Геополитические интересы России и Западной Европы в 90-е годы

отрезвления уже на лицо.

Геополитика для нас во многом - сфера еще неизведанная. Не вдаваясь в

ее глубины,9 отметим лишь, что она охватывает нужды и потребности

государства (или нации), связанные с занимаемым им пространством и с его

изменениями. Если идет речь об обеспечении суверенитета государства, о

сохранении его независимости и территориальной целостности, об обеспечении

его внутренней и внешней безопасности, то есть обо всем том, что подходит

под категорию национально-государственного интереса, то мы тем самым уже

вступаем в область геополитики. Так что национально-государственный

интерес, безопасность, геополитика - это неразрывные звенья одной цепи,

касающиеся суверенитета государства.

В свою очередь, суверенитет - это безусловный приоритет целого и

общего над частным и особенным. Более дробно это выглядит примерно так :

суверенитет государства выражается прежде всего в единой центральной

власти, в единых вооруженных силах, в единой финансовой системы, в единой

внешней политике, в единой внешней границе государства, Суверенитет

государства не допускает существования в его пределах каких-либо иных

вооруженных формирований, кроме предусмотренных общими его законами. В этом

смысле государство имеет безусловную монополию на легитимное применение

насилия. Такая монополия предоставлена ему обществом для защиты своих

интересов.

С точки зрения суверенитета, геополитики и обеспечения безопасности

ключевую роль играет сохранение территориальной целостности государства.

Решение этой задачи невозможно без четкой единой для государства

концепции внешних границ и системы обеспечения их неприкосновенности. Надо

заметить, что проблема границ вообще является центральной в геополитике.

Выше говорилось, что территория и население еще не характеризуют

государство. С государством связано не просто территория, а политическое

пространство. Пространство же становится политическим тогда, когда оно

имеет фиксированные границы и когда охраняется их нерушимость. В свою

очередь, население становится как минимум народом только в пределах

политического пространства.

Суверенитет государства превращается в пустой звук, если оно не имеет

границ, если эти границы размыты и неопределенны, если они не охраняются.

Границы необходимы только для того, чтобы поставить заслон враждебному

проникновению, но и для установления нормальных, цивилизованных отношений с

соседними государствами, основанных на взаимном интересе. Там, где таких

границ нет, отношения между государствами обычно принимают перманентно

конфликтный характер.

Сегодня много говорится и пишется о различных видах безопасности :

безопасности внутренней и внешней, военно-политической, экономической,

социальной, экологической, интеллектуальной, информационной и т.д. Однако

все они при внешнем своем различии имеют общий знаменатель - граница.

Когда ее нет или когда она распахнута настежь, то не иначе как странным

интеллектуальным извращением выглядят все рассуждения о безопасности. Это

равносильно тому, как если бы дом не имел ни окон. Ни дверей, ни запоров,

ни забора, а его хозяева жаловались бы на кражи, ни покушение на их жизнь,

на присутствие в доме нежелательных посторонних и т.д. Всякий в ком есть

хоть капля здравого смысла, посоветовал бы им вместо жалоб поставить забор

и двери и был бы прав.

В самом деле, какой смысл заниматься борьбой с преступностью, если

двери и окна государственного дома раскрыты и на место выловленных

преступников тут же становятся новые. В первые годы перестройки появилась

статья А. Гурова « Лев готовится к прыжку». Автор предупредил общество о

мафиозной угрозе, но его поспешили опровергнуть, дескать, никакой настоящей

мафии в стране нет. А теперь, по прошествии всего нескольких лет, мы слышим

лишь беспомощное блеяние о тотальной мафиизации страны. Кто ответит сейчас

за то, что блокировал сигнал об опасности? Кто ответит за многочисленные

жертвы не остановленной вовремя организованной преступности? Никто. Как

можно всерьез говорить об экономической безопасности, если есть возможность

спокойно, не боясь санкций душить отечественное предпринимательство

дешевым, некачественным, но изобильным товаром, текущим широкой рекой из-за

рубежа. Об экологической безопасности в условия открытости границ говорить

смешно западные и восточные соседи только и норовят как бы в необъятные

российские просторы сбросить отходы своих вредных производств.

