Иск в гражданском процессе: теория и практика

что служит предметом защиты, т.е. субъективное право.

Субъективное право не может быть составной частью средства защиты

(иска). Если включать в состав иска субъективное право, то, что же остается

защищать суду? Выходит, что субъективное право будет защищать само себя.

Более того, в силу ст. 3 ГПК, предметом защиты в гражданском

судопроизводстве могут быть не только субъективные права, но и охраняемые

законом интересы. В подтверждение вывода приведем еще один аргумент. Так,

определяя предмет иска как субъективное право нам необходимо признать

возможность для распоряжения этим правом, используя основанный на принципе

диспозитивности институт изменения иска (ст. 34 ГПК).

Однако в соответствии с действующим гражданским процессуальным

законодательством правом на изменение иска обладают также лица, защищающие

от своего имени чужое право или законный интерес (процессуальные истцы).

Эти лица, как уже отмечалось в работе, не могут распоряжаться субъективными

правами и законными интересами посредством замены одного права (интереса)

другим, поскольку не льзя изменить

того, чего не имеешь. Таким образом, определение предмета иска как

субъективного права утрачивает свое теоретическое и как следствие этого

практическое значение, в случае участия в деле процессуальных истцов.

В соответствии со ст. 12 ГК защита гражданских прав осуществляется

разными способами: признанием права; восстановлением положения,

существовавшего до нарушения права; пресечением действий, нарушающих право,

а также иными способами, предусмотренными законом. Процессуальные истцы

имеют право просить у суда защиты права или законного интереса других лиц

любыми способами, предусмотренными законом, в частности, в ст. 12 ГК.

Анализ диспозиции указанной статьи свидетельствует об ошибочности

определения предмета иска как защиты, ибо защита является не предметом, а

целью иска, причем любого.

Таким образом, критический анализ различных версий на понятие предмета

иска, подводит нас к необходимости определения предмета иска не иначе, как

предусмотренный законом способ (способы) защиты нарушенного или оспоренного

права либо законного интереса[98].

Предмет иска следует отличать от материального объекта иска, или,

точнее говоря от объекта спорного гражданского правоотношения[99],

например, конкретная вещь, предмет, денежная сумма, подлежащая передаче,

имущество и др. Иными словами это вещь того или иного рода, о которой идет

спор или которая фигурирует в качестве объекта спорного правоотношения.

При определении предмета иска необходимо обращать внимание на вид

иска, т.к. предмет иска различается в исках различных видов[100].

Исковое требование должно опираться на основание иска. Этому элементу

иска, так же как и предмету иска, принадлежит важная роль в

индивидуализации иска и в разрешении вопроса о тождестве двух исков.

Н.Б. Зейдер называет основанием иска то, из чего истец выводит свои

исковые требования, т.е. фактические обстоятельства[101], другие авторы,

составляющие подавляющее большинство, придерживаются аналогичного

мнения[102].

Анализ указанных точек зрения, позволяет прийти к выводу, что различие

при дефинировании, состоит в указании в основании иска на факты, которые

должны быть не только фактическими, но также правовыми. Что является, на

наш взгляд, важным.

Полагаем, что такая поправка является не мало значительной, ибо по

смыслу закона истец может положить в основание иска различные факты и

обстоятельства реальной действительности, но главными из них являются,

конечно, юридические факты, с которыми закон (норма материального права)

связывает возникновение, изменение или прекращение спорного правоотношения

сторон.

Такими юридическими фактами являются: подлежащее защите субъективное

право (иски о присуждении, преобразовательные и позитивные иски), а также

материальный закон, предусматривающий условия возникновения, изменения или

прекращения прав или законных интересов и способы их защиты[103].

Что же касается фактического основания иска, то в него включаются факты

реальной действительности (имеется в виду их идеальный, логический образ).

