сторону Москвы. Гитле­ровцы вынуждены были перейти на этом участке к обороне.

Советские войска, сражавшиеся в этом районе, отразили все удары врага, нанесли ему большие потери и не пропустили к Москве[33].

Еще более тяжелая обстановка сложилась на правом крыле фронта, в районе Истра — Клин — Солнечногорск, где упорно оборонялась 16-я армия.

23 ноября танки противника ворвались в Клин. Чтобы не подвергать наши войска угрозе окружения, в ночь на 24 ноября их пришлось отвести на следующий тыловой рубеж. После тя­желых сражений 16-я армия отошла от Клина. В связи с потерей Клина образовался разрыв между 16-й и 30-и армиями, который прикрывался лишь слабой группой наших войск.

25 ноября 16-я армия отошла и от Солнечногорска. Здесь создалось катастрофическое положение. Военный совет фронта перебрасывал сюда все, что мог, с других участков фронта; От­дельные группы танков, группы солдат с противотанковыми  ружьями, артиллерийские батареи и зенитные дивизионы, взя­тые у командующего ПВО генерала М. С. Громадина, были пе­реброшены в этот район. Необходимо было во что бы то ни стало задержать противника на этом опасном участке до прибытия сюда 7-и гвардейской стрелковой дивизии из района Серпухо­ва, двух танковых бригад и двух противотанковых артилле­рийских полков из резерва Ставки.

Фронт нашей обороны выгибался дугой образовывались очень слабые места. Казалось, вот-вот случится непоправимое. Но нет, Войска стояли насмерть, а получив подкрепление, вновь создавали непреодолимый фронт обороны.

Вечером 29 ноября, воспользовавшись слабой обороной мос­та через канал Москва — Волга в районе Яхромы, танковая часть противника захватила его и прорвалась за канал. Здесь она была остановлена подошедшими передовыми частями 1-й ударной армии,  которой  командовал  генерал-лейтенант В. И. Кузнецов, и после ожесточенного боя отброшена обратно за канал.

Состояние фронта было действительно чрезвычайно сложным. В результате иногда происходили события, которые можно было объяснить только величайшей напряженностью момента.

Развернув ударные группировки на широком фронте и да­леко замахнувшись своим бронированным кулаком, противник в ходе битвы за Москву растянул войска до такой степени, что в финальных сражениях на ближних подступах к столице они поте­ряли пробивную способность. Гитлеровское командование не ожидало таких больших потерь, а восполнить их и усилить свою подмосковную группировку не смогло.

Войска Западного фронта тоже понесли большие потери, сильно переутомились, но сдержали оборону и, подкрепленные резервами, удесятерили силы в борьбе с врагом.

За 20 дней второго этапа наступления на Москву немцы по­теряли более 155 тысяч убитыми и ранеными, около 800 танков, не менее 300 орудий и значительное количество самолетов. Тяжелые потери, незавершенность в осуществлении стратеги­ческих задач посеяли в массах немецких войск сомнения в ус­пешном исходе войны в целом. Фашистское военно-политическое руководство потеряло престиж непобедимости в глазах мирового общественного мнения.

Бывшие гитлеровские генералы и генерал -фельдмаршалы пытаются в провале плана захвата Москвы и планов войны в целом обвинить Гитлера, который якобы не посчитался с их со­ветами и приостановил в августе движение группы армий «Центр» на Москву, повернув часть ее войск на Украину[34].

Что касается временного отказа от наступления на Москву в поворота части сил на Украину, то можно сказать, что без осуществления этой операции положение центральной группи­ровки немецких войск могло оказаться еще хуже, чем это имело место в действительности. Ведь резервы Ставки, которые в сен­тябре были обращены на заполнение образовавшихся брешей на юго-западном направлении, в декабре — при контрнаступ­лении, могли быть использованы для мощного удара во фланг и тыл группы армий «Центр» при ее наступлении на Москву.

Взбешенный провалом второго этапа наступления на Москву, срывом своего плана молниеносной войны, Гитлер нашел «козла отпущения» и отстранил от должности главнокомандующего сухопутными войсками генерал -фельдмаршала Браухича, командующего группой армий «Центр» генерал- фельдмаршала фон  Бока, командующего 2-й танковой армией генерала Гудериана  а десятки других генералов, которых он за полтора-два месяца  до этого щедро награждал крестами. Гитлер объявил себя главнокомандующим сухопутными войсками, видимо, считая, что это магически подействует на войска. 11 декабря 1941 года гитлеровское правительство объявило  войну США. Этим актом Гитлер, видимо, преследовал две цели. Во-первых, он хотел показать, что Германия, несмотря на потери все еще настолько сильна, что способна вести войну не только с  Советским Союзом и Англией, но и с США. Во-вторых, он хотел  скорее толкнуть Японию против Соединенных Штатов, чтобы  исключить участие США в войне против Германии в Европе.

Как известно, предпринимая операцию на московском нап­равлении под кодовым наименованием «Тайфун», немецко-фашистское командование рассчитывало разгромить советские войска на вяземско-московском и брянско-московском направ­лениях и, обойдя Москву с севера и юга, овладеть ею в возможно короткий срок. Противник намеревался достичь этой стратеги­ческой цели последовательно, методом двойного охвата. Первое окружение и разгром советских войск планировалось провести в районах Брянска и Вязьмы. Второе окружение и захват столицы замышлялось осуществить путем глубокого обхода бронетанковыми войсками города с северо-запада через Клин и Калинин и с юга через Тулу и Каширу, с тем, чтобы замкнуть клещи стратегического окружения в районе Ногинска.

Однако, планируя такую сложную стратегическую опера­цию, гитлеровское верховное командование допустило крупную ошибку в расчете сил и средств. Оно серьезно недооценило воз­можности Красной Армии и явно переоценило возможности своих войск.

Тех сил, которые сосредоточило немецко-фашистское коман­дование, хватило лишь на то, чтобы прорвать нашу оборону в районах Вязьмы и Брянска и оттеснить войска Западного и Калининского фронтов на линию Калинин — Яхрома — Крас­ная Поляна — Крюково — реки Нара и Ока — Тула — Ка­шира.

В результате, достигнув в начале октября своей ближайшей цепи, противник не смог осуществить второй этап операции «Тайфун».

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10