Нельзя обойти и тот угрожающий факт, что угроза территориальной

целостности России очевидно. Если этому не поставить заслон он сможет

быстро обрести необходимую силу, когда одна уступка неизбежно будет вести

за собой отступление и сдачу позиций по другим пунктам, Любая территория

государства, как бы мала она не была, какой бы малозначимой не казалась,

есть и в любых условиях остается символом суверенитета государства,

неотъемлемой частью всего живого государственного организма, его истории,

его чести и достоинства. Уступка той или иной территории способна создать

для государства опасный прецедент при решении спорных территориальных

вопросов в других местах. Государство имеет то, что имеет; и то, что имеет

оно обязано сохранять и защищать - это его священный долг и главный

национальный вопрос.

Все это относится к государству. Там где его нет, ждать выполнения

требований, связанных с защитой национально - государственного интереса -

бессмысленно. Каждое государство уникально, оно представляет собой

историческую индивидуальность, наделенную только ей присущими чертами,

отражающими самобытную историю, культуру и весь духовный склад народа.

Уникален поэтому и национально-государственный интерес каждой нации.

Мы ушли из одного гражданско-государственного состояния и не пришли ни

к какому другому. Пока государство и гражданское общество не станут

достаточно сильными, чтобы преодолеть стоящие перед ними трудности развития

и установить свое неоспоримое право на существование перед лицом

внутренних и внешних сил, до той поры проблема национально-

государственного интереса решена не будет.

Г Л А В А 2

ВОЕННО - ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИНТЕРЕСЫ РОССИИ ПО ОТНОШЕНИЮ К ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ.

Параграф 1. Отношение России к проблемам расширения НАТО на Восток.

Из радио обращения Бориса Ельцина 26. 03. 1997 г. « О результатах

переговоров в Хельсинки». «Мы подробно обсудили широкий комплекс

международных проблем и подписали пять совместных заявлений:

О взаимодействии в укреплении европейской безопасности.

О сокращении ядерных вооружений.

О договоре по противоракетной обороне.

Заявление по химическому оружию.

Совместное заявление о развитии экономического сотрудничества России и

США.

Но все-таки главной темой был вопрос о расширении НАТО на восток, в

результате чего этот альянс выходит на границы бывшего Союза. Мне надо было

объяснить президенту США, что мы принципиально не согласны с планами

расширения НАТО.10 Что близкое соседство такой мощной военной организации

угрожает безопасности нашей страны. Что подобные планы - большая ошибка.

Переговоры были самыми трудными на моей памяти. Иногда даже казалось, что

мы разойдемся ни с чем. Между нашими «нет» расширению НАТО и их «да»

пролегало слишком большое расстояние. Окончательно преодолеть его не

удалось, однако удалось добиться ощутимых результатов и свести к минимуму

последствия этого расширения.»11

Каковы же реальные итоги Хельсинки ?

Первое. Договоренность о не продвижении на Восток ядерного оружия

НАТО.

Второе. Не будет угрожающего нашей безопасности продвижения на Восток

боевых сил НАТО.

Третье. Будет подписан полноценный документ, который определит

отношение между Россией и Североатлантическим Союзом.

Четвертое. Достигнута договоренность по проблемам противоракетной

обороны и сокращения стратегических наступательных вооружений.

«Несмотря на важность проблемы реагирования на расширения НАТО, это

единственное направление нашей внешней политики. Мы будем как и прежде,

развивать и углублять дружественные отношения с нашими традиционными

партнерами».12

И все же что может противопоставить Россия Североатлантическому

альянсу? Взглянем на военные потенциалы обычных вооруженных сил в Европе

(ОВСЕ):