К ним относятся правообразующие факты (например, факт заключения договора

купли-продажи жилого дома с соблюдением установленных законом требований

порождает у истца право собственности на дом); правопрепятствующие факты

(например, несоблюдение обязательной нотариальной формы сделки или

уклонение в прошлом от выполнения своих родительских обязанностей

недееспособными, нуждающимися в помощи родителями); правоизменяющие факты

(например, тяжелое материальное или семейное положение алиментообязанного

лица); правопрекращающиеся факты (например, истечение срока договора аренды

имущества)[104].

Таким образом, представляется обоснованным мнение тех ученых-юристов,

которые различают фактическое и юридическое (правовое) основание иска[105],

поскольку обе части основания иска взаимосвязаны и взаимообусловлены,

потому что факты реальной действительности будут иметь юридическое

значение, если именно с ними материальный закон, регулирующий спорное

правоотношение, связывает наступление юридического факта.

Проведенный анализ элементов иска позволяет прийти к выводу о том, что

предмет и основание иска имеют решающее значение для его характеристики.

Они индивидуализируют иск и этим самым дают возможность устанавливать

тождество и различие исков, что имеет важное практическое значение,

поскольку при тождестве исков вторичное его рассмотрение в суде с участием

тех же сторон не допускается (п. 4 ст. 221 ГПК).

3. Право на иск

Понятие права на иск неразрывно связано с понятием иска как средства

защиты нарушенных или оспоренных прав или охраняемых законом интересов.

Вопрос о понятии иска, как было показано ранее, является одним из самых

спорных в науке гражданского процессуального права. Это обстоятельство, в

свою очередь, предопределило оживленную дискуссию в литературе вопроса о

сущности права на иск

В связи с этим, в цивилистической литературе по гражданскому

процессуальному праву высказаны различные точки зрения о понятии права на

иск. В связи с этим исследователь полагает необходимым провести теоретико-

правовой анализ этих точек зрения, поскольку обозначенный вопрос

представляет значительный теоретический и практический интерес для

исследователя, а также предопределяет, с одной стороны, возможность

действенной защиты нарушенных либо оспариваемых прав или охраняемых законом

интересов граждан и организаций, с другой – идеальный образ результата

судопроизводства[106]. Эти обстоятельства являются важнейшей предпосылкой

эффективности правосудия по гражданским делам, ибо одна из коренных и

наиболее значимых его целей – защита прав и охраняемых законом интересов

граждан и организаций, которая достигается, в частности, посредством

исковой формы процесса.

Итак, «Право на иск, – говорит К.С. Юдельсон, – осуществляется в форме

предъявления иска в суд к ответчику, поэтому его можно считать и называть

правом на предъявление иска. В свою очередь, наличие и осуществление права

на иск обусловлено рядом предпосылок, указанных в законе (ст. 31 Основ,

ст. 129 ГПК)»[107]. Этой точки зрения придерживаются, как правило, те

цивилисты-процессуалисты, которые определяют иск как обращение к суду за

защитой права или охраняемого законом интереса[108], иначе, игнорирующих

материально-правовую сторону иска.

Другую точку зрения представляют авторы (В.П. Чапурский, С.Н. Абрамов

и др.), которые исходят из двойственного понимания категории «право на

иск». По их мнению, следует различать: а) процессуальное право на иск как

правомочие на обращение за судебной защитой или иначе право на предъявление

иска, б) материальное право на иск как правомочие на принудительное

осуществление гражданского права через суд или иначе право требовать судом

исполнения ответчиком его обязанности перед истцом. Таким образом, эти

авторы конструировали два понятия права на иск: а) право на иск в

процессуальном смысле, б) право на иск в материальном смысле слова[109].

Аналогичной позиции придерживается М.А. Гурвич[110]. Так, в силу его

мнения, процесс представляет собой упорядоченное судопроизводство,

возбуждение и совершение которого происходит по определенным правилам,

устанавливающим, в частности, те условия, те необходимые и обязательные

предпосылки, при наличии которых всякий может обратиться к суду с

гражданским иском по конкретному делу.