|Виды |Германия |Франция |Россия |Польша |Беларусь |

|вооруж. | | | | | |

|Танки |3486 |1158 |5490 |1730 |1800 |

|Бронемашины |3537 |3574 |9867 |2150 |2600 |

|Артиллерийск|2058 |1192 |6089 |1581 |1615 |

|ие установки| | | | | |

|Боевые |560 |650 |2989 |460 |294 |

|самолеты | | | | | |

|Боевые |205 |326 |826 |130 |80 |

|вертолеты | | | | | |

Хотя очевидно, что потенциал НАТО с надежным запасом перекрывает

возможности России она вполне может рассчитывать на весомый ранг, тем более

в союзе с Белоруссией, хотя, естественно, военная мощь в 1997 году не

определяет международный рейтинг той или иной страны, но кое-какое значение

силовой компонент имеет. Во всяком случае так думают в Москве.13

По мнению одного из известных экспертов в области европейской

безопасности Ирины Кобринской военная интеграция России с Беларусью дает

приобретение территории, дополнительное пространство для потенциального

развертывания военной группировки.

Однако вводить в Беларусь войска, или, что еще хуже тактическое

ядерное оружие, да еще в качестве превентивной меры, до невероятного

сегодня и в ближайшее время появление в Центральной и Восточной Европе

ядерного оружия НАТО - не следует, ибо тогда у Североатлантического блока

действительно будут развязаны руки. При этом попытки привлечь Минск к

противодействию Североатлантическому блоку являются как минимум

антиконституционными. Белоруссией записаны внеблоковый и безъядерный

статусы. Белорусская карта, будь она разыграна, привела бы к неприятному

для России сближению Украины и Польши, хотя к чести последней она пока

игнорирует приглашения.14

Первый зам. начальника Генерального штаба Н.Пищев на страницах

«Красной звезды» весьма доходчиво рисует последствия бегства Польши, Чехии

и Венгрии на Запад. НАТО в результате сразу приобретает 3400 танков, 731

истребитель- бомбардировщик, инфраструктура альянса сразу пополняется

280 тыс. км. железных дорог, 550 складами боеприпасов и 33 военными

полигонами.15

Специальный советник НАТО по вопросам Центральной и Восточной Европы

Крисс Донелли, например, выступает за создание небольших, посильных для

местных экономик, но при этом эффективных армий.16

Все выглядит так, что все европейцы объединяются против нас. Но вряд

ли стоит драматизировать ситуацию какой бы неприятной она не казалась.

Задумаемся, чем вызвано такое поведение европейских соседей ?

Во-первых, пережитками «холодной войны», страхами прошлого.

Во-вторых, страхи подпитываются сегодняшней реальностью российской

жизни: бомбежками собственных городов в Чечне, голосованием за

Жириновского, который безнаказанно расточает угрозы, территориальными

претензиями к Украине, разгулом преступности продажностью и

некомпетентностью госаппарата.

В - третьих, наша экономическая коньюктура (включая

законодательную базу ) настолько не привлекательна, что иностранный капитал

не только не рвется в партнеры, а скорее отворачивается от нее.

Готовясь расширяться, НАТО, однако не собирается нападать на Россию,

более того Европа не желает обнищания и развала Российского государства.

Они как раз боятся, что это случится не зависимо от их воли. Для запада же

лучший вариант развития событий в России - сохранение нашей страны на пути

рыночных реформ и демократизации, полнокровное включение России с ее

богатейшими ресурсами в мирохозяйственные связи. Иная политика,

направленная на изоляцию и всемерное ослабление Москвы, чревато новой

конфронтацией, на которую не осталось ни моральных, ни физических сил, да

и прежний резон пропал : идеология ныне не разделяет бывших антагонистов.

Конечно расширение НАТО нам не выгодно, но это еще не катастрофа, из-

за которой следует бросаться в омут «холодной войны». Случись такое, значит

закончатся и реформы направленные на создание нормальной экономики,

демократии.17

Отбор стратегии НАТО государств « Вышеградской группы» в качестве

«первых кандидатов» при расширении альянса имеет множество причин.

Разумеется Польша, Венгрия, Чехия, и Словакия ссылаются на угрозу своей

безопасности, мотивируя ее «внутренней нестабильностью» или «имперскими

устремлениями» России. Однако несомненно, что решение Комитета военного

планирования НАТО исходит из военно-стратегического анализа состояния

вооруженных сил, географического и экономического положения названных

стран.

Страны «Вышеградской группы» расположены в виде «стратегического

пояса», с одной стороны, окружающего западные границы РФ и Белоруссии, а

с другой, - отрезающие Югославию от возможной сферы влияния России.

Одновременно они являются стратегическим «ключом» для привязывания НАТО

возможного «второго ряда» европейских государств - Румынии, Болгарии,

разделенной Югославии, Украины, Балтии . Эта группа государств имеет

сравнительно мощную промышленность (результат СЭВовской системы) и

наиболее развитый оборонный комплекс в Центральной и Восточной Европе.

Кроме того, геополитически каждое из этих государств является исторической

сферой влияния России. Большинство правительств западноевропейских стран в

отношении России всегда было настроено однозначно и прямолинейно; Россия

всегда непредсказуема, всегда угроза и по-прежнему «слишком большая». Они

давно и последовательно выступали за расширение НАТО с отчетливой целью

передислоцировать НАТОвские силы передового базирования и вооружения к

границам России.

Взглянем на ситуацию со стороны оппонента - не оправдания его

чреватой мировой катастрофой БОЛЬШОЙ ОШИБКИ конца ХХ века, а чтобы

спокойно, без истерик и поз оскорбленной невинности, смотреть в глаза друг

другу. Запад упрекает: у сегодняшней России отсутствуют какие бы ни было

признаки самоопределения. Он говорит: Россия с начала «демократической

революции» вот уже 10 лет является для Европы (и не только для Европы)

пространством геостратегической неопределенности. Доктрины внешней

политики, внятной ушам Европы, - нет, концепции национальной безопасности

- нет, сколь-нибудь обнадеживающей в смысле устойчивости и долговременной

перспективы стратегической идеолого-политической ориентации - нет, и даже

предсказуемой конфигурации, т.е. ограниченного набора лиц и политических

сил, которых можно оценить как надежных партнеров в длительном политическом

диалоге, торге и т. п., - тоже нет.17

И если Европа все эти годы относилась к процессам в России с

настороженной готовностью принять те или иные результаты ее

самоопределения, то теперь она заявляет, что не может ждать такого

самоопределения вечно. Раз вы не самоопределяетесь, мы вынуждены вас

«определять»18 .

Действительно, что означало почти абсолютное безразличие высшего

руководства и внешнеполитического ведомства России к проблеме НАТО в

течении нескольких лет ( до Примакова), когда эта проблема самым серьезным

и активным образом обсуждалась во всем мире? Означало, что эту проблему

Россия считает чужой заботой, ее самой не касающейся, и тем самым отдает

решение полностью на откуп других заинтересованных мировых сил. Что

означало отсутствие активных консультаций, предупреждений, торговли за

условия с предполагаемыми новыми участниками НАТО, когда уже было

объявлено, что программа «Партнерство ради мира» - приемный «отстойник»

для новых членов уже недвусмысленно толкались в очередь в альянс? Что

Россия не имеет никаких возражений ни против расширения НАТО, ни против

возможного списка членов и географической конфигурации расширения блока.

Что означает включение министром обороны в перечень внешних угроз для

России ряда европейских стран и США в ситуации, когда нет четких доктрин

внешней политики и национальной безопасности ? Означает, что раз для

России «все угроза», то и она - угроза для всех. Что означает давнее

заявление России, что ракеты ни на кого не нацелены, в сочетании с фразой

того же министра обороны, что управление стратегическими силами на грани

утраты ( то есть что ракеты могут и полететь) ? Это означает, что каждый

вправе считать себя целью!19

И вот Запад заявляет: довольно! Не желая больше терпеть рядом с собой

эту оснащенную неуправляемыми ракетами неопределенность, мы начинаем

«определять» Россию через расширение НАТО.