Таким образом, если он под правом обращения к суду по гражданскому

спору понимает широкую, соответствующую общей функции государства по

правосудию по гражданским делам возможность, представленную гражданам,

пользоваться правосудием, обращаться за ним, то под

правом на предъявление иска (правом на иск в процессуальном смысле)

подразумевает право возбудить и поддерживать судебное рассмотрение данного

конкретного гражданско-правового спора с целью его разрешения, право на

правосудие по конкретному гражданскому делу.

Следовательно, право на предъявление иска, по мнению М.А. Гурвича, не

является, однако, единственной формой, в которой проявляется общая,

обеспеченная законом возможность пользоваться правосудием, именуемая

«правом обращения к суду». К таким формам принадлежит наряду с правом на

предъявление иска также право на ответ по иску, право на участие в

возникшем процессе, право на обеспечение иска, право обжаловать решение,

право на меры принудительного исполнения. Все эти формы права обращения к

суду представляют собой как бы фазы его развития и раскрытия в процессе

движения дела. Первая из них – это право на иск, в процессуальном смысле

(право на предъявление иска). Право на предъявление иска направлено на

получение решения суда по существу гражданского спора. Получение судебного

решения, независимо от его содержания и характера - благоприятного или

неблагоприятного для истца, составляет предмет и конечную цель права на

предъявление иска.

Правом на иск в материальном смысле (притязание), с точки зрения

М.А. Гурвича, называется гражданское субъективное право в том состоянии, в

котором оно способно к принудительному в отношении обязанного лица

осуществлению. При этом способность быть осуществленным в порядке

принуждения, по его мнению, является существенным, а потому неотъемлемым

свойством гражданского субъективного права. Особенность этого свойства

состоит, однако, в том, что оно проявляется при известных условиях, до

наступления которых право имеет ненапряженный, неактивизированный,

неисковый характер. «Лишь с наступлением указанных условий, – говорит

М.А. Гурвич, - проявляется способность права к принудительному в отношении

обязанного лица осуществлению; мощь вызвать исполнение обязанности; право

во всем своем содержании приобретает ненапряженный характер веления,

исполненного принудительной силы, оно созревает, становится годным к

немедленному осуществлению»[111]. При таком понимании принуждения в праве,

наступление зрелости права означает некоторое состояние права, особый

момент в его развитии, в котором раскрывается присущая ему принудительная

сила, его сущность права на исполнение обязанности против и помимо воли

должника.

Таким образом, в основе утверждения М.А. Гурвича о том, что

способность быть осуществленным в порядке принуждения присуща субъективному

праву, пришедшему в исковое состояние с момента его нарушения, лежит

отрицание обязанности суда, которая корреспондировала бы праву

заинтересованного лица.

Отождествляя право на иск с самим субъективным правом, М.А. Гурвич

предлагает «устранить прежде всего многозначность термина «право на иск»,

сохранив его в законах единственно в материальном смысле, в значении

субъективного гражданского права, в состоянии способности к принудительному

осуществлению, равнозначном притязанию»[112].

Нельзя согласиться и с тем утверждением М.А. Гурвича, что право не

способное перейти в состояние права на иск, не есть право и, что

«способность права приходить в это состояние присуща всякому гражданскому

праву»[113]. Однако автор не учитывает при этом, что кроме исковой

существует еще уголовно-правовая и административно-правовая формы защиты

права, следовательно, не всякое гражданское право способно переходить в

состояние права на иск. Кроме того, М.А. Гурвич полагает, что право на иск

в материальном смысле может осуществляться не только в порядке судебного

процесса, но и иным путем, например, путем исполнительной надписи

нотариуса[114]. Трудно согласиться с такой точкой зрения, ибо она разрывает

необходимую связь права на иск с процессом. В связи с этим, близкой к

истине является, на наш взгляд, позиция А.А. Добровольского[115]

заметившего, что путем исполнительной надписи осуществляются только

бесспорные требования (ст. 268 ГПК РСФСР). В случае же возникновения спора

требования могут быть осуществлены только в исковом порядке, т.е. через

суд. Следовательно, требование, осуществляемое путем исполнительной надписи

нотариуса, законодатель не рассматривает как исковое, поскольку оно

становится исковым только в том случае, если осуществляется в

процессуальном порядке (исковом) через суд. С этих позиций, представляется,

что действующее законодательство России не солидаризируется с указанными

рассуждениями М.А. Гурвича, опровергает их.