Что на это ответить? Что мысля по логике « непохожее есть

враждебное», Запад сам всегда создавал из России ту «тень» самого себя,

которую сегодня пытается оградить «колючей проволокой» НАТО. Что этот

Запад по-прежнему не может понять и принять свое ИНОЕ как свое ИНОЕ и,

глядя в зеркало России, истерически твердит «опасность, энтропия». Что

тупое это не узнавание и страх, помноженные на примерещившиеся угрозы,

досужие выдумки и дурь, толкают Запад на бой с собственной тенью при помощи

странного и страшного для мира расширения НАТО.20

Россия вовлекается в этот бой с нарастающим ожесточением, понимая: ее

еще раз - третий раз за один только ХХ век - хотят ввергнуть в тот же

самый круг конфронтации и беды. Она сознает, что, если это «определение

извне» начинается, далее его попытаются вести по полной программе

подчинения и расчленения, поскольку совокупная Европа будет прекрасно

понимать опасность восстановления России и в виде новой, столь же

масштабной и зыбкой неопределенности, и тем более в виде оскорбленной и

жаждущей реванша определенности.

Но и Россия не может полностью отвести от себя упрек. Время

самоопределения ею бездарно потрачено и сегодня на исходе..

Российское руководство, недопустимо затянув с этим самоопределением и

с продуманным включением в жесткий практический диалог по проблеме НАТО,

поставило нашу страну в ситуацию сложного цейтнотного торга с вынужденными

форс-мажорным реагированием на чужие инициативы.

К настоящему времени проблема расширения НАТО на восток престает быть

головной болью политической элиты и средств массовой информации России. В

значительной мере это обусловлено тем, что встречи в верхах в Париже,

Мадриде и Денвере «две из них с участием президента Б.Н.Ельцина»,если не

поставили точку в противостоянии России с Западом, со странами Центральной

и Восточной Европы по этому вопросу, то определенно перевели его на

уровень более низкой интенсивности, где безальтернативное противоборство

уступает место поискам взаимоприемлемых решений. Возникшая пауза позволяет

более глубоко осмыслить те перемены которые возникли в отношениях России и

НАТО в средине 1997 года.

9 июля в Мадриде сессия совета НАТО на высшем уровне, не смотря на

решительное возражения Москвы, удовлетворило заявку первых трех стран

Центральной и Восточной Европы на вступление в альянс. В декабре 1997 года

три страны - Венгрия, Польша, Чехия - по завершении переговоров подписали

протоколы о вступлении, после чего последует длительная процедура их

ратификации всеми 16 нынешними членами блока. По настоянию Франции было

решено, что в 1999 году к этим трем государствам присоединяться Румыния и

Словения, а возможно и еще кто-то. Что касается стран Прибалтики, то, хотя

в документах сессии время их приема в альянс конкретно не определено, члены

его сочли нужным еще раз подчеркнуть, что он остается открытым для

присоединения и других государств, отвечающих общим для всех критериям.

Все эти решения и обозначенные планы на будущее не очень приятны

российским политическим кругам, сделавшем все мыслимое и немыслимое для

предотвращения продвижения НАТО на восток. Тем не менее Москва, видимо,

мудро поняла, что махать кулаками после драки - дело безнадежное. К тому же

в преддверии этого она получила два утешительных приза, которые, по мнению

Запада, должны были смягчить предстоящий удар: на встрече в верхах в Париже

27 мая 1997 г. главами государств и правительств стран НАТО и России был

подписан Основополагающий акт, определивший на перспективу сферы, нормы и

механизмы их взаимоотношений. Тем самым было обозначено обширное поле для

стратегического партнерства России и НАТО. В Денвере (20-22 июня 1997 г.)

на встрече в верхах семь наиболее развитых стран Запада предприняли попытку

поднять международный статус приунывшей было России: она стала членом

(хотя и усеченным) теперь уже «восьмерки», позднее ее приняли в Парижский

клуб кредиторов и обещали принять (правда, который раз) во Всемирную

торговую организацию. В принципе она обрела все то, что можно было получить

и без мобилизации общества на всемерную борьбу с расширением НАТО.

Российское официальное политическое руководство утверждает: в

вопросе расширения НАТО на восток оно достигло всего, чего можно было

достичь в сложившейся ситуации. Наверное, это справедливо, если сбросить со

четов тот факт, что сама эта ситуация, для России крайне невыгодная, во

многом явилась результатом недальновидности ее собственных политиков и

экспертов. И не столько Париж или Денвер заставили Москву в конечном счете

Страницы: 1, 2, 3, 4