Исследователю интересна позиция В.Н. Щеглова, по вопросу права на иск.

Так, по его мнению, право на иск в процессуальном смысле представляет собой

обеспеченную обязанностью суда возможность истца обосновать с

использованием предоставленных законом средств правомерность предъявленного

иска. Это право активно вести процесс, право на решение суда по существу

иска, право добиваться отмены вынесенного судом решения и определений,

право на участие в исполнительном производстве в целях своевременной и

реальной защиты нарушенного права. Такое субъективное право возникает с

момента возбуждения гражданского дела судьей. В его основе лежит право на

предъявление иска как правомочие заинтересованного лица обратиться к суду с

требованием о защите нарушенного или оспоренного права или охраняемого

законом интереса. Юридическими фактами, порождающими право на иск, в

процессуальном смысле, являются обращение в суд с соблюдением требований к

исковому заявлению и иных условий (ст.ст. 126, 127, 129, 130 ГПК) и

определение судьи о принятии заявления к рассмотрению и разрешению. Далее,

указанный автор, буквально говорит следующее: «в отличие от права на

предъявление иска (на обращение за защитой), являющегося правомочием, право

на иск в процессуальном смысле является субъективным правом. Право на

предъявление иска может быть использовано заинтересованным лицом путем

обращения к суду или иному юрисдикционному органу за защитой. Реализация

такого права зависит только от действий самого заинтересованного лица,

тогда как осуществление права на иск в процессуальном смысле с собственными

действиями истца не связано. Истец может и не воспользоваться возможностью

активно вести процесс, поддерживать свой иск, но суд в соответствии со

своей обязанностью должен рассмотреть дело и вынести решение. Именно в силу

корреспондирующей обязанности суда вынести решение право на иск в

процессуальном смысле является субъективным правом»[116]. Очевидным

является то, что В.Н. Щеглов, говоря о праве на иск как субъективном праве,

выделяет из него такое правомочие как право на собственные действия истца и

называет выделенное правомочие правом на предъявление иска. Тем самым

субъективное право интерпретируется у него как совокупность только двух

остальных его правомочий: права требования (права на чужие действия) и

права на защиту.

Аналогичная позиция резюмируется в рассуждениях В.Н. Щеглова и

относительно права на удовлетворение иска[117], которое, у него,

является

субъективным правом, поскольку ему корреспондируют обязанности суда и

судебного исполнителя. Указанное право он отличает от правомочия на защиту,

которому ничья обязанность не корреспондирует подобно правомочию на

предъявление иска. Последнее, как было показано выше, образуется у лица при

наличии ряда предпосылок, но которому не корреспондирует обязанность судьи

или иного юрисдикционного органа возбудить гражданское дело. Действительно,

как верно приметил П.М. Филиппов, «реализация права на судебную защиту в

порядке гражданского процесса тесно связано с правом на обращение в суд и с

порядком возбуждения судебной деятельности»[118]. Иными словами, лишь

обращение в суд с соблюдением предусмотренных законом условий порождает у

судьи обязанность принять исковое заявление. Тоже происходит и с

правомочием на удовлетворение иска. Оно возникает с момента нарушения

субъективного гражданского права (факт гражданского правонарушения

порождает правомочие на судебную или иную защиту). Но в момент нарушения

права еще преждевременно говорить об обязанности суда удовлетворить иск. На

данном этапе формирования права на удовлетворение иска можно говорить,

только о конституционной обязанности государства на основе законности

обеспечивать охрану правопорядка, интересов общества, прав и свобод граждан

(ст. 2, 45, 46 Конституции РФ). Поэтому вначале возникает правомочие

получить защиту без чьей-либо обязанности, ибо удовлетворение обращения к

суду зависит от наличия двух моментов: личной заинтересованности

(субъективного) и существования специальных правил, установленных законом

(объективного)[119].

В соответствии с принципом диспозитивности исковое заявление подается

заинтересованным лицом. Юридический факт подачи заявления

лицом, имеющим право на предъявление иска, и определение судьи о

возбуждении гражданского дела важнейшей предпосылкой для возникновения

права на удовлетворение иска как субъективного права.

Таким образом, В.Н. Щеглов, как и М.А. Гурвич полагает, что

возможность принудительного осуществления является неотъемлемым признаком

права как регулятора общественных отношений, но при этом, у него защита

нарушенного права осуществляется не автоматически: она имеет свой механизм,

т.е. является охранительным, которое, по мнению Е.А. Крашенинникова,

обладает способностью подлежать принудительному осуществлению

юрисдикционным органом[120].

Г.Л. Осокина также рассматривает право на иск в двух самостоятельных

аспектах: право на предъявление иска (процессуальный аспект) и право на

удовлетворение иска (материально-правовой аспект)[121]. По ее мнению, право

на иск в процессуальном смысле отличается от права на иск в материально-

правовом смысле по основанию возникновения, реализации указанных

правомочий, а также по тем последствиям, которые наступают в случае

отсутствия или ненадлежащей реализации того или иного правомочия.

«Возникновение и реализация права на предъявление иска, – пишет она, –

зависят от фактов процессуально-правового характера. Возникновение и

реализация права на удовлетворение иска обусловлены как материально-

правовыми, так и процессуальными фактами. Отсутствие права на предъявление

иска или его ненадлежащая реализация в зависимости от времени обнаружения

влекут отказ в принятии искового заявления в стадии возбуждения

гражданского дела, прекращения производства по делу либо оставление иска

без рассмотрения в стадии судебного разбирательства (ст.ст. 129, 130, 219,

221 ГПК РСФСР). Отсутствие права на удовлетворение иска влечет вынесение

решения об отказе в иске»[122]. Но в отличие от М.А. Гурвича, если

Г.Л. Осокина и рассматривает право на иск в процессуальном смысле как право

на обращение с требованием о защите, право на процесс независимо от его

исхода, то право на удовлетворение иска – это право на получение защиты,

право на положительный исход процесса.

Следующую точку зрения на понятие права на иск, так называемую теорию

охранительного гражданского правоотношения выдвинули и обосновали

Е.А. Крашенинников, В.А. Носов, В.В. Бутнев, Е.Я. Мотовиловкер при наличии

некоторых нюансов во взглядах[123].

По Е.А. Крашенинникову, судебная защита регулятивных гражданских прав

и охраняемых законом интересов, осуществляемая в порядке искового

производства, представляет собой форму реализации исковых прав. «Право на

иск, или на притязание, – говорит он, – это охранительное гражданское

правомочие требования, предоставленное лицу законом. Оно связано с

принуждением, но не включает его в свое содержание»[124]. Фигурируя в

качестве особого, самостоятельного начала и занимая внешне по отношению к

исковому праву положение, принуждение, по данной теории, определяет право

на иск не со стороны содержания, а со стороны формы осуществления. Исковое

право (например, на оспаривание сделки, виндикационное притязание и т.д.)

является, по Е.А. Крашенинникову, не правом на принуждение, а правом,

которое может осуществляться в принуди-

тельном порядке. Иначе говоря, принуждение – один из возможных способов

реализации исковых притязаний.

Каждому исковому праву, по его мнению, свойственно опираться в своем

осуществлении на принудительную силу государственного аппарата. Однако

управомоченный может воспользоваться данным свойством только в границах

установленных законом давностных сроков. По их истечении способность

искового права к принудительной реализации исчезает. Отсюда ясно, что

